Вдруг у него найдется время для нее! Тогда посторонние только помешают.
Но Питеру Кортленду едва ли такое приходило в голову. Он удивленно поднял брови, затем махнул рукой, словно весь разговор не имел для него никакого значения.
– Что ж, надеюсь, ты не будешь скучать.
– Постараюсь, – еле слышно вымолвила Дейни и опустила голову так низко, что уперлась подбородком в грудь. Он опять недоволен! Что ж, на летние каникулы она приедет с подругой. С хорошей подругой. Красивой. Умной. Замечательной. Такой, которая не станет дружить с неудачницей. Пусть папа увидит…
Она , заскучав во время этого разговора, двинулась вперед, и папа тут же забыл о Дейни. Он шел заней как привязанный. Словно отнее исходил чарующий аромат, перед которым он не мог устоять. Сейчас или никогда! Отчаянным усилием воли Дейни подняла голову и взглянула отцу в глаза.
– Папа, я выиграла конкурс! – звонко объявила она. – У меня первое место!
Питер взял из рук дочери синюю тетрадку, открыл… и глаза его потеплели, а на губах появилась совсем легкая, еле заметная, но – Дейни могла бы поклясться в этом – искренняя улыбка. Успех Дейни развеялее чары! От счастья у девочки закружилась голова. Ей казалось, что в холле стало теплей и безликий мрамор расцвел яркими красками. Наконец-то она победила!
– Действительно. Поздравляю, Дейни. – Он дотронулся до ее плеча и тут же убрал руку – но в этом мимолетном движении Дейни угадала искреннюю ласку. Какое счастье – но как его мало! «Не уходи, – мысленно молила Дейни. – Скажи еще что-нибудь. Покажи, что ты меня любишь. Я же так старалась!»
Питер Кортленд прищурился и перелистнул страницу. Он читал ее сочинение!
– Интересная тема, Дейни. «Роль переработки в экономике США». Впечатляет. Особенно для твоего возраста. Да, ты не зря учишься в этой школе. И первое место… Я горжусь тобой, Дейни.
Он ее похвалил! Очень сдержанно, но Дейни хватило и этого. Ее переполняла гордость. Только бы он не ушел! И Дейни заговорила – быстро, от волнения глотая слова и, конечно, забыв обдумать то, что хочет сказать.
– Папа, я так старалась! Знаешь, я бы получила и «Гран-при», но эта Марианна Плейшнер со своим «Мировым рынком»… по-моему, за нее писал ее отец и… и…
Голос ее дрогнул и прервался. Дейни привыкла угадывать недовольство отца по малейшим признакам: и сейчас, хоть она и дрожала от возбуждения, от нее не укрылось, как сузились его глаза и с лица исчезла улыбка. Заветная синяя тетрадка вернулась в руки Дейни – и мраморный холл стал пустым и холодным, как всегда.
– Так у тебя не первое место? А, Дейни?
– Ну да, – торопливо подхватила она, еще надеясь что-то объяснить, – есть «Гран-при», а есть первый приз, но это как бы одно и то же…
– Нет, Дейни, – безжалостно оборвал он. – Не верь всему, что тебе говорят в школе. Первое место – только одно, как у горы одна вершина. Если ты не на вершине – ты проиграла. А все эти «вторые места», «третьи места», «главное – не победа, а участие»… – Он презрительно скривил губы, – все это – чушь, изобретенная неудачниками для своего утешения. – Он продолжал, уже повернувшись к ней спиной. Она снова его теряла. – Второе место, Дейни, это поражение. Для поражения никаких оправданий быть не может. Если ты знала, что у тебя есть соперница, – ты должна была ночи не спать, но выяснить, что она затевает…
– Что же мне, подсматривать к ней в тетрадь? – слабо запротестовала Дейни.
Питер бросил на нее взгляд через плечо, но не обернулся. Зачем ему оборачиваться? Ведь Дейни снова проиграла. Кому приятно смотреть на неудачницу?
– Это не называется «подсматривать». Это называется «выяснять планы соперника». Ты должна на шаг опережать всех – только так ты завоюешь первое место. Не забывай об этом.
Что бы ты ни делала, с кем бы ни имела дело – ты должна быть первой. Если ты не первая – ты ничто!
Шелест шелкового платья прервал его нравоучение.Она двинулась к лестнице, распространяя вокруг запах дорогих духов, и Питер тут же забыл о дочери. Он принадлежал своей жене. Для негоона была совершенством,она стояла на первом месте. Дейни никак не могла понять, почему.Она же не умная!Она двух слов связать не может! Но сней он разговаривает. Нанее смотрит. Кней прикасается.Она победила, а Дейни снова проиграла.
– Красивая и умная, – пробормотала Дейни, плетясь вверх по лестнице. В ее мантре появилось новое слово. Сегодня она проиграла, но когда-нибудь… когда-нибудь папа будет ею гордиться.
– Красивая и умная, – шептала Дейни, – и первая во всем.
Глава 2
Сан-Франциско, 1994 год
– Я-то думал, я тебе нравлюсь, Дейни.
– Ты мне нравишься, Сид.
Рабочий день подходил к концу; мягкий свет заходящего солнца и длинные тени придавали кабинету Сида Приджерсона уютный, почти домашний вид. Но Дейни знала цену этому обманчивому уюту. Как и добродушному тону босса.
– Разумеется, Дейни. После всего, что я для тебя сделал, ты должна души во мне не чаять.
Дейни устало прикрыла глаза. Начинается! Еще одна выспренняя речь, щедро сдобренная напоминаниями о собственном благородстве и бескорыстии! Сид Приджерсон удивительным образом возвращал Дейни в прошлое: с ним она снова чувствовала себя десятилетней девочкой, трепещущей перед неминуемым гневом отца. Конечно, Сиду недостает силы и властности Питера Кортленда; да и Дейни уже не ребенок и не так легко поддается внушению. Она раздраженно взглянула на часы. Отец ее не сломал, а Сиду и подавно этого не добиться!
– Души не чаять? Интересное определение, – сухо усмехнулась Дейни, поправляя манжету. – Но оно уводит от сути дела. – Она улыбнулась своей самой искренней улыбкой. – Не стану отрицать, на первых порах ты мне очень помог. Но это было давным-давно. Неужели ты попросил меня остаться лишь для того, чтобы вместе вспомнить мои первые шаги в бизнесе?
Уголки губ Сида поползли вверх. Но в его улыбке не чувствовалось ни радости, ни даже насмешки. Дейни давно не давала Сиду повода для насмешек и никогда его не радовала – до сегодняшнего дня. Но сегодня все изменится. Она хороша собой и чертовски умна, но еще импульсивна и порывиста. Вместо того чтобы использовать свой великолепный, творческий, утонченный ум, она полагается на инстинкты. Что ж, как бы эти инстинкты ее не подвели!
– Нет, Дейни, прошлое меня не интересует. Для меня важней то, что происходит здесь и сейчас. Ты уже не новичок в бизнесе: ты – вице-президент рекламного агентства Приджерсона. Сильная позиция. Но боюсь, что ты, Дейни, переоцениваешь свою силу.
Сид поднял со стола какую-то бумагу, повертел в руках и театральным жестом швырнул через стол. Не отрывая глаз от его лица, Дейни взяла бумагу, бросила взгляд искоса – и оцепенела. Господи, как попали к нему эти ее записи?
– Будь я на твоем месте, Дейни… – продолжал Сид. Теперь в его бархатном голосе звучало откровенное торжество. – …Так вот, пожелай я занять место президента компании – которому, кстати, ты обязана всем, – я бы действовал так же. Забрасывать правление дельными предложениями, постепенно брать руководство в свои руки – все очень умно и грамотно продумано. Но… человек, как говорится, предполагает, а Бог располагает. Ты, Дейни, совершила две ошибки, а это непростительно.
Сид прищелкнул языком и издевательски погрозил ей пальцем. Дейни сжала кулаки. Она не поддастся на провокацию: она останется спокойна, чего бы это ни стоило.
– Первая твоя ошибка – то, что ты посвятила в свои планы Фреда Холбрука.