– Да ты настоящий Джон Диллинджер,
Хьюи пожал плечами и, громко шаркая, зашагал к обрамляющим дворик деревьям. Добравшись до кукольного дома, он обернулся, вяло взглянул на Хики и неуклюже сел на корточки.
Досадливо покачав головой, Джо вошел в дом через заднюю дверь.
– Ассоциация анестезиологов, – бездушным металлическим голосом ответила девушка-оператор.
– Диспетчерская служба? – на всякий случай уточнила Карен.
– Да, мэм. Клиника закрыта.
– Хочу оставить сообщение для доктора Дженнингса. Это его жена говорит.
– Я записываю, диктуйте.
– Уже соскучились. Ни пуха ни пера на конференции. С любовью, Карен и Эбби.
– Целуем и обнимаем тысячу раз! – со своего места закричала малышка.
– Записали последнюю часть? – спросила Карен.
– "Целуем и обнимаем тысячу раз", – бесстрастно повторила девушка.
– Спасибо!
Нажав на красную кнопку, Карен посмотрела в зеркало заднего обзора, отрегулированное так, чтобы лучше видеть Эбби.
– Папочке нравятся наши сообщения, – улыбнулась девочка.
– Еще как, милая!
Для Уилла важны не сами деньги, а все то, что можно на них купить. Стабильность и безопасность. Взрослея, Дженнингс сотни раз убеждался: зеленые бумажки подобны изоляции: защищают от проблем, которые мучают, а порой убивают других.
Стабильность и безопасность. Взрослея, Дженнингс сотни раз убеждался: зеленые бумажки подобны изоляции: защищают от проблем, которые мучают, а порой убивают других. Но полную неуязвимость они не гарантируют: артрит наглядное тому подтверждение, и, похоже, не последнее.
В 1986 году Дженнингс окончил медицинскую школу Университета Луизианы и, решив специализироваться на педиатрии, поступил в ординатуру Медицинского центра Университета штата Миссисипи в Джексоне. Там он и познакомился с операционной медсестрой, у которой были удивительные зеленые глаза, рыжеватые кудри и репутация недотроги: студенты, интерны и ординаторы получали от ворот поворот. Понадобилось три месяца ухаживания, чтобы убедить Карен встретиться с ним в ресторане подальше от медицинского центра. На первом свидании Уилл понял, чем объяснялась неприступность девушки: слишком много медсестер на ее глазах заводили романы со студентами, которые, едва получив диплом, тут же бросали возлюбленных; или с женатыми докторами, неизменно становясь в любовном треугольнике третьей лишней. Несмотря на железные принципы, молодые люди встречались целых два года – сначала тайком, потом в открытую – и после годичной помолвки поженились. Сразу после окончания медового месяца Уилл стал вести частную практику при отделении акушерства и гинекологии, так что взрослая жизнь началась более чем удачно.
Через год появилась странная боль в руках, ногах и пояснице. Уилл пытался не обращать внимания, но вскоре недомогание стало мешать работе, и пришлось обратиться к приятелю из отделения ревматологии. После недельного обследования окончательно прояснился диагноз: псориатический артрит – тяжелое, чреватое инвалидностью заболевание. С акушерством пришлось распрощаться, и Дженнингс задумался о дерматологии и радиологии, где не требуется особых физических нагрузок. Бывший приятель по колледжу предложил анестезиологию, на которой специализировался сам, что означало трехгодичную переподготовку при условии, что университет зачтет диплом акушера и позволит пропустить год интернатуры. Все сложилось удачно, и в 1993 году Дженнингса зачислили в ординатуру Медицинского центра в Джексоне.
В том же месяце Карен ушла из больницы и поступила на подготовительные курсы в колледж Миллсапса. Молодой женщине казалось, что сестринское дело не соответствует ее способностям, и Уилл согласился, хотя и был ошарашен таким решением. Оно означало: с детьми придется повременить еще несколько лет и влезть в долги гораздо большие, чем планировали супруги. Но не рушить же мечты Карен! Итак, Дженнингс осваивал новую специальность и учился бороться с болью, а его жена, с блеском окончив подготовительные курсы, во время вступительного тестирования набрала девяносто семь процентов. В Уилле боролись гордость и удивление, а Карен так и светилась от счастья.
Когда Карен была на первом курсе, а Уилл в ординатуре на третьем, она забеременела. Противозачаточные таблетки ей не рекомендовали, а менее надежные методы контрацепции выручали-выручали и вот дали сбой. Уилл-то гордился и радовался, а Карен сникла, решив, что рождение ребенка поставит крест на мечте стать доктором. У мужа возражений не нашлось. Три мучительные недели она думала об аборте, и лишь мысль о том, что скоро тридцать пять, убедила оставить ребенка. Первый курс Карен закончила, однако было ясно: после родов учиться дальше не получится. Итак, в день, когда Уилл окончил ординатуру, она оставила университет. Дженнингс присоединился к исследовательской группе анестезиологов, которую возглавлял его однокашник, а Карен готовилась стать матерью.
Супруги решили ни о чем не жалеть, но у них не особенно получалось. Карьера Уилла складывалась на удивление успешно, маленькая Эбби стала настоящей отдушиной, вот только Карен никак не удавалось смириться с ролью домохозяйки. Следующие несколько лет ее обида отравляла семейную жизнь, начиная от воскресных обедов и заканчивая сексом. Точнее, его отсутствием. Уилл пытался поговорить с женой, но почему-то от его стараний становилось только хуже.