Светлой памяти моего отца
Киев – скучный городишко.
Три года назад они вступили в Евросоюз, но от этого мало что изменилось. Согласно «Гиду Американского Туриста», главные здешние
достопримечательности – пара церквей, десяток «МакДональдсов» и Квартал Оранжевых фонарей.
Кажется, это в районе Крещатика. Я перелистал глянцевый буклет: «Европейский сервис и горячая украинская любовь!»
Тут же имелся прейскурант – в долларах и евро. «Украинская любовь» была мне по карману. В кармане имелись баксы и кредитные карточки. Не
помню, сколько там на счету. Тысяч пятьдесят точно есть.
Я вздохнул и выбросил буклет в урну.
Хотелось есть. С такими деньгами я мог бы отправиться в самый дорогой ресторан и заказать тазик икры.
Но зачем мне столько икры?
Я поужинал в уличном кафе. Выпил неплохого вина. И долго бродил по Киеву, разглядывая людей и дома. Дома были заурядные. Девушки –
красивые. Ясно, почему это главный предмет украинского экспорта.
Смеркалось. Город расцвечивался фонарями. Но чем дальше от центра – тем грязнее были улицы. И реже – фонари.
У перекрёстка нарвался на толпу малолетних попрошаек – чумазых и тощих. Швырнул им горсть мелочи. Прошёл, не оглядываясь.
Спустился к Днепру. Здесь было тихо. Огни ночного города отражались в зеркале воды. Казалось, где-то там, по ту сторону речной глади, есть
другой Киев. Неземной, удивительный, сказочно прекрасный…
Стоп. Похоже я увлёкся! И упустил новые детали в окружающем пейзаже.
«Деталей» – немного. Зато какие выразительные!
Два мордоворота в кожаных куртках. У одного – стальная цепь, небрежно намотанная на кулак. У другого – нож, тускло блеснувший в свете
уличного фонаря. Скромное такое «перо» – лезвие сантиметров пятнадцать, не больше…
– Добрый вечер, – сказал я.
Они не ответили. Только один ощерился, обнажив лошадиные зубки.
Какие невоспитанные! Особенно, третий, который сейчас бесшумно подкрадывался ко мне со спины.
– Привет, – я резко обернулся.
– Не дёргайся, хмырёныш, – посоветовал третий. Маленький и тщедушный. Зато с разрядником в руке.
– Какие-то проблемы? – удивился я.
– Ага, – оскалился мелкий, – Будут у тебя… Гони «лопатник», фраер!
– Чего-чего?
– По-русски не понимаешь? Бумажник давай!
Вот так. Просто и без фантазии. Всё-таки, Киев – скучный городишко.
Я извлёк бумажник. Швырнул одному из качков. Тот перебросил добычу маленькому. Жадные пальцы впились в объёмистую пачку долларов. А потом
извлекли на свет божий мои кредитки.
Глаза у маленького плотоядно сверкнули. И мне стало интересно. Почти, как в зоопарке – у клетки с гиенами.
– Богатенький буратино… – оскалился «хмырёныш». Заглянул в мой английский паспорт и прочел, – Денис Воронин. О-о, так ты наш! Земляк!
Оба мордоворота радостно заулыбались.
– То есть, могу идти? – вкрадчиво осведомился я.
– Конечно! – кивнул мелкий, – Прям щас и прогуляемся… К ближайшему банкомату. Только без шума, землячок.
– На хрена он нам нужен? – вдруг вмешался один из громил.
Среди коллег наметились разногласия.
– Там же сенсоры, идиот! Отпечатки пальцев!
– Вот и обойдёмся… отпечатками, – ухмыльнулся здоровяк и, поигрывая ножом, двинулся ко мне.
Продолжения я ждать не стал. Как-то это неприятно, если от твоего бездыханного тела отрезают конечности.
Я шагнул вперёд. Успел разглядеть изумление в глазках громилы. В следующий миг он кувыркнулся, аккуратно насаживаясь на собственное «перо».
Мелкий выстрелил из разрядника. И попал во второго компаньона. Я прыгнул, вывернул его руку с оружием. Так, что противно захрустели тонкие
косточки. Маленький взвыл, рухнул на колени.
Я нажал гашетку и спокойно наблюдал, как он трясётся. Пока аккумулятор не разрядился.
Тщательно вытер рукоятку и отбросил оружие.
Поднял свой бумажник, далеко отлетевший в кусты.
Сзади донеслись стоны. Я оглянулся. «Хмырёныш» полз на карачках.
Всё таки, мелкие гады – самые живучие.
Подошёл и врезал ему ногой. Склонился и глянул в сверкавшие ненавистью зрачки.
Левая его, уцелевшая рука медленно тянулась к внутреннему карману. Кажется, там был пистолет.
– Земляк… пощади.
Я качнул головой:
– Ошибся, братан. Я тебе не земляк…
1. Бегство
Глава 1
_Летнее_утро._
_Дом_посреди_сада_–_большой_и_красивый._Издали_похожий_на_яркую,_праздничную_картинку._А_если_подойти_–
_так_здорово_ощутить_шершавую_поверхность_белого_кирпича._
_Я_шагаю_вокруг,_касаясь_его_ладонями._Уют_и_надёжный_покой_вливаются_в_меня_с_каждым_прикосновением…_
_– Дениска! –_голос_матери._Я_гляжу_в_окно._
_Зелёные_ставни_распахнуты._Солнечные_лучи_играют,_отражаясь_в_стёклах._
_– Дениска!_Ты_где? –_снова_раздаётся_от_крыльца._Я_бросаюсь_на_голос._
_«Сейчас!_Сейчас_я_увижу_её_лицо!»_
_– Мама! –_сердце_безумно_колотится._
_И_я_просыпаюсь._
Утро выдалось хмурое.
Тёмный свод облаков плотно окутывал небо. То и дело срывался мелкий дождь. Но призрачно-бледная полоса уже затеплилась вдоль горизонта. В
августе – не длинные ночи.
Жаль, что холодно было совсем не по-летнему. Сидевшему за рулём Тесленко пришлось включить печку.
Спустя полчаса мы достигли границы.
Бетонные надолбы, пулемёты в бойницах и таможенники с рентгеновскими взглядами:
– Пожалуйста, выйдите из машины.
Поёживаясь, мы выбрались из салона в зябкий рассветный воздух.
Искали они основательно. Разве, что не вспарывали обивку на сиденьях. Заглянули под капот. Проверили сканнерами каждое колесо. И это
несмотря на наши европейские паспорта.
Кое-кому повезло гораздо меньше.
Рядом с ветхим автобусом лицом вниз лежали человек сорок пассажиров. Прямо на мокром асфальте.
Трое пограничников караулили их с автоматами и овчарками. В самом автобусе проходил яростный «шмон». Наружу летели вещи и разодранные
сумки.
– Сейчас возьмутся за кресла, – шепнул Тесленко.
– Цирк, – прищурился Мустафа, – Наверное, у кого-то опять нашли листовки.
Минут через двадцать нам разрешили вернуться в джип.