Может, это результат посещения толковательницы? Он так мало знал, он был как ребенок, выпущенный в этот обширный и сложный мир.
Они поели молча. Тизана, казалось, изучала Валентина, глядя на него через стол. Ночью, до того как наркотик произвел свое действие, она была куда более разговорчива, а теперь она выглядела подавленной, задумчивой, почти отсутствующей, словно ей необходимо было отделиться от него, пока она готовилась истолковать его сон.
Вымыв посуду она спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
— Внутренне спокоен.
— Хорошо, хорошо, это очень важно. Уходить от толкователя снов в тревоге — напрасная трата денег. Но я не сомневалась: у тебя сильный дух.
— Да?
— Сильнее, чем я предполагала. Превратности, которые раздавили бы обычного человека, на тебя не повлияли. Ты не обращаешь внимания на бедствия и спокойно смотришь в лицо опасности.
— Ты говоришь чересчур обобщенно.
— Я оракул, а оракулы никогда не бывают особо специфичны.
— Мои сны посланы? Это-то ты можешь сказать?
Она задумалась.
— Я не вполне уверена.
— Но ты же разделила их со мной! Разве ты не можешь сразу понять, от кого сон — от Леди или от Короля?
— Тише, тише, все не так просто. Твои сны не от Леди, это я знаю.
— Но если это послание, то, значит от Короля.
— Трудно сказать. В какой-то мере аура Короля присутствует, это верно, но не аура послания. Я знаю, тебе это трудно понять, но и мне тоже. Я уверена, что Король Снов следит за твоими действиями и связан с тобой, но, по-моему, он не входил в твой сон. И это сбивает меня с толку.
— Ты когда-нибудь встречалась с чем-нибудь похожим?
Она покачала головой.
— Нет. Никогда.
— Значит, это и есть толкование для меня? Еще больше таинственности и вопросов без ответа?
— Ты еще не получил толкования.
— Прости, что я так нетерпелив.
— Не стоит извиняться. Дай мне руку и я сделаю для тебя толкование.
Она потянулась к нему через стол и крепко взяла его руки. После долгого молчания она сказала:
— Ты упал с высокого места и теперь должен взбираться туда снова.
— С высокого? — ухмыльнулся Валентин.
— С высочайшего.
— Высочайшее место в Маджипуре — Горный Замок, — шутливо сказал он. — Не туда ли мне взбираться?
— Да, туда.
— Уж очень высокий подъем ты мне предлагаешь. Я потрачу всю жизнь, чтобы добраться до Горы и подняться.
— Тем не менее, Лорд Валентин, этот подъем ждет тебя, и не я его тебе предлагаю.
Он опешил, когда она применила к нему королевский титул, а потом закатился смехом от ее грубой и безвкусной шутки.
— Лорд Валентин! Не слишком ли много чести для меня, мадам Тизана? Не Лорд Валентин, а просто Валентин, Валентин — жонглер, и только, новичок в труппе Залзана Кавола, скандара.
Она спокойно сказала, не сводя с него глаз:
— Прошу прощения. Я не хотела тебя обидеть.
— Как это может обидеть меня? Но, пожалуйста, не давай мне королевских титулов. Для меня вполне достаточно жонглерской жизни, даже если мои сны и летают иногда выше.
Ее взгляд не дрогнул.
— Хочешь еще чаю?
— Я обещал скандару вернуться рано утром, так что мне скоро пора идти. Что еще ты мне можешь сказать?
— Толкование окончено.
Это было неожиданностью для Валентина. Он ждал интерпретаций, анализа, толкований, советов, а получил только…
— Я упал с высоты и должен подняться обратно. И это все, что ты скажешь за реал?
— В наше время все дорожает, — сказала она беззлобно. — Ты считаешь себя обманутым?
— Отнюдь нет. В какой-то мере это было ценно для меня.
— Сказано вежливо, но не от души. Однако ты и в самом деле получил здесь кое-что ценное. Со временем это станет тебе ясным. — Она встала, Валентин тоже. Вокруг нее была аура доверия и силы. — Я желаю тебе счастливого пути и безопасного подъема.
12
Когда он вернулся от толковательницы снов, первым его приветствовал Стифон Делиамбер. Тихим ранним утром маленький вруон занимался возле фургона чем-то вроде жонглирования какими-то кристаллическими черепками с ледяным блеском; но это было колдовское жонглирование, потому что Делиамбер лишь делал вид, что бросает и ловит, а на самом деле черепки двигались силой его мысли. Он стоял под блестящим каскадом, и сверкающие кусочки вились над ним по кругу, как венок яркого света, и оставались наверху, хотя Делиамбер не касался их.
Когда Валентин подошел, вруон махнул кончиком щупальца, и прозрачные осколки тут же собрались в плотный ком. Делиамбер ловко выхватил его из воздуха и показал Валентину.
— Куски храмового здания из Долорна — города гейрогов, который расположен в нескольких днях пути отсюда к востоку. Город магической красоты. Ты бывал там.
Загадки ночи, проведенной у толковательницы снов, еще тяжело давили на Валентина, и он не разделил пристрастия Делиамбера к разговорам с раннего утра. Он пожал плечами и сказал:
— Не помню.
— Запомнил бы, если бы был. Город света, город застывшей поэзии! — Вруон щелкнул клювом, что означало улыбку. — А возможно, ты не можешь вспомнить. Полагаю, что не можешь: у тебя слишком много утеряно. Но ты довольно скоро снова будешь там.
— Как снова? Я никогда там не был.
— Если ты когда-нибудь был там, то будешь снова, когда мы туда приедем. Если же нет — нет. Но как бы это ни было для тебя, Долорн — наша следующая остановка. — Озорные глаза Делиамбера пронизывали Валентина. — Я вижу, ты многое узнал от Тизаны.
— Пропусти меня, Делиамбер.
— Она замечательная, не так ли?
Валентин попытался пройти мимо.
— Ничего я не узнал. Зря потратил вечер.
— Ох, нет, нет. Время никогда не тратится зря. Дай руку, Валентин. — Сухое упругое щупальце обвелось вокруг пальцев Валентина. — Я знаю, хорошо: время никогда не тратится зря. Куда бы мы ни пошли, что бы мы ни делали, все это воспитывает. Даже если мы не сразу познаем урок.
— Тизана сказал мне примерно то же самое, когда я уходил, — угрюмо пробормотал Валентин. — Но что я узнал? Я снова видел во сне Короналя и Понтификсов. Я поднимался и спускался по горным тропам. Толковательница снов глупо пошутила над моим именем. Лучше бы я этот реал потратил на вино и лакомства. Нет, я ничего не достиг.
Он попытался освободить руку, но вруон удержал ее с неожиданной силой. У Валентина было странное ощущение, что через его мозг прокатываются аккорды печальной музыки, и где-то под поверхностью его сознания мелькнуло и исчезло изображение чего-то вроде морского дракона, но он не мог разглядеть его как следует. Значение ускользнуло от него. Ну и пусть: он боялся узнать, что там шевельнулось. Темная, непонятная тревога захлестнула его душу. На минуту ему показалось, что дракон в глубинах его существа поднялся и поплыл вверх через мрак его затуманенной памяти к уровню создания. И это испугало Валентина. Знание, страшное, угрожающее знание скрывалось в нем и теперь грозило вырваться. Он сопротивлялся. Он боролся. Он видел, что маленький Делиамбер уставился на него с пугающей интенсивностью, как бы пытаясь дать ему необходимую силу, чтобы принять это темное значение, но Валентин не хотел этого. Он грубо вырвал руку и, спотыкаясь пошел к фургону скандаров. Сердце его колотилось, в висках стучало, голова кружилась. Сделав несколько неуверенных шагов, он повернулся и сердито спросил.
— Что ты со мной сделал?
— Просто дотронулся до твоей руки.
— И причинил мне сильную боль!
— Я дал тебе доступ к твоей собственной боли, — спокойно ответил Делиамбер. — Больше ничего. Ты носишь в себе боль, но ты ее не чувствовал. И она старается проснуться в тебе и предупредить это нельзя.