Произошла, должно быть, ошибка. Ничего не поделаешь!
-- Как это так -- "ничего не поделаешь"?! -- заорал Маккрэкен.-- Это ты мне говоришь, Алекс? Я получаю как начальник полиции этого города четыре тысячи баксов и посему не вправе допускать никаких ошибок.
-- Я все переделаю,-- пообещал Алекс, чтобы их успокоить.-- На этот раз все будет в ажуре, точно говорю.
-- Что тебе остается? -- мрачно заметил Флэнеген.-- Еще одна ошибка с твоей стороны -- и мы превратим тебя в слоеный пирог.
-- Нечего со мной так разговаривать! -- обиделся Алекс.
-- По-другому не умею! -- отрезал Флэнеген.-- Сэм, едем к дому Литтлуортов!
Не успел автомобиль остановиться у дома, как Алекс, открыв дверцу, выпрыгнул на ходу.
-- Вернемся минут через десять! -- бросил ему вслед Флэнеген.-- Выясни там, что не сработало, Алекс! -- Он просто физически ощущал, до чего парень ему противен в данную минуту.
Алекс, недоуменно пожимая плечами, разглядывал эту громаду -- дом Литтлуортов,-- черневшую на фоне ясного неба. По всем их точным расчетам, перед его глазами сейчас должен не дом стоять, а выситься громадная куча пепла, а вокруг -- суетиться эксперты из страховой компании, определяя размеры причиненного владельцам ущерба. Почему же он не сгорел?.. А черт его знает! Просто реветь хочется с досады! Почему не сгорел? Ему причиталось пять тысяч долларов -- эта мысль не давала ему покоя, когда он быстро, стараясь не шуметь, шел по темной лужайке.
Уютная, удобная бильярдная: шары на зеленом сукне выстукивают, сталкиваясь, приятные музыкальные звуки; игроки покупают по десять центов бутылки кока-колы; между ударами киев постоянно звенит касса... Чудесная, безмятежная жизнь -- для истинных джентльменов! Недаром любой коп, возникающий на горизонте, приклеивается к тебе настороженным взглядом.
Почему же он все-таки не сгорел?.. Алекс неслышно проскользнул через оставленное накануне открытым окно и по толстому ковру направился в библиотеку, время от времени нажимая на кнопку электрического фонарика, чтобы осветить себе дорогу в темном, просторном холле. Сразу подошел к большой куче тряпья в углу -- от нее еще резко пахло нафтой,-- осветил ярким лучом фитиль, зажженный перед уходом. Все в порядке -- сгорел дотла. Но совершенно ясно, что огонь так и не коснулся тряпья: сухое на ощупь, как песок на пляже.
-- Чепуха! -- чуть слышно произнес он в тишине библиотеки.-- Вздор! Какой все же я идиот! -- И принялся колотить себя обеими руками по голове -это помогало унять раздражение.-- Жуткий идиот! -- И долго, в злобе, пинал кучу тряпья ногами.
Потом через весь холл пошел назад к окну, выпрыгнул из него на землю, пересек лужайку. Там, стоя за деревом и закурив сигарету, с нетерпением ждал приезда Флэнегена с Сэмом; беспомощно оглядывался вокруг, тяжело дышал, размышлял. Вот она, настоящая жизнь! Большие, красивые дома укрыты деревьями; мягкие, изумрудные лужайки... Все молчит, трепещет в темноте, притихли птицы. Какой здесь свежий воздух! Что только еще не приходило ему в голову! Поездки в Палм-бич... Вздор! Ему-то требовалось сжечь дом, а об остальном не думать...
Алекс вздохнул, погасил сигарету о кору ствола. Если бы только ему свою бильярдную! Верный доход -- шесть, а то и семь тысяч долларов в год... На эти деньги можно неплохо жить -- как истинному джентльмену -- целый год в Флэтбуше,-- там повсюду растут высокие деревья, а по ним снуют белочки, даже в парке. Там настоящий парк... Вот как должны жить уважающие себя люди!
Подъехал автомобиль; Флэнеген, открыв дверцу, наклонился к нему.
-- Ну, генерал,-- в голосе ни тени юмора,-- что скажешь?
-- Послушай, Флэнеген,-- шепотом начал объяснять Алекс,-- что-то не сработало...
-- Да ну, быть не может! -- Флэнеген уже не скрывал злой иронии.
-Нечего мне морочить голову!
-- Ты что, шутишь,-- разозлился Алекс,-- или в самом деле хочешь знать, что произошло?
-- Ради Бога! -- зашептал Маккрэкен своим высоким, скованным от напряжения голосом.-- Нечего здесь ломать комедию, Флэнеген. Скажи что хотел,-- и сматываемся отсюда поскорее! -- Он с тревогой поглядывал на улицу, вверх и вниз.-- Насколько мне известно, на этой улице в любую минуту может появиться коп!
-- И это говорит наш шеф полиции! Человек с такими закаленными, железными нервами! -- уколол его Флэнеген.
-- Как я жалею теперь, что влип в это дело! -- хрипло признался Маккрэкен.-- Ну, Алекс, рассказывай, что там произошло?
-- Все очень просто,-- начал Алекс.-- Я подключил к запалу фитиль, рассчитанный на два часа горения, и за это время вся нафта испарилась.
-- "Испарилась"? -- машинально, медленно повторил за ним Сэм.
-- Как это так -- "испарилась"?
-- Он ведь у нас студент, наш мальчик Алекс,-- вмешался Флэнеген.-Знает ученые слова. "Испарилась"... Ах ты, тупой грек! Эксперт по эффективности... Ты поганый, глупый первокурсник! Кому мы только доверили сжечь дом! "Испарилась"! Тебе только грязную посуду мыть в ресторанах, Алекс! -- И Флэнеген плюнул ему в лицо.
-- Зачем ты ругаешься! -- обиженно заговорил Алекс, вытирая плевок.-- Я сделал все, что мог!
-- Ну и что теперь будем делать? -- загнусавил Маккрэкен.-- Кто скажет мне, что нам теперь делать?
Флэнеген, накренившись в сторону еще больше, с силой схватил Алекса за воротник.
-- Послушай, Александр! -- Он брызгал слюной ему в лицо.-- Ты сейчас вернешься в этот дом, ты его подожжешь, и на сей раз подожжешь как надо, с полной гарантией! Слышишь меня?
-- Да,-- ответил Алекс дрожащим голосом,-- конечно, слышу, Флэнеген. Но не отрывай мне воротник. Знаешь, сколько стоила мне эта рубашка? Восемь баксов!
-- Ты сейчас лично подожжешь этот дом, устроишь в нем пожар! -Флэнеген еще крепче схватил его за воротник.-- Лично проследишь за огнем, за пламенем. Понимаешь? Никаких фитилей, испарений -- ничего подобного! Понял?
-- Понял. Все ясно.
-- А если что-то опять сорвется, мы сделаем из тебя слоеный пирог! -повторил свою угрозу Флэнеген, глядя своими белесыми, наглыми глазами прямо ему в глаза.
-- Да оставь ты наконец в покое мой воротник! -- с трудом выговорил Алекс, чувствуя, что начинает задыхаться.-- Послушай, Флэнеген, за эту рубашку я заплатил...
Флэнеген снова плюнул ему в лицо.
-- До чего хочется пнуть тебя ногой в живот! -- Выпустил его воротник и смазал по физиономии тыльной стороной ладони.
-- Послушай, Флэнеген...-- Алекс пятился, спотыкаясь, назад.
Дверца звонко захлопнулась.
-- Поехали, Сэм! -- приказал Флэнеген, откидываясь на спинку сиденья.
Автомобиль помчался вниз по улице. Алекс вытер платком лицо; руки его дрожали.
-- Боже мой! -- прошептал он, поворачивая в кромешной тьме к зеленой лужайке перед домом.
Услыхал вдруг чириканье воробушка -- это в три-то часа ночи! -- И чуть не заплакал под густыми кронами высоких деревьев.
Однако, очутившись снова в доме, сразу стал другим,-- как всегда, внимательным и деловитым. Сначала поднялся наверх, где хранил ведерки с нафтой, и принес их все вниз -- по два за каждый раз. Сорвал все шторы с окон первого этажа, сложил в большую кучу в дальнем углу длинного холла, который тянулся по всему дому с одной стороны. Этого ему показалось мало. Сняв чехлы с мебели, бросил их на кучу штор. Потом спустился в подвал, принес оттуда три коробки из-под яиц с бутылками рома "Эксельсиор", разложил их на гребне тряпичной кучи. В результате в конце холла выросла настоящая гора, высотой не меньше семи футов.