Как и при других любовных похождениях Гитлера, обе стороны, по-видимому, умели очень хорошо прятать все концы туда, где их не сумели найти до сих пор. Тем не менее, сын Хелены Эгон засвидетельствовал-таки один любопытный инцидент интимной биографии фюрера. В тот раз он сидел один в гостиной с Хеленой на низкой софе при гаснущем вечернем свете.
"Гитлер испытывал эмоциональное и физическое влечение к моей матери, вспоминал Эгон. - Что-то в ней особенно взывало к нему. Возможно, то, что она никогда не поощряла его чувств. Она смотрела на него, как на сексуальное "ничто", хотя лично я думаю могла и ошибаться. Я уверен, что она была для него чрезвычайно привлекательна.
Момент самый подходящий: вместе, одни, полумрак смягчает очертания вещей, его обычная сдержанность должна была отступить. Совершенно внезапно он оказался на коленях у её ног - его темная голова искала что-то в складках её платья.
- О, если бы, - он рыдал, - у меня был кто-нибудь, чтобы позаботиться обо мне!..
Миг или два успели пройти, прежде чем молодая дама смогла понять, что происходит: Адольф на свой собственный странный манер занимается с ней любовью. Его руки обвивали её колени, их объятия становились все сильней. С максимальной деликатностью, на которую она была способна, Хелена оттолкнула его в сторону.
- Послушайте, это не поможет, - сказала она своему кавалеру, будто плачущему малышу.
Гитлер шатался, его руки висели как плети, он казался обессиленным, когда вновь сел на софу. Но она вела себя совершенно спокойно. Наверное, больше всего ей хотелось по-женски его утешить, но, как светская дама, она не могла рисковать и должна была отвергнуть его патетическое притязание. Поэтому Хелена сделала вид, будто ничего не произошло, и просто спросила:
- Почему же тогда вы не женитесь? Ведь, конечно...
Он разрыдался, прерывая ее:
- Я никогда не смогу жениться. Моя жизнь посвящена моей стране!
Взрыв эмоций заставил её замолчать. Она вспоминала другие случаи, когда он проявлял к ней необычайное внимание...".
Но в этом семействе была ещё одна дама - сестра Путци, - Эрна, о которой Адольф Гитлер писал:
"Однажды в Хоф-отеле Байрейта собралась толпа женщин: все удивительные, все в бриллиантах; но тут появилась одна дама, красота которой заставила всех остальных поблекнуть в сравнении с ней. На ней не было бриллиантов. Это была Эрна Ханфштенгль".
В тот день, когда Эрна в первый раз ждала к себе в гости нацистского лидера, она приготовила на ланч омлет и салат, которые, как она знала, должны были ему понравиться:
"Мне удалось получить от одного друга из деревни несколько яиц, вспоминала Эрна, - и наскрести достаточно жира, чтобы его приготовить. У нас было так мало всего в те дни. Но я слышала об этом мужчине и хотела произвести на него впечатление, поэтому сделала все, что могла".
В тот день он пришел в её мюнхенские апартаменты, но был сдержан и подозрительно насторожен. Однако после еды Адольф несколько расслабился.
Эрна продолжает:
"Я помню, мы говорили очень много, главным образом о политике, он был чрезвычайно интересен. Гитлер не показывал и тени нетерпения, когда я высказывала ему свои взгляды. И, надо признать, он совершенно не пугал меня, понимаете, я была испорченная девочка, красавица. И я происходила из большого дома, где было четырнадцать слуг, лошади и английская гувернантка. Когда я впервые встретила его, то подумала: "Вот молодой человек, получивший диплом за хорошую учебу, подобно многим другим из простых семей. Только и всего... Я не думаю, что он слушал женщин так, как мужчин. Я узнала также, что он стал ненавидеть евреев, когда жил в Вене. Конечно, в то время венское общество находилось под их господством: их женщины имели лучшие бриллианты, наилучшие меха и духи. Было нетрудно не любить их. Мы же в Германии оказались страшно бедными.
Такие, как я, не имели нижнего белья и часто располагали только одним заношенным платьем. А у бедняков вообще не было одежды. Они не могли даже послать своих детей в школу. Никто в Англии никогда не поймет, как мы тогда страдали... Когда я думаю об этом времени после войны, то спрашиваю себя, чем мы тогда действительно жили? Не было ни картошки, ни хлеба, ни яиц, ни жиров в достаточном количестве, ни мяса... Это просто ужасно. И мы думали ещё о миллионах наших брошенных солдат, у которых ничего не было за плечами: ни продуктов, ни работы. Это действительно страшно. И мы очень хорошо понимали, что нам говорил Гитлер. Он предлагал всем тем, кто не имел ничего, шанс получить по меньшей мере корочку хлеба, молоко для детей и, возможно, даже какую-то работу. Таков он был, небольшой забавный человечек, ничего больше. Немного ниже меня ростом и очень худой в то время. Потому что у него тоже не хватало еды. Но он имел смелость предложить нам надежду, и ради этого каждый готов был идти за ним.
И я, конечно, оказалась права, - продолжает вспоминать Эрна, - Гитлер был бедной личностью, с которой плохо обходились. И именно это обеспечивало ему успех у женщин. Когда женщина видит, что мужчина беден и нуждается, она хочет защитить его. Часто она готова дать ему все. Знаете, католички молились, заказывали мессы о спасении души Гитлера, потому что думали, что он находится в руках демона-разрушителя, который заставляет его творить страшные вещи. Они хотели спасти его, потому что были женщинами!
Он не мог заниматься любовью ни с одной женщиной, разве что в извращенной, перверсивной форме. И ее-то разделила с ним Ева Браун, которая была просто маленькой продавщицей. Она стала добровольным партнером его актов садо-мазохизма".
Наблюдательная Эрна, сама не раз присутствовавшая на публичных актах Гитлера, настойчиво подчеркивает:
"Так много женщин оказалось жертвами его политики. Он, как кажется, возбуждал в них странный трепет, граничащий с экстазом. Это состояние легко могло привести к саморазрушению, но оно ощущалось как высшее удовлетворение страсти. Человек, который работал уборщиком в Мюнхене во времена Гитлера, говорил мне, что после речей, произнесенных фюрером, много мест, на которых сидели дамы, нуждались в уборке. Оглушенные бешеным возбуждением, эти женщины не могли больше контролировать свои мочевые пузыри. "Иногда весь фронтальный ряд, где сидели женщины, нужно было досуха вытирать губкой", говорил мне этот человек".
Была ли Эрна любовницей фюрера?
Тонкая и злая наблюдательница, Белла Фромм, корреспондент одной немецкой газеты, писала:
"О Гитлере говорят, будто он осаждает Эрну своими ухаживаниями в то время, когда её штатный любовник-хирург, профессор Фердинанд Зауэрбух, читает лекции в Мюнхенском университете. Но Эрна не захочет давать отставку хирургу - это кажется ей меньшим риском..."
У Эрны Ханфштенгль было много любовных афер с высокопоставленными партнерами, но о её самой блестящей победе говорить не полагалось. Адольф восхищался красавицей Эрной, блондинкой с огромной копной волос. Она одевалась провоцирующе: простая маленькая белая юбка и блузка, но никаких украшений или накрашенных ногтей. В её профиле, светлых, тициановского оттенка волосах, зачесанных на верх от бледного лба, в расположении глаз, изгибе теплого рта и коже, подобной полированной слоновой кости, было нечто такое, что привлекло фюрера.
Через много лет после его гибели Гитлера Эрна говорила:
"Он не был совершенно нормальным. Это правда. Мне всегда казалось, что это его самая большая проблема. Видите ли, его перверсия была просто страшной. Любил ли он Еву Браун? Я сказала бы "нет", определенно - "нет"! Но он был ей благодарен. Потому что оставался одинок.