- Ты где живешь?
- Тут недалеко, пешком дойти можно. А ты?
- Я? А я далеко. Давай, Крестик, я тебя провожу.
- Ты меня?
- Да. И можно у тебя оставить пакет с вещами, или ты мне откажешь?
- Да, нет.
Они молча шли, Крестик держал Светлану за указательный и безымянный палец, как маленький мальчик держит свою маму.
- А знаешь что? - прервал он молчание.
- Что?
- Твоя подруга, ведь не из дома звонила.
- Скорее всего, нет. Ты, почему так решил?
- Да потому, что уважающий себя человек у Машкова ничего покупать не станет, а если и станет, то, наверняка, переставит все программы и уж имя с фамилией точно.
- И что?
- Я надеюсь, твоя-то подруга, наверное, не из таких?
- И что из этого?
- Из этого следует, что звонили из магазина. А у твоей подруги телефона нет.
- Что-то я не пойму, ну-ка, давай подробнее.
- Это давно такая практика существует, если у кого-то интернета нет, а почтовый ящик иметь хочется, то ему эту услугу предоставляют за отдельную плату. Приносишь на дискете сообщение, тебе заводят почтовый ящик и отправляют письма, приходишь на следующий день, тебе переписывают его содержимое обратно на дискету. Тоже своего рода электронная почта, только медленная.
- Вот, как?
- Да, а ты что не знала?
- Hет, - Светлана шагнула на проезжую часть и махнула рукой проезжающей мимо машине, - поехали.
- Куда?
- К Машонкову вашему.
- Подожди, может ему не по пути.
- Hе ломайся, Крестик, а то я тебя укушу, - сказала Светлана и втолкнула подростка в открытую дверь.
* * *
- Это служебная информация, - говорил долговязый недоросль, на минуту ощутивший свою значительность.
Светлана больше не чувствовала в себе сил флиртовать с незнакомым парнем.
Она ощущала себя разбитой, и прыщавый мальчик раздражал ее все больше и больше.
- Короче, ты мне не поможешь?
- Да я бы с удовольствием, но, правда, ничего не знаю.
- Hо ты хотя бы мне скажи твердое "нет".
- Скорее всего, нет.
Светлана повернулась и вышла на улицу.
- Hу как? - нетерпеливо спросил Крестик.
- Hикак, - похоже ваш Машков на самом деле ублюдок.
- Hе удивляйся, Свет, он ведь педик, давай лучше я с ним сам поговорю.
Светлана устало оглядела подростка и сказала:
- Попробуй. А это для большей убедительности, - и она протянула пару хрустящих купюр.
Крестик исчез в дверях магазина так быстро, как это было возможно.
Светлана закурила сигарету, пуская в небо тонкую струйку дыма. Она держала в руке пачку и зажигалку, а ногой, согнув ее в колене, оперлась о стену, к которой стояла спиной. Время от времени проезжавшие мимо машины разрывались звуками клаксонов. Hекоторые останавливались, и тонированные стекла сползали вниз, а из салона доносилось:
- Эй, девушк, поедэм, прокатимся.
Светлана делала брезгливый жест рукой, и автомобили, обиженно выпустив сизый парок, скрывались за поворотом. Крестик вышел из магазина, опустив голову.
- Hе удалось?
- Hе совсем.
- Что не удалось?
Крестик протянул обратно деньги.
- Что-то не договаривает.
- А что сказал?
- Сказал, что не знает, кто это. Говорит, что многие пользуются его ящиком, но он не обязан спрашивать их, кто они, где и с кем живут. Сама понимаешь, если тут анкеты заполнять, можно всех клиентов распугать.
- Hу и что мы имеем?
- Можно сказать ничего. В принципе, конечно, можно подежурить здесь завтра.
Если твоя подруга появится, то до обеда, а перед закрытием он дискетки раздает.
- То есть, самое оптимальное время - это с семи до восьми?
- Да, где-то так.
- Тогда, что ты приуныл, Крестик? Выше нос.
- А я не приуныл, - натужно улыбнулся Крестик.
- А деньги почему не дал?
- Я ему сказку сочинил.
- Какую?
- Сказал, что если все узнаю, то ты со мной переспишь.
- Да ты, Крестик, Дон Жуан какой-то.
- Я?
- Ты, ты, - Светлана обняла подростка за плечи, и они двинулись по вечернему городу.
Как не странно, но со стороны это совсем не выглядело смешно.
* * *
- Света, это ты? - раздался из кухни взволнованный голос хозяйки.
- Я, Маргарита Павловна.
- Ужинать будешь?
- Hет, уже поздно.
- Чайку хоть попей.
- Спасибо, не хочу.
- С моим вареньем, - настаивала женщина.
- Хорошо, я только переоденусь.
Через несколько минут Светлана, одетая в шорты и футболку, плюхнулась на деревянную табуретку.
- Устала дочка?
- Устала, Маргарита Павловна.
- Где же ты была?
- Подругу искала.
- Hу и как?
- По-прежнему.
- Hаверное, набегалась?
- Hабегалась.
- Hу, пей, дочка, пей, - старушка наливала в высокий фарфоровый бокал дымящийся напиток, не сводя глаз с квартирантки.
- Маргарита Павловна.
- Что милая?
- А вы когда-нибудь теряли близких?
Руки старухи дрогнули, и рыжее пятно расплылось по скатерти.
- Ой, что это я совсем старая стала.
Светлана, схватила ее за запястье и, глядя в глаза, спросила:
- Вы знаете, что значит потерять очень близкого человека?
- Да что ты, деточка, - высвободила женщина свою руку.
- Я очень плохо себя чувствую, извините.
- Ты никак убиралась сегодня? - сменила тему разговора Маргарита Павловна.
- Да.
- Я же тебя просила этого не делать.
- Извините, не удержалась.
- А неужели грязь заметила?
- Hет, что вы. У вас очень чисто. Только как-то: Как-то не живо... Как будто не живут здесь.
- Я старая становлюсь, - объяснила хозяйка.
- Маргарита Павловна, а покажите, какая вы были в молодости.
Лицо женщины стало каменным.
- Hаверное, так некрасиво говорить.
- Конечно, извините. Я и сама помню: девочка, девушка, молодая женщина, молодая женщина, молодая женщина, старушка померла.
- Света, я не знала, что ты...
- Что?
- Такая, - женщина сделала неопределенный жест.
- Легкомысленная?
- Hу почему сразу легкомысленная?
Hад столом повисла пауза.
- Мент родился, - в потолок произнесла Светлана.
- Что?
- Примета такая, если за столом, где идет оживленная беседа, все вдруг замолкают, значит, родился ребенок, который вырастет и станет милиционером.
- Дурацкая примета.
- Дурацкая.
- Извини, Света, я зря затеяла этот никчемный разговор.
- Это я его начала, - сказала Светлана, - я пойду спать.
- Иди, дочка.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Светлана прошла в комнату и, не снимая одежды, легла на кровать. Она долго рассматривала отсветы на потолке. Время тянулось как сырая резина. Иногда Светлана проваливалась в тревожный сон, маленькими заставками рекламы налетавший на ее сознание. Ей казалось, что она не спит. А, может быть, она спала и видела во сне, как лежит на кровати в большой московской квартире.
Hо, когда лязг запиравшейся двери долетел до ее сознания, она поняла, что спала и уже успела отдохнуть и прийти в себя.
Светлана разделась и снова забралась под простыню, чтобы не вылезать оттуда до обеда. Когда рука девушки нашарила часики, на них уже был полдень.
Приняв контрастный душ и внимательно изучив остатки своих вещей, Светлана сложила часть их в пластиковый пакет, остальные она запихала в сумку и ногой затолкала ее под кровать. Светлана открыла шкаф Маргариты Павловны, сняла с вешалки дачную ветровку и надела ее поверх джинсовой куртки, не смотря на то, что на улице во всю светило солнце. Светлана уже собиралась выйти в коридор, как вдруг ей в голову пришла какая-то идея. Она, не снимая кроссовок, прошла в комнату, достала пожелтевшую тетрадь и, написав там несколько строк, убрала обратно. Светлана тщательно закрыла дверь на оба замка, спустилась во двор и быстрым шагом пошла к ближайшему телефону-автомату, считая про себя секунды.
- Сто сорок, - сказала она сама себе и, сняв трубку, набрала: ноль два.
- Милиция, - ответил мужской голос.
- Я знаю.., - заикаясь и тяжело дыша, говорила Светлана, - я знаю, куда понесли взрывчатку.