По Вольфу - Леману, здоровая свинья должна съесть в день хотя бы 57 800 калорий. Белков - четыре фунта пять унций, углеводов - двадцать пять...
- При чем тут Анджела?
- Ни при чем.
- Я хочу узнать, почему Анджела меня бросила!
- Лорду Эмсворту показалось, что он об этом слышал. А, да!
- Конечно, конечно, - сказал он. - Бросила, да? Помню, помню. Она решила выйти замуж. Тогда все понятно. А вот вы скажите, какого вы мнения о льняном жмыхе?
- Что вы имеете в виду?
- Льняной жмых. Такая еда для свиней.
- О, к черту свиней!
- Что?! - Лорд Эмсворт не очень доверял младшему поколению, но такого цинизма, такого беззакония он не предполагал. - Что вы сказали?
- К черту свиней. Вы все время о них говорите. Какое мне до них дело? Чтоб они треснули!
Глядя ему вслед, лорд Эмсворт испытывая и негодование и облегчение. Негодование - понятно, а легче ему стало от того, что такой злодей не войдет в его семью. Молодец Анджела. Какой, однако, разум! Многих девушек ослепили бы блеск, титул, деньги - а она, с не свойственной возрасту прозорливостью, поняла все.
Приятные чувства, согревшие было душу, мгновенно вымерли, когда он увидел, что к нему идет сестра. При всей красоте леди Констанс, лицо ее порой как-то странно кривилось, и бедный брат с детства знал, что это не к добру
- Кларенс, - сказала она, - с меня хватит. Езжай в Лондон двухчасовым поездом.
- Что? Куда?
- Повидайся с этим человеком и скажи, что, если они поженятся, Анджела не получит ни гроша. Я очень удивлюсь, если он тут же не сбежит.
Лорд Эмсворт задумчиво смотрел на круглый бок Императрицы. Его кроткое лицо тоже как-то искривилось.
- Почему ей за него не выйти? - спросил он.
- За Джеймса Белфорда?
- А что такого? Она его, кажется, любит.
- Ты идиот, Кларенс. Анджела выйдет за Хичема.
- Очень плохой человек! Свиней не понимает.
- Прекрати глупости. Ты едешь двухчасовым. Говоришь с Белфордом. Насчет ее денег. Ясно?
- Хорошо, хорошо, - сказал граф. - Хорошо, хорошо, хорошо.
Когда лорд Эмсворт сидел за столиком с Джеймсом Бартоломью Белфордом в самом лучшем обеденном зале своего клуба, ему было скорее плохо, чем хорошо. Казалось бы, хватит того, что ты оказался в Лондоне, когда такая погода, но нет, еще губи двух людей, которые тебе очень нравятся.
Да подумав как следует, лорд Эмсворт решил, что Белфорд всегда нравился ему. Вкусы у него здоровые, любит сельскую жизнь, никогда не сказал бы дурного слова про Императрицу. Пэру Англии пришло в голову, что деньги в этом мире достаются не тем, кому бы следовало. Почему какой-то свиноненавистник купается в золоте, а этот прекрасный молодой человек едва прозябает?
Мысли эти не только огорчали бедного графа, они его озадачивали. Он не любил страданий, а тут понял, что после соответствующих сообщений его молодой друг будет страдать.
Сперва он решил сообщать не сразу. Поедят, поболтают, а уж потом, на прощанье, он заметит между прочим, что Анджелины деньги - под замком.
Обрадовавшись такому решению, он начал болтать.
- Наши сады, - сказал он, - сейчас особенно красивы. Мой садовник, Макалистер, человек нелегкий, вьющихся роз он не понимает, но простые, обычные... тут он мастер. Розарий...
- Как хорошо я его помню! - сказал Джеймс Белфорд, легко вздохнув и положив себе еще брюссельской капусты. - Именно там мы назначали свидания. Летом, по утрам.
Лорд Эмсворт поморгал - нет, так нельзя! - но Эмсворты не сдаются.
- Какие цветы были в июне! - снова начал он. - Оба мы не щадили ни зеленой тли, ни цветочных вшей, и пожалуйста! Истинный рай. Дамасские розы, эрширские...
- Анджела, - сказал Джеймс Белфорд, - прекрасно их оттеняет. Цветы - не цветы, когда нет ее золотистых волос. Вот это рай.
- Да, конечно, - согласился лорд Эмсворт. - Несомненно. Я очень рад, что вам нравится мой розарий.
Почва хорошая, гумус. Но этого мало! Тут мы с Макалистером согласны - мало и мало. Нужно ее удобрять. Если каждую осень не перевезти из конюшни побольше навоза и...
- Анджела говорит, - заметил Джеймс Белфорд, - что вы запретили нам пожениться.
Лорд Эмсворт подавился с горя цыпленком. Такой прямоте, жалобно думал он, молодые люди учатся в Америке. Милосердные околичности - удел высоких цивилизаций, а там, в степях и джунглях, раз-раз - и все...
- М-м-м, - сказал он, - конечно, конечно. Что-то такое было. Видите ли, мой дорогой, Констанс, это моя сестра, не очень...
- Ясно. Считает, что я - ничтожество.
- Ну, ну. ну! Что вы, что вы! Она говорит "бездельник" больше ничего.
- Поначалу, может быть. Но в Небраске, у фермера, который все время пьет яблочный джин, долго бездельником не будешь.
- Вы работали на ферме?
- Да.
- Там были свиньи? - изменившимся голосом спросил граф.
- Были.
Лорд Эмсворт вцепился в скатерть.
- Может быть, дорогой, вы дадите мне совет. Уже два дня моя Императрица ничего не ест. Выставка в пятницу, на той неделе. Я места себе не нахожу.
Джеймс Белфорд вдумчиво хмурился.
- Что говорит ваш свинарь? - осведомился он.
- Он два дня в тюрьме. Два дня!.. - впервые заметив совпадение, вскричал бедный граф. - Как вы думаете, это связано?
- Безусловно. Она по нему тоскует. Вернее, она тоскует, что никто ее не зовет к кормушке.
Лорд Эмсворт удивился. Он не знал, что свиньи настолько считаются со светскими условностями.
- Никто не зовет?
- У всех свинарей есть особый клич. На ферме этому сразу учишься. Свиньи чувствительны. Не позови их, они с голоду умрут. Позови как следует - и они пойдут за вами на край света.
- Господи!
- Поверьте, это так. Свиней кличут по-разному в каждом штате. Скажем, в Висконсине она отзывается на "рюх-рюхрюх", в Иллинойсе - на "хрю-хрю-хрю", а в Айове предпочитает слова "сик-сик-сик". Перейдем к Миннесоте, и что же? Мы услышим "чух-чух-чух" или, если хотите, "чуш-чушчуш", а вот в Милвоки, где столько немцев, - "швайншвайн-швайн". Ах, как много этих кличей, от массачусетского "хуру-хуру-хуру" до простого "свин-свин-свин", которым славится Огайо! Не будем говорить о вспомогательных средствах - в одних местах бьют топориком по консервной банке, в других трясут чемоданом, а в него кладут камешки. Один человек в Небраске звал свинью, ритмично ударяя о кровлю деревянной ногой.
- Быть не может!
- Тем не менее было. Но случилась беда - свиньи услышали дятла и полезли на дерево. Хозяин пришел, они лежат...
- Разве можно сейчас шутить! - горестно вскричал лорд Эмсворт.
- Я не шучу. Это факты. Спросите кого угодно. Лорд Эмсворт приложил ко лбу дрожащую руку.
- Если кличей столько, - проговорил он, - мы никогда не узнаем...
- Постойте, - перебил Джеймс Белфорд. - Я не все сказал. Есть ключевое слово.
- Что?
- Слово. Мало кто его знает, но мне открыл тайну сам Фред Патуел, первый свинарь Восточных Штатов. Какой человек! У него срывались с мест свиные котлеты. Так вот, любит свинья иллинойское "хрю-хрю" или миннесотское "чухчух", она мгновенно отзовется на одно чудотворное слово. Для свиней оно - как рукопожатие для масонов. Скажите "чух" в Иллинойсе или "хрю" в Миннесоте, и свинья обдаст вас холодом. Но в каждом штате, какие только есть, услышав: "Сви-и-оу-оу-эй!", она немедленно отзовется.
Лорду Эмсворту показалось, что он увидел спасательную лодку
- Это ключевое слово?
- Да.
- Сви-и-и?..
- ...оу-оу-эй!
- Сви-и-и-и-оу-оу-эй!
- Что вы! Сперва короткий слог, стаккато, - "сви", потом о д и н долгий "и-и", взмывает вверх...
- Сви-и-и-и.
- Сви-и-и-и.
- Сви-и-и-и-и-и-и... - заливался злосчастный граф, и его пронзительный тенор обратил близсидящих консерваторов в изваяния страха и гнева.
- Теперь "оу-оу". Сильней!
- ...