Он все еще был в вечернем костюме и с бриллиантовой булавкой в смятом галстуке, болтавшемся на морщинистой шее. Вероятно, или он, или Рэндольф Ремдейл заплатили Дансбери деньги, которые он так бесцеремонно требовал.
– Мне надо поговорить с вами, – сказал герцог и качнулся, пытаясь схватить ее руку, Его обычно бледное лицо покраснело и казалось липким от пота, и Лилит поняла, что он пьян.
Да, он был очень пьян, и Лилит не знала, о чем говорить с ним. Немного помедлив, она проговорила:
– Да-да, конечно, ваша светлость. Только… видите ли, я не принимаю сегодня. – И к тому же для визитов было слишком рано – если он приехал с предложением, как боялась, то такой ранний визит нельзя было извинить.
– Это не развлечение, – возразил герцог. Он снова протянул к ней руку. – Это деловой визит.
Лилит отступила в сторону.
– Позвольте, я позову горничную. – Она указала герцогу на малую гостиную, но, оглянувшись, обнаружила, что он идет за ней по пятам. – Не соизволит ли ваша светлость подождать?
– Подождать? Но ваш отец – у Биллингтона.
Лилит подошла к лестнице и позвала Эмили. Однако никто не откликнулся.
– Я уверена, что они скоро вернуться, – сказала девушка.
– Сомневаюсь, – проворчал Уэнфорд. – Завтраки у Биллингтона великолепны.
– Так не желаете ли перекусить? – осведомилась Лилит.
– Желудок сегодня… не совсем в порядке. – Герцог опять схватил ее за руку. – Кроме того, я предпочел бы угоститься вами. – Он привлек ее к себе. – Маленькое предбрачное блаженство.
Она не успела что-либо понять, как он запечатлел на ее гу6ах поцелуй – грубый, зловонный, отвратительный. От герцога пахло вином и опием.
– Ваша светлость!.. – Лилит вырвалась и бросилась в библиотеку.
В доме не было даже признаков присутствия миссис Уинпоул, экономки, или любой другой женщины. Лилит была совсем одна. Осмотревшись, она перешла из библиотеки в гостиную. Однако Уэнфорд от нее не отставал.
– Мисс Бентон, вы знаете, все мои покойные жены умерли, не оставив потомства… Так вот, прекрасная женщина такой хорошей породы, как вы, должна подарить мне замечательного наследника.
Лилит почувствовала, что ее вот-вот стошнит. Быть замужем за этим человеком, позволять ему целовать ее, когда он того пожелает, и делить с ним постель…
– Ваша светлость, я думаю, сначала вы должны еще раз поговорить с моим отцом, – пробормотала Лилит; ей не хотелось раздражать герцога, поэтому она старалась держать себя в руках.
– Не указывайте, что я должен делать, моя милая, – проворчал старик – Я знаю, кое-что еще надо уладить. И я поговорю с архиепископом Кентерберийским, чтобы получить специальное разрешение на брак. Нет смысла откладывать венчание, когда для этого нет особых причин.
Лилит тяжко вздохнула:
– Да, это прекрасно, но…
– Я должен принимать во внимание интересы Англии, – заявил герцог. – Если бы я почил, не оставив наследников, вы даже не представляете, в какой хаос это ввергло бы всю страну! Некому унаследовать мой титул. Я содрогаюсь, когда думаю об этом.
Лилит тоже содрогнулась, но совсем по иной причине.
Тут герцог попытался обнять ее, но Лилит удалось вырваться. «О Господи, – подумала она, – даже маркиз Дансбери – более искусный соблазнитель, чем Уэнфорд. Гораздо более искусный…»
– А как же ваш племянник? – пролепетала Лилит.
_ Рэндольф?! – прорычал герцог. – Этот игрок, это слабоумное ничтожество?! Никогда! – Уэнфорд перевел дыхание и пробормотал: – Принесите мне, милая, чашку чаю. – Опустившись на кушетку, добавил: – Покажите, черт побери, что вы хорошо воспитаны. Принесите же…
_ Да, конечно, ваша светлость, – кивнула Лилит. Теперь у нее наконец-то появилась возможность сбежать. И если он думает, что она вернется, то он просто глупец.
Лилит повернулась к двери, но герцог вдруг схватил ее за руку.
– Только сначала, дорогая, мы должны поближе познакомиться.
– Но, ваша светлость…
Не удержавшись на ногах, Лилит упала на кушетку рядом с Уэнфордом. Он тут же взял ее за подбородок, и она почувствовала на губах его омерзительный поцелуй. Другой рукой он разорвал лиф на ее груди.
– Сейчас же отпустите меня! – закричала Лилит, пытаясь подняться.
Но герцог, схватив ее за волосы, привлек к себе и проворчал:
– Какая ты упрямая, черт побери! – Он принялся ощупывать ее грудь сквозь тонкую сорочку.
– Сейчас же отпустите меня, или я еще громче закричу! – Лилит попыталась высвободиться и толкнула Уэнфорда в плечо. Она знала, что если позовет Бевинса, то будет ужасный скандал, а если не позовет… Поведение Уэнфорда почти не оставляло сомнений в его намерениях.
– Что ж, кричи, малышка, – проворчал герцог. – Кричи, и тогда…
Внезапно герцог громко застонал и схватился за живот.
Когда же он выпрямился, лицо его было бледно-серым – как у покойника. Тут он вдруг ухватился за ее плечо, а затем захрипел и повалился на кушетку. Падая, он придавил Лилит всей своей тяжестью.
Лилит в отчаянии закричала:
– Немедленно встаньте с меня! – Она не сразу поняла, что произошло. – Отпустите же! – Он не шевелился. – Ваша светлость… – Герцог молчал. – Ваша светлость, встаньте, пожалуйста…
Уэнфорд по-прежнему молчал. Собравшись с духом, Лилит схватила герцога за волосы и, приподняв его голову, заглянула ему в глаза. Глаза Уэнфорда остекленели, рот был полуоткрыт, и в уголках губ появилась слюна.
Лилит попыталась ухватиться за спинку кушетки и выбраться из-под Уэнфорда, но он был намного тяжелее ее, и у нее ничего не получилось. Конечно, она могла бы позвать Бевинса, но в этом случае разразился бы неслыханный скандал. Значит, ей оставалось лишь надеяться, что Уэнфорд, в конце концов, очнется и слезет с нее, прежде чем она задохнется. «Но лучше всего дождаться, когда вернутся отец с братом, – подумала Лилит. – Только бы в комнату до их возвращения никто не заглянул».
Тут в парадную дверь постучали, и Бевинс почти сразу же открыл.
–Не беспокойтесь, я всего лишь на минуту, – послышался бархатный голос маркиза Дансбери. – Уильям случайно захватил с собой мои перчатки. Я уверен, что он оставил их дома.
Лилит закрыла глаза. Она мысленно молила Бога, чтобы маркиз ничего не заметил.
Через несколько секунд дверь комнаты открылась и раздался голос Дансбери:
– Мисс Бентон… И вы здесь, ваша светлость? Надеюсь, я не помешал? – Маркиз засмеялся, потом вдруг пробормотал: – Но что же у вас здесь…
– Уходите, – сказала Лилит.
– Да, разумеется. Примите мои извинения.
Лилит услышала, как маркиз шагнул к двери, и в отчаянии крикнула:
– Стойте! – Не мог же он оставить ее тут!
Маркиз остановился.
– Да, миледи…
– Сейчас же подойдите и помогите мне!
– Помочь вам?
– Да, милорд. Неужели вы ничего не понимаете?!
Тут маркиз подошел к кушетке, и Лилит наконец-то увидела его лицо.
– Мисс Бентон, я даже не подозревал, что вы такая авантюристка, – проговорил он с усмешкой. – Думаю, мне следует сказать вам, что обычно я… – Дансбери вдруг умолк и внимательно посмотрел на герцога. Потом приложил пальцы к его шее и, нахмурившись, пробормотал: – О, черт побери…
– Что с ним? – пролепетала Лилит. – Неужели он…
– Совершенно верно, – кивнул Дансбери. – Его светлость – покойник. Вне всякого сомнения.
– Но что же теперь делать?! Милорд, помогите мне!
Маркиз склонился над Уэнфордом и отодвинул его в сторону. Тело герцога сползло с кушетки и с глухим стуком упало на пол.
– Так вот почему вы решили отказаться от завтрака у Биллингтона, – проворчал маркиз.