Верити проснулась уже засветло, но никто бы не назвал эту пору рассветом, подумала она, повернув голову к окну. На улице было темно, хоть глаз выколи, бушевал шторм с дождем и сильным ветром.
— Даг с Оливером не смогут пристать к берегу, пока не утихнет буря, — заметил Джонас, потянувшись и садясь на кровати. — Это произойдет не раньше чем через несколько часов. А может, понадобится и целый день.
Верити вглядывалась в его силуэт на фоне окна, прекрасно понимая, о чем он думает.
— Хочешь сказать, что дорога каждая минута до их возвращения, так?
— Конечно, черт возьми. — Он накинул рубашку и потянулся за джинсами. — Но сперва надо еще раз взглянуть на лодку в бухточке.
— Джонас, но на улице такая темень. Вряд ли ты что-нибудь разглядишь. Он посмотрел на часы:
— Пока я туда дойду, станет светло. — Он ненадолго исчез в ванной, затем приблизился к постели. Склонился к самому лицу Верити и, сжав ее плечи, пристально всмотрелся в нее, поблескивая в темноте глазами. — Останешься здесь до моего возвращения. Я не хочу, чтобы ты без меня слонялась по вилле.
— Ты что, считаешь, что Ярвуд может причинить мне зло?
— Я ни в чем не уверен. Все словно с ума посходили. В общем, посидишь тут, пока я не вернусь. — Он быстро поцеловал ее. — Не тревожься, я не задержусь. Думаю, что успею вернуться к завтраку. Никто и не заметит, что я отлучался. — Он выпрямился и подхватил свою замшевую» куртку.
Верити резко села в постели.
— Ты испортишь куртку — там сильный дождь.
— Что же это за куртка, если в ней нельзя ходить под дождем?
Джонас залез в дорожную сумку и вынул оттуда нож. Он постарался сделать все быстро и незаметно, но Верити увидела. Закусив губу, она промолчала: по правде сказать, ей стало спокойнее на душе оттого, что он взял хоть какое-то оружие.
— Неужели владелец лодки все еще здесь, на острове? Да ни один здравомыслящий человек не станет раскидывать палатку в такой шторм.
— Что касается последнего, то я с тобой согласен. И это наводит меня на довольно любопытную мысль.
— И какую же?
— Вполне возможно, что хозяин лодки где-то здесь, на вилле. Тут полно комнат и потайных каморок. В этом каменном мешке можно безбоязненно скрываться несколько дней. Даже зная, что в особняке кто-то прячется, найти этого кого-то не так-то просто.
Верити даже рот раскрыла от удивления.
— Вот это да! Мне подобное и в голову не приходило. Ты совершенно прав. Здесь можно спрятаться в каком-нибудь нежилом крыле и оставаться незамеченным столько, сколько понадобится. Будь осторожен, Джонас.
— Ладно. — Он шагнул к двери. — Ты пока поспи. Я скоро вернусь.
— Спать? Да ты что, смеешься? Теперь, когда я знаю, что какой-то ненормальный бродит по вилле, спать?!
— Лучше бы я тебе ничего не говорил, — проворчал Джонас, выходя в коридор.
— Да, пожалуй, так было бы лучше. — Но слов ее Джонас уже не услышал, аккуратно притворив за собой дверь.
Верити, нахмурившись, откинулась на подушки. Ничто теперь не заставит ее снова заснуть. Впрочем, она и по натуре всегда была ранней пташкой. Откинув простыни, Верити вылезла из постели, поморщившись от легкой боли в паху. Джонас этой ночью был, как видно, в настроении. Вечно он оставляет знаки своей страсти на ней, насмешливо подумала она, направляясь в ванную.
Но вот пришел и ее черед оставить на нем отметину на всю оставшуюся жизнь — она с удовольствием «окольцует» его. Верити посмотрела в зеркало: на ее губах играла удивительно теплая и загадочная улыбка.
И ее охватило глубокое чувство, чувство облегчения.
Решение наконец принято — она выйдет замуж за Джонаса. Теперь, когда она в конце концов сделала этот ответственный шаг, ей стало вдруг непонятно, почему она так медлила. Надо было положиться на интуицию — ту самую интуицию, которая толкнула ее в объятия Джонаса.
В этом мире все так непрочно и зыбко. Конечно, в их отношениях с Джонасом есть весьма необычные моменты, и на некоторые вопросы она, наверное, никогда не получит ответа.
Но они любят друг друга. Хорошо это или плохо, но они некоторым образом крепко связаны. А скоро у них будет ребенок. С какой стороны ни смотри, единственно правильный шаг — официально закрепить их отношения.
Когда Верити вышла из ванной и начала одеваться, ею внезапно овладело уже знакомое беспокойство. Она как раз надевала свои огненно-красные сережки и собиралась обуться, как вдруг почувствовала резкий спазм в желудке, к горлу подступил горячий ком.
— О Господи, этого еще не хватало, — вырвалось у нее. Верити задержала дыхание, пока тошнота не исчезла.
Стоило ей чуть успокоиться, как вдруг ее сережки потеплели. Верити застыла. Такое поведение кристаллов почему-то вызвало у нее безотчетную тревогу. Она взволнованно огляделась по сторонам. В комнате ничего не изменилось, но беспокойство ее росло.
Сережки уже жгли уши, и тревога буквально переполняла ее. Верити вспомнила, что такое же чувство возникло у нее вчера утром, когда она вдруг ринулась на берег и нашла у подножия скалы Элиссу.
— Ну вот, все сначала! — Верити попыталась отогнать от себя неприятное чувство, но безуспешно.
Потом она подумала о Джонасе — он один сейчас бродит по острову! — и, вскочив на ноги, решительно двинулась к двери.
«Боже, только бы с Джонасом ничего не случилось!»
Стоило ей оказаться в коридоре и ступить на лестницу, как вдруг стало ясно, что с Джонасом все в порядке. Верити не могла сказать, почему она так решила, но чувствовала, что в беду попал кто-то другой.
Но кто? Красные кристаллики у нее в ушах вспыхнули еще раз и потихоньку стали остывать.
Верити спустилась вниз и повернула по коридору на кухню. Если Мэгги уже встала, может, она что-нибудь прояснит.
Но Мэгги на кухне не было. Очень странно. Верити давно уже заметила, что старушка придерживается определенного режима. Как правило, по утрам в это время Мэгги варила себе кофе.
Выходя из кухни, Верити вдруг представила себе Мэгги Фрэмптон. Ее тревога усилилась, стоило ей мысленно нарисовать грузную фигуру экономки в старом платье и с металлической цепочкой на шее. Она взбежала вверх по лестнице и торопливо двинулась по коридору в южное крыло виллы.
Верити постучала в спальню Мэгги, но ответа не последовало. Тогда она взялась за ручку и тут увидела, что дверь незаперта. Обмирая от страха, Верити толкнула дверь и тихо позвала: «Мэгги, вы здесь?»
Никто не откликнулся. В коридоре потянуло сквозняком, и девушка решила спуститься вниз. На первом этаже она огляделась по сторонам и продолжила спуск.
Почему-то Верити точно знала, что ей нужно попасть в подземную тюрьму, но объяснить этого она бы не смогла. Она знала только одно: ей нужно найти Мэгги.
В подземном коридоре горел слабый свет. Дверь в комнату наслаждений была заперта. Стоило Верити дотронуться до ручки, как она сразу же поняла, что вовсе не хочет видеть последствия разыгравшейся за дверью сцены. Но выбора у нее не было.
Верити сердито подумала, что воображение ее сегодня утром не на шутку разыгралось, и решительно распахнула дверь.
В комнате стояла кромешная тьма. Затаив дыхание от страха, она провела ладонью по стене, нащупывая выключатель. Найдя его, она наконец неуверенно потянула за рычажок.
Свет ударил ей в лицо, и первое, что увидела Верити, была Мэгги Фрэмптон, лежавшая на спине у стены, на которой были развешаны плети. Она не двигалась, под головой у нее темнела лужа крови.
В ту же секунду она поразилась тому, что каменная дверь в потайной коридор была открыта настежь.
Какое-то мгновение Верити не могла двинуться с места. Ей стало дурно.