— Разве это так важно? — спросил он уже без улыбки и вполне серьезно.
— Да, это важно… — также серьезно ответила она.
— Проклятье! Мне лучше было бы держать свой рот на замке! Зачем я только проговорился тебе! Но это уже абсурд, Серена! Неужели ты опять сердишься за то, что я чуть-чуть вмешался в ход событий и слегка направил их в нужном направлении? В чем ты видишь мою вину? Я сделал так, как и должно было быть! Ты любишь меня, и я тебя люблю. Ты же этого не отрицаешь? Наконец мы соединили наши судьбы открыто и официально. Не порть, пожалуйста, этот светлый праздничный день. Не начинай все сначала.
— Скажи мне! — потребовала Серена. Джулиан прижал ее руки к своим губам и покрыл их поцелуями.
— Я подослал к тебе леди Амелию, а остальное довершил Флинн.
Он произнес это признание с осторожностью, опасаясь ответного взрыва. И взрыв последовал. Но это был всплеск радостного смеха. Она страстно обняла его, глаза ее засветились, и Джулиан вздохнул облегченно.
— Я не хотел потерять тебя! Я бы не вынес этого.
— Ты зря боялся. Тебе это не грозило. Я была твоя… почти с самого начала, — она подтвердила свои слова сладким поцелуем.
— Но в то же время, — продолжал Джулиан свою исповедь, — я хотел, чтобы ты пришла ко мне сама и по своей воле. Можешь считать меня тщеславным глупцом, но это была своеобразная проверка твоей любви ко мне. И ты прошла эту проверку блестяще.
Серена испытующе посмотрела ему в глаза.
— А что означает этот твой замечательный жест? Когда ты опустился на колени и поцеловал подол моего платья?
На его лице отразилось странное смущение.
— Это был бессознательный порыв. Никакого умысла — поверь мне. Что-то управляло мною помимо моей воли. Ты повела себя так неожиданно, что я, честно говоря, растерялся.
— Ты растерялся? Не может быть! — в ее голосе он почувствовал иронию.
— Да. Я собирался представить нас мажордому как мистера и миссис Ренни, а ты опередила меня. Ты не представляешь, что я в тот момент ощутил. Я попал в странное положение.
— Но Джулиан, дорогой мой! Поцеловать край платья женщины — позволить себе подобное — старомодное рыцарство! Я уверена, что это никак не вяжется с твоим характером и с твоим отношением к женщинам вообще.
Джулиан слегка покраснел.
— Конечно, ты права. Я уже говорил тебе, что это был минутный порыв… он больше не повторится, проживи я хоть до ста лет. Будь спокойна, вторично такого поступка я не позволю себе. И не напоминай мне о нем никогда.
— А кольцо? — лукаво продолжала допытываться Серена. — Ты ведь купил его заранее, а оно стоит больше, чем вся собственность Уордов в данное время. Ты был так уверен во мне?
— Да, — Джулиан несколько замешкался с ответом. — Флинн… — Он смущенно прокашлялся. — Славный малый Флинн доверил мне один твой секрет. Он сказал, что ты хранишь наш брачный документ в своем шкафу. Раз ты не сожгла его даже после трагических событий в Ривервью, значит, у меня есть надежда…
— Флинн тебе это сказал? Я не могу поверить, что Флинн осмелился рыться в моих вещах!
— Он поступил так из лучших побуждений, чтобы услужить мне… и тебе.
Серена была возмущена. Виктория же оценила этот факт по-другому. В этот день Виктория была у власти. Это был день ее торжества. Поэтому Джулиан услышал не очень гневную тираду в адрес Флинна.
— Как это нехорошо с его стороны!
— Флинн поведал мне еще кое о чем, что подкрепило мои надежды… — Джулиан влюбленно посмотрел на Серену. На какое-то мгновение он увидел в ней Викторию Нобль. — Он нашел чек на пятьдесят фунтов и то самодельное колечко.
— И тогда ты решил…
— Да. Я понял, что ты любишь меня, раз бережешь эти реликвии как сокровище.
— Берегу как сокровище? — переспросила Серена и вдруг разразилась хохотом.
Что-то ребяческое было в ее поведении. Она каталась по кровати, смех душил ее.
Чем громче она смеялась, тем больше хмурился Джулиан. Чем больше он мрачнел, тем ей становилось веселее.
— Может быть, ты объяснишь мне, по какому поводу ты так веселишься?
Она старалась что-то ответить, но приступы хохота обрывали ее на полуслове. Наконец она кое-как справилась с собой.
— Эти несчастные пятьдесят фунтов я берегла для того, чтобы… чтобы…
— Серена, говори же! — прикрикнул на нее Джулиан.
— …чтобы шлепнуть тебя ими по носу! А колечко… — она со смехом вглядывалась в его все мрачнеющее лицо, — нет, нет! Я никогда не осмелюсь признаться тебе в том, на что намеревалась его употребить. Но я могу намекнуть, если хочешь. Я предназначала его для другой части твоего тела. И тогда пришел бы конец всем твоим любовным похождениям.
Джулиан сделал вид, что собирается отвесить ей пощечину.
— Злюка! Негодяйка!
Серена уселась на кровати, поджав под себя ноги и обхватив руками его голову, прижалась к нему всем телом.
— Повеса! Насильник!
Их поцелуй длился, казалось, бесконечно. Когда они оторвались друг от друга, она не сразу восстановила дыхание.
— Клянусь тебе, Джулиан! — произнесла она твердо. Глаза ее сверкнули. — Никогда больше я не позволю устраивать мне какие-либо проверки.
— Не позволишь?! — с шутливой угрозой переспросил он.
— Не позволю, но… — Серена сделала паузу. — Всю мою оставшуюся жизнь я сама буду доказывать тебе, как я тебя люблю. Так что берегись, Джулиан Ренни! Это продлится долго-долго. Я надеюсь, мы проживем оба до ста лет. На меньшее не рассчитывай!