Серена, уединившись в своей комнате, размышляла о причинах визита леди Амелии. Вряд ли ее глупый девичий роман с Аллардайсом и ревность к этому красивому подлецу послужили поводом столь серьезных действий со стороны многоопытной светской дамы.
Впервые после долгих дней общения «с привидениями» она подумала и о своей собственной участи. Вряд ли ее ждало радостное будущее, если на горизонте не возникнет Джулиан!
Флинн постучался и вошел. Его вид встревожил Серену.
— Еще какая-нибудь плохая новость, Флинн?
— Наоборот, очень хорошая. Я выпроводил леди Амелию. Но…
— Говори скорее…
— Ты измучила себя мыслью о том, что Джулиан использовал тебя как орудие мести против сэраУорда…
— Да, я уверена в этом.
— Ты заблуждаешься. Я скрывал от тебя часть правды, потому что ты можешь неверно понять нас. Мы с Рэйнором готовы были выпустить сэра Роберта. Мы знали, что у него наготове лодка и он имел возможность в любой момент скрыться…
— Вы с Джулианом подозревали, что мой отец жив?
Флинн промолчал.
— Как ты посмел ничего не сказать мне об этом?
— Такова была воля сэра Роберта. Он ведь тоже был, в какой-то мере, моим хозяином. Он предпочел, чтобы его считали мертвым и похоронили при жизни… Что ж, туда ему и дорога! — вдруг жестко произнес Флинн. — Но ни я, ни Джулиан не желали смерти ни ему, ни тем более Джереми. Разрушить их козни — да! Разорить, выставить на позор… но только не смерть. Майор Рэйнор переживает эту трагедию так же, как и ты.
— Не лги мне, Флинн!
— Я никогда не лгал тебе, Серена.
— Почему ты не говорил мне об этом раньше?
— Ты бы все равно не поверила. Твое горе было слишком глубоко. Ты не разобралась бы, кто виноват, а кто прав — Джулиан простил сэра Роберта и отказался отмести с тех пор, как полюбил тебя.
— Замолчи, Флинн.
— Наоборот, это сэр Роберт преследовал его, покушался на его жизнь.
— Ни слова больше!
Слезы катились ручьем из глаз Серены — слезы горя и радости. Тяжесть спала с ее души. Ей было жаль всех. И погибших, и живых. И себя. Вместо того, чтобы радоваться выпавшему на ее долю счастью — любить и быть любимой, она столько времени терзала его и себя ненужными подозрениями. Если она потеряла Джулиана, то это ее вина.
Флинн вновь заговорил. Он был безжалостен.
— Мужчина не терпит, когда его унижают. Ему проще уйти и найти себе другую женщину, — изрек Флинн глубокую философскую мысль.
— Я такая дура! — воскликнула Серена, глядя в его каменное лицо.
— Я не отрицаю этого, — последовал ответ Флинна.
— Он не ненавидит, он скорее презирает меня.
— Думаю, что это так и есть.
— А леди Амелия? Ведь она охотится за ним? Чувствуя, как разгорается пожар в душе Серены, Флинн подлил еще масла в огонь.
— Мне кажется, ему легче поладить с ней, чем с тобой. Она эффектная женщина и падкая до приключений, а не домоседка, как ты. В Америке она составит ему хорошую компанию. Там все будут пялить глаза на такую прекрасную парочку. Она протолкнет его в их парламент, или, как он у них называется, Конгресс Штата. В Америке принято, чтобы их избранник появлялся на людях под руку с супругой.
— Этого не будет, — твердо сказала Серена. — Леди Амелия вполне годится для подобной роли, но ей не удастся ее сыграть. Есть одна маленькая деталь, которая ей помешает.
— Какая же? — поинтересовался Флинн.
— Джулиан уже женат! — последовал ответ.
Серена исчезла до того, как Флинн успел открыть рот и еще что-то произнести. Она посчитала их разговор оконченным. Дверь за ней хлопнула так, что чуть не сорвалась с петель.
— Вот как ты заговорила! — воскликнул Флинн, обращаясь в пустоту.
Глава 31
Когда карета остановилась, Флинн выскочил первым и помог Серене сойти. Путь от дома до убежища Джулиана показался Серене чересчур коротким.
Теперь, когда они приблизились к логову льва и она получила возможность ухватить царя зверей за гриву, вся решимость Серены куда-то испарилась.
Флинн провел ее к боковому входу. Пока она оправляла свои помявшиеся в карете пышные юбки, Флинн повернул ключ в замочной скважине. Став совладельцем игорного дома, Флинн получил в собственные руки все ключи от всех замков.
— Поторопимся, Серена! — сказал он. — Я говорил тебе, что Джулиан приглашен на праздник к Стоузам. И не намерен опаздывать. У тебя есть всего несколько минут, чтобы сказать ему то, что ты хотела. Время дорого!
Серена не могла не отметить, что Флинн, проведя в игорном доме всего пару недель, уже называет своего партнера по имени, а не как прежде — мистер или майор Рэйнор. В нем произошла разительная перемена — и в речи, и в манерах. Он на глазах превратился из слуги в настоящего джентльмена. Как он успел так быстро шагнуть вверх и упрочить свое общественное положение? Из нагрудного кармана его камзола выглядывал золоченый уголок пригласительного билета на праздник у Стоузов, куда так спешил Джулиан. Семья Серены никогда не удостаивалась чести быть приглашенными герцогом и герцогиней Стоуз в их восхитительный дворец на Сент-Джеймс-сквер.
— Вероятно, надо было предупредить Джулиана о моем приходе, — шепнула она.
Флинн молча придерживал дверь, ожидая, когда она решится сделать шаг и войти.
Ее взгляду открылась лестница, освещенная канделябрами со множеством зажженных свечей. Лестница была высокой, крутой и казалась бесконечно длинной.
— Или лучше было бы вызвать его ко мне запиской.
Флинн презрительно щелкнул языком.
— Если бы ты избрала подобный метод, то и на милю не приблизилась бы к нему. Ты не принадлежишь к числу персон, с которыми ему доставляет удовольствие общаться. Честно говоря, Серена, я боюсь даже заикнуться о тебе в его присутствии… Я уверен, что он взорвется, как вулкан, и все полетит к чертям.
— Не очень ты меня обнадеживаешь, Флинн, — она сделала робкую попытку улыбнуться.
Его суровый взгляд мгновенно смыл улыбку с ее лица.
— Может быть, идея явиться сюда не так уж и хороша?
— Тебе решать. Это была твоя идея, а не моя. Показное равнодушие Флинна задело ее за живое. Взмахнув юбками, она ступила на лестницу.
— Я подожду в карете, — сказал Флинн.
— Как? Ты не пойдешь со мной?
— Нет. Я предпочитаю не лицезреть, как сцепятся кошка с собакой. А то и мне ненароком достанется. Желаю удачи!
С этим ободряющим напутствием он удалился.
Серена позволила себе на несколько мгновений задержаться на нижней ступеньке, чтобы набраться мужества и дальше уже идти не останавливаясь, до конца. Для девушки, занимавшейся опасным делом переправки якобитских беглецов, обменяться парой слов со старым знакомым — пустяк. Нечего робеть! Серене уже не раз приходилось видеть его в гневе!
Она начала подниматься по лестнице. Джулиан однажды сказал, что в ее характере заложено столько же от Виктории, сколько йот Серены.
«Виктория! Виктория!» — твердила она шепотом, словно вызывая к себе на помощь своего ангела-хранителя.
Виктория не трусиха! Виктория — храбрая, решительная, веселая, соблазнительная. Почему ее нет здесь? Куда она подевалась? Почему Серене приходится воевать за себя в одиночку?
Какая бесконечная лестница! В прошлый раз она не казалась ей такой длинной. При каждом шаге юбки Серены шуршали. В любой момент Джулиан мог появиться на верхней площадке и потребовать ответа. Зачем она пожаловала, кто ее сюда впустил? А вдруг он, ослепленный яростью, просто столкнет ее вниз?
Что ж, она заслужила самого неприветливого обращения. Но часть вины за прошлое лежит и на нем. Кто больше виноват — разве это сейчас имеет значение? Они любили друг друга.