– Это же бред! Вы продаете эль по цене южного вина лучшего урожая, а воду – по ценам первоклассного эля!
– Вы совершенно правы, сэр. Я поступаю именно так. Таковы рыночные цены, пока этим несчастным есть чем платить.
– Но это же грабеж!
– Вы ошибаетесь, сэр. Это честная торговля. Ворота и рынок переполнены, все дороги забиты, а корабельщики так увлеклись перевозкой пассажиров, что снабжение практически прекратилось. У нас всегда был хороший колодец, но он не бездонный и дает строго определенное количество ведер в день. Насколько я знаю, таверны у ворот сейчас принимают плату только золотом.
– Что скажете о комнате?
– Все заняты, сэр, так же как и полы в зале. Я честный человек и не стану лгать: вас невозможно поместить, не загородив единственный оставшийся проход. Наверху в каждой комнате спят по десять человек. Четверо на кровати и еще шесть на полу. Одеяло и место здесь в зале, если бы оно было, обошлось бы вам в один сребреник.
– Это какое‑то безумие! Откуда все эти люди?
– Не смею спорить с вами, сэр. Это действительно безумие. По‑моему, вся армия Этшара столпилась здесь – у Западных ворот. Я никогда не видел ничего подобного. Конечно, это результат окончания войны, и это вряд ли повторится. Если цены начнут падать, я спокойно удалюсь от дел в конце года очень богатым человеком. Но кто может сказать, что вообще произойдет с ценами? Армия сейчас не регулирует их, и я могу запрашивать столько, сколько могу получить.
– У меня есть деньги, трактирщик. Но гореть мне в имперском аду, если я заплачу сребреник за простую воду.
– Здесь сойдет и медная монета.
– Я не намерен платить и это.
– Как угодно, – усмехнулся хозяин. – Я получу свое и без вас.
– Есть ли в городе место, где пока еще берут честные деньги?
– Право, не знаю. Может быть, и найдется какой‑нибудь дурень. Но если такой и есть, сейчас он наверняка осушил последний бочонок.
– Хорошо, посмотрим, – сказал Валдер, понимая, что его слова звучат крайне глупо. Он повернулся и демонстративно прошагал к выходу прямо по ряду одеял, игнорируя злобные протесты тех, на кого пришлось наступить.
Глава 20
Ситуация оказалась точно такой, как ее обрисовал владелец «Переполненного кубка». Каждый шаг по направлению к рынку у Западных ворот знаменовался прыжками цен. Гостиницы и таверны даже за воду не принимали ничего, кроме золотых монет. О хлебе, сыре или эле нечего было и говорить. Валдер прикинул, что все его накопленное жалованье, которого, как он надеялся, должно было хватить на два года безбедной жизни, уйдет на хороший ужин и ночевку в гостинице «Привратная», которая вопреки названию не только не соединялась с воротами, но стояла от них на почтительном расстоянии.
Странным казалось то, что северная и южная стороны рыночной площади были совершенно не застроены. В обоих направлениях Валдер увидел убегающие вдаль городские стены. На расстоянии сотни футов от них, строго параллельно, тянулась широкая улица с односторонним рядом домов. В пространстве между стеной и проезжей частью не было никаких зданий, но зато все оно, как пол в «Переполненном кубке», было застлано одеялами – сотнями и сотнями одеял. И на каждом сидел человек. Все пристенные обитатели были скверно одеты и неимоверно грязны, а некоторые оказались калеками.
Посетив десяток заведений, Валдер понял, что цены везде непомерные. Он остановился в самом центре площади посередине кипящей толпы. Сзади – невероятно дорогие гостиницы, впереди – обрамленные громадными башнями ворота. Валдер неожиданно почувствовал острую необходимость поговорить, и не с хищным содержателем таверны или бродягой‑ветераном, а с кем‑нибудь занимающим прочную позицию и обладающим здравым смыслом.
Сам не зная почему, он уверенно направился в сторону привратного караульного помещения.
В башнях размещались солдаты, и Валдер почувствовал огромное облегчение, увидев сверкающие нагрудники стражников. Трое очень энергично регулировали движение в воротах, пропуская только пешеходов и вскользь отвечая на брошенные им вопросы. Четвертый, по‑видимому, сейчас отдыхал. Он удобно устроился на складном парусиновом стуле, оперевшись спиной о каменную стену караульного помещения.
Валдер подошел и прислонился рядом. Солдат поднял на него глаза, но промолчал, из чего Валдер заключил, что его появление воспринято благожелательно.
– И давно все это продолжается? – спросил Валдер, когда молчание слишком затянулось.
– Вы говорите о толпе? Это продолжается два или три шестиночья. С того самого момента, как объявили об окончании войны. Никто не знает, что делать, поэтому все явились сюда в надежде получить какие‑нибудь указания.
– Но ведь это не может продолжаться бесконечно?
– Думаю – не может. Рано или поздно все поймут, что здесь ловить нечего, и отправятся восвояси.
– Но многие все‑таки останутся. Думаю, город теперь начнет расти еще быстрее.
– А как же. Там, где еще можно найти место, уже прокладываются новые улицы.
– А кто занимается этими людьми?
– Никто. Да и что можно сделать? Мы получили приказ не впускать лошадей и быков, чтобы хоть как‑то уменьшить столпотворение на улицах, и Азрад распорядился бесплатно выдавать одеяла, чтобы никто не валялся в грязи. Это, пожалуй, все. С ними просто нечего делать. Если кто‑то желает заняться фермерством, то свободных земель сколько угодно. Хочешь стать строительным рабочим – пожалуйста. Пока еще это возможно. А что будет со всеми остальными, я не знаю. Поэтому‑то я и не снял форму. Армия временами, конечно, тоже не сахар, зато твое положение прочно – даже в мирное время. Кто‑то ведь должен охранять ворота и стены, стеречь границы и оберегать порядок.
– Вы сказали, что правитель раздает одеяла?
– Да. Это был запас для всей армии Этшара на следующие три года. Теперь их дают каждому, кто бы ни попросил. Хотите? Кажется, у меня осталось еще штук двадцать.
– Да, я бы, пожалуй, взял, если вы мне подскажете, где можно подыскать крышу над головой за разумную цену.
– Дешевое жилье, дружище, у нас только на «Площади Ста футов» или в казармах. Но за ночевку в казармах гражданскому полагается сто плетей, поэтому вы волей‑неволей тут же вербуетесь в армию. Причем заметьте – простым рядовым.
– Круто, но я не стал бы спорить. А что такое «Площадь Ста футов»?
– Вы только что прошли мимо. – Стражник махнул в сторону торговой площади. – Это пространство между улицей, идущей вдоль стены, и самой стеной. Согласно закону, там нельзя возводить постройки, так как армия нуждается в пространстве для маневра и передвижения боевых машин. Однако закон ничего не говорит о возможности спать там в теплую погоду. Даже во время войны несколько нищих и калек постоянно жили под стенами, а теперь весь город заполнен этими треклятыми ветеранами. Говорят, что ими забиты все дороги вокруг, правда, сам я этого не проверял. Я никогда не захожу дальше Западного округа или Ближнего порта.
– Я совсем не знаю города. Вы говорите о его районах?
– Верно. Этшар всегда больше походил на скопище двенадцати маленьких городков: Западные ворота и Западный округ, Ближний порт, Город пряностей и Рыбный город, Старый город. Торговый квартал и так далее.
– Этшар, наверное, огромный город. – Валдер оглянулся. Толпа немного поредела. Солнце на западе уже опустилось довольно низко, и на площадь легла густая тень крепостных стен. Валдер не успел поесть и все еще не знал, где проведет ночь.