- А деньги потратим все вместе, - тут же подхватил её мысль Кир, в который раз удивляясь, как приятно все же иметь дело с умным, знающим человеком, который обучается в лицее, причем в специальном классе с юридическим уклоном - Тут и на пепси хватит, и на мороженое, и на снасти новые, на все... Даже мне на татуировку.
- И на книги, - кивнул Ледик.
- А ты, укушенный, тоже, что ли, с нами пойдешь? Не забоишься?
Ледик вздохнул, но потом посмотрел на Ольку, и кивнул. Ему не хотелось перед сестрой, пусть даже и троюродной, выглядеть окончательным трусом и неудачником.
И особенно показаться больным - а то ведь, чего доброго, и правда его силой потащат в медпункт.
Согласие Ледика оказалось весьма кстати - втроем на подобные переговоры отправляться всегда было как-то сподручнее. Тогда все будет выглядеть, как положено - пострадавший и свидетели. Тем более, прежде, чем потребовать денег или хотя бы публичных извинений Ледик должен был продемонстрировать деду свою рану, даже если тот начнет притворяться не только глухим, но ещё и слепым, чтобы разговор получился более предметным и деловым.
Кир прикинул, в какую сторону направился незнакомый старик со своей злополучной собакой, и сразу же догадался, где их можно будет наверняка отыскать.
Если ещё подальше пройти вдоль берега, а потом слегка углубиться в лес, то вскоре можно наткнуться на бывшую заводскую турбазу "Осинка", от которой давно уже осталась одна облезлая вывеска. Сначала, поговаривали, обанкротился завод, а затем и пустующую турбазу в прямом смысле этого слова дачники растащили по досочкам, так что уцелел там всего один домик - что-то среднее между длинным бараком и шалашом, сложенным из каких-то кизяков, камышей, подручных палок.
Кир знал, что зимой в этом домишке периодически ютились бомжи, которыми в прибрежном районе теперь стало принято пугать маленьких детей. Раньше малышей пугали волками, а теперь - бомжами, бродягами и ещё наркоманами. Но к лету вроде бы все пьянчужки и прочий сброд переселился поближе к дачным участкам и огородам, где было гораздо больше шансов поживиться чем-нибудь съестным.
Кир только теперь вспомнил, что недавно пацаны говорили, что в "хате", как они называли между собой последний домик турбазы "Осинка", снова кто-то поселился.
Но они не смогли ничего толком узнать, потому что там все время надрывно лаяла собака, и поэтому они боялись подойти ближе.
"Ну точно - этот карлик-старик, и собака, все сходится," - решил про себя
Кир. А вслух спросил Ледика:
- А ты собаки снова не испугаешься? Может, я один быстренько сбегаю на разведку? А вы пока меня тут подождете, рыбу половите.
- Да какая рыба? Какая тут теперь может быть рыба? - возмутилась Олька. - Ну нет, я тоже должна пойти, и все выяснить. Без меня вы все равно ничего не сможете. Такие дела без юриста не делаются.
Кир должен был согласиться, что язык у него, в отличие от Ольки, не слишком-то хорошо подвешен.
- И потом - я хочу посмотреть в его наглые глаза, и добиться справедливости. Бросил покусанного человека, всего в крови, и даже не оглянулся. Полнейший беспредел!
- А мне уже все равно нечего бояться, - ответил за себя Ледик. - Они, эти твари в разных обличиях и шкурах, никогда два раза подряд на одного и того же человека не кидаются. Закон такой. Я его давно изучил. Там много всяких своих законов. Ужас сколько.
- Где - там? - не понял Кир, который уже обдумывал: какой дорогой лучше всего незамеченным пробраться к "хатке", и слушал речи москвича довольно рассеянно.
- Там. Везде, - неопределенно ответил Ледик, и передернул плечами, как будто бы ему неожиданно вдруг сделалось холодно.
- Ха, а давайте мы ему тоже отомстим - лодку отвяжем, пусть уплывет, вспомнил вдруг Кир про привязанную к коряге лодку старика. - А можно и себе взять, сами будем кататься, рыбу ловить. Как раз, как ты говоришь - за моральный ущерб.
- Нет уж, я в эту лодку никогда в жизни не сяду, - наотрез оказался Ледик. - И вообще - не трогай её лучше. Я чувствую, что нельзя. А то ещё хуже будет.
- Оставь как есть, - кивнула Олька. - Это будет называться не компенсацией за моральный ущерб, а примитивным воровством. Нет, мы будем действовать цивилизованными способами.
- Куда ещё хуже? - проворчал Кир, недовольный тем, что ему помешали осуществить справедливую месть, как ещё в одном, другом фильме, про киллеров, название которого он тоже позабыл.
Но на всякий случай он все же подошел и заглянул в лодку.
- Ну и корыто, - презрительно заметил Кир. - Тут у неё днище все в заплатках, кое-как кусками резины залеплено. Наверное, старик свою лодку поэтому так свободно оставляет, что на такую посудину никто не позарится. Больно-то и хотелось связываться...
По тропинке, гуськом ребята тронулись в лес.
Первым шел Кир, за ним - Олька, позади всех хромал Ледик, то и дело болезненно морщась, когда ветки кустарника задевали за повязку на его покусанной ноге.
Дети быстро добрались до территории бывшей турбазы "Осинка", и уже подошли к домику почти что вплотную, но лая собаки почему-то нигде не было слышно, и от этого почему-то всем сделалось ещё больше не по себе.
Тихо похрустывали под ногами ветки, скрипели деревья, иногда над головой тонко вскрикивали какие-то птицы, но больше - ни звука. Может быть, старик обосновался все-таки не здесь, а совсем в другом месте?
Дверь хибары оказалась приоткрытой, и оттуда доносился довольно приятный запах сухой, свежескошенной травы - наверное, из неё внутри были сделаны постели.
Но к нему примешивался и другой, странный, чужеродный запах.
- Как в аптеке, - прошептал Ледик, шмыгнув носом, и Кир согласно кивнул.
Действительно, из домика пахло какими-то лекарствами, аптекой, больницей, нашатырем...Всем тем, что Ледик особенно, до содрогания, ненавидел.
Ребята застыли возле приоткрытой двери, никак не решаясь войти.
- Знаете что я вам скажу - с любым человеком на самом деле можно договориться по-человечески, - вдруг вслух первой произнесла Олька. - А тем более, нам есть о чем поговорить. Но вроде бы тут и нет никого. Эй, хозяин, есть кто живой?
- А не живой? - шепотом продолжил её вопрос Ледик.
- Да ладно, пошли, посмотрим, - сказал Кир, у которого и то неожиданно почему-то затряслись поджилки.
Но он терпеть не мог состояние страха, и знал, что преодолеть его можно лишь встречным, решительным напором.
Кир первый вступил в маленькую, темную комнату, и успел заметить внутри ещё одну дверь, кое-как сколоченную из старых, перекошенных досок, за которой вроде бы кто-то тихо охнул, и пошевелился...
Но больше он ничего не смог разглядеть, потому что за его спиной вдруг громко рявкнула собака, и Кир сразу же отшатнулся назад, на улицу.
Старик с вклоченной, мокрой бородой стоял под деревом буквально в пяти шагах от детей, наставив на них ружье. В другой руке у него была зажата большая, заостренная палка.
- Стоять! Всем стоять на месте! - закричал старичок резким, визгливым голосом. - Куда? Убью!
- Но мы пришли только спросить, выяснить... - попыталась было начать Олька дипломатические переговоры, но незнакомец её тут же перебил.
Лицо у него сделалось бурого цвета, седые космы ещё больше растрепались, он топал ногами, и махал в разные стороны своей палкой.
- Прочь отсюда! Быстро - все прочь, ублюдки! Один шаг - и всех уложу, или спущу собаку. Вам что, мало? Я спрашиваю, вам мало? Мало? Еще хотите? Еще? Куда лезете? Ну, погодите у меня... Сатана, они ещё хотят, ну сейчас я ...
Не известно, как насчет собаки, но её хозяин и впрямь казался бешеным, совершенно обезумевшим от злости.