– Может, чай заварить?
– Если готовы сгонять за этим чаем в Китай.
Доминик, остановив долгий взгляд на ее фигуре, снова стал расхаживать по гардеробной за ее спиной. Ну что за невезение! Почему о том, что он жив, первой узнала эта Елена Троянская с ее острым язычком! С ней свяжешься – жди неприятностей; впрочем, напомнил он себе, это у Боскаслов, фамильная черта. Мало ему своих бед. Так теперь он еще напоролся на деревенскую прелестницу и деревенского дурачка, в то время как убийца гуляет на свободе.
– Ну почему, почему, увидев меня, вы не грохнулись в обморок, как все нормальные люди, когда открыли дверь гардеробной? – спросил он. – Это избавило бы нас обоих от неприятностей.
– Помолчи-ка!
– Что? – Доминик ушам своим не поверил.
– Я не слышу, что говорит Джастин, когда ты все время бормочешь у меня за спиной. По-моему, он предлагает мне выйти за него замуж.
Доминик остановился как вкопанный, пораженный тем, как высоко ставила эта девушка свою особу. Видно, не слишком-то серьезно она восприняла его угрозу – из-за того поцелуя под дождем, надо думать. Он снова посмотрел на ее очень привлекательную фигуру и вдруг почувствовал, что от игривого тона ее голоса его начинает весьма некстати бросать в жар.
Хлоя высунулась в окно еще дальше, засмеялась и вдруг произнесла шепотом:
– Награду? А какую именно ты хотел? Ах, ну конечно, я вас не забыла. Но что вы здесь делаете?
– Разве не понятно, что он здесь делает? – прошипел Доминик ей в ухо. – Этот мальчишка вас обольщает. Вот было бы славно, если бы каждый мужчина бросал в окна комья грязи, чтобы завоевать сердце женщины. Грязь мигом исчезла бы. Вместо нее пришлось бы использовать утиные яйца. Или бильярдные шары.
Хлоя посмотрела на него краешком глаза.
– Не могли бы вы помолчать?
– Это вы меня просите? – Доминик прижал руки к сердцу. – Попросите лучше своего Ромео!
– Что вы сказали, Хлоя? – довольно громко произнес Джастин, сбитый с толку. – Я ничего не понимаю. Может, спуститесь в сад, и мы поговорим? Я посвятил вам поэму.
– Поэму! – шепотом воскликнул Доминик, воздев руки к небу.
Голова у него кружилась. Плечо кровоточило. Неужели ему придется слушать вирши деревенского олуха?
– А что? Я люблю поэзию, – заметила Хлоя.
– А я – нет, – отрезал Доминик.
– Тогда уходите, – шепнула она, облокотившись о подоконник. – Джастин, может, утром зайдете?
– Утром? – отозвался Джастин. В его голосе звучало отчаяние. – Не знаю, доживу ли я до утра, Хлоя, не видя вас!
– Я тоже, – мрачно шепнул Доминик.
Хлоя побарабанила пальцами по подоконнику: и тихо произнесла:
– И я, – после чего обратилась к Джастину: – Ах, Джастин, принесите свою поэму после завтрака. Сейчас я не в настроении слушать ее.
Трудно было не заметить печальные нотки в голосе Хлои, не говоря уже о выпуклостях ее фигуры, когда она высунулась в окно, чтобы перемолвиться словечком со своим обожателем. И мертвый бы заметил, тем более такой «мертвый», как Доминик.
Он снова вспомнил о корсете, валявшемся на кровати. Неудивительно, что братья сослали девчонку в деревню. Впрочем, даже в неприступном замке в италийских Альпах у этой барышни были на уме одни проказы. Что до добра ее не доведет.
Уже одно то, что эта девица заинтересовала Джастина, лорда Сент-Джона, самого завидного жениха в Чизлбери теперь, когда сам Доминик покинул мир живых, служило неопровержимым доказательством его предположений. Но ведь Джастин помолвлен с наследницей Сеймуров, глуповатой барышней, которая двух слов связать не может? Тогда какого черта мальчишка околачивается под окнами прекрасной лондонской изгнанницы, пытаясь заманить ее в темный сад?
– Я проделал неблизкий путь, чтобы повидать вас, Хлоя, – голос Джастина из темноты сада.
– Неужели вы не можете выйти хотя бы на минутку поговорить со мной?
– Не вздумайте соглашаться на столь неприличное предложение, – прошептал Доминик, наклонившись к Хлое.
– Это почему же? – прошептана она в ответ, явно возмущенная его вмешательством. – На ваши предложения я соглашаюсь.
Юный лорд внизу в тревоге отступил на шаг.
– Хлоя, неужели у вас в спальне мужчина?
– Скажите ему, что да, – прошептал Доминик. – Что у вас любовник, очень ревнивый иностранец, который только и знает, что дерется на дуэлях.
– Может, вы оставите меня в покое? – сердито шепнула Хлоя.
– Что вы сказали? Мне послышался мужской голос.
Увы! Ее надежды на роман с Джастином рушатся на глазах. В прошлом не раз ее привлекали неподходящие кавалеры. Причину Хлоя видела в том, что впала в депрессию после смерти отца и младшего брата, Брэндона.
Ей вовсе не хотелось причинять огорчения семье или же порочить свое имя, но порой ее охватывало отчаяние, переходившее в безразличие. Брэндона убили в начале прошлого года, а отец умер от сердечного приступа пять месяцев спустя, когда весть о кончине сына достигла загородного дома, где они с Хлоей как раз гостили. Это было настоящим потрясением: узнать о гибели младшего брата и быть свидетельницей кончины отца.
Хлоя так и не оправилась от этого потрясения. И вряд ли когда-нибудь оправится. Не то чтобы у них с отцом были очень уж близкие отношения. Отец жил своей жизнью, совсем отдалился от детей после смерти жены восемь лет назад – Хлое было двенадцать.
Мир для Хлои померк, и влипать в истории стало для нее своеобразным способом напомнить самой себе, что она все еще жива. В некотором смысле она была призраком, так же как и мужчина, державший ее в плену.
Хлоя не смогла бы объяснить, почему питает симпатию к человеку, грозившему ее погубить, вместо того чтобы биться в истерике от ужаса.
Потому-то Хлоя была необычайно горда собой, когда ей удалось привлечь внимание беззаботного Джастина на деревенском балу. У них не было ничего общего. Он происходил из приличной семьи, не пил, не играл и, судя по всему, не имел ни малейшей склонности ввязываться в рискованные предприятия, если его появление под ее окном не считать таковым.
Ее братья торжественно поклялись подыскать Хлое жениха еще до конца года. Они с Джастином вполне могли бы составить прекрасную пару, если он и в самом деле был таким, каким казался.
И если бы этот ехидный черт не торчал у нее за спиной и не портил все дело.
– Это не мужчина, Джастин, – произнесла Хлоя. – Это мой дядя Хэмфри.
Видимо, одного упоминания имени дюжего баронета оказалось достаточно, чтобы Джастин оставил всякую надежду на успешное полуночное совращение столичной прелестницы. Он послал Хлое множество воздушных поцелуев и растворился во тьме. Доминик со злобным удовлетворением посмотрел мальчишке вслед.
– Что за напыщенный дурак.
Хлоя резко повернулась и посмотрела на него.
– Надо было дать ему шанс прийти мне на выручку. Я…
Тут Хлоя заметила, что Доминик ее не слушает. Он смотрел в окно на свое поместье с такой страстью во взоре, что в сердце ее шевельнулось недоброе предчувствие.
– Что случилось? – прошептала Хлоя. – Вы увидели своего преследователя?
– Не волнуйтесь. Он потерял мой след еще в лесу.
– Не волнуйтесь?!
Доминик перевел на нее взгляд, на мгновение отвлекшись от своих мыслей – что отрицать, его влекло к этой девушке. Неудивительно, что мужчины срывают с ее губ поцелуи и слоняются по ночам под окнами ее спальни. Он нисколько не сомневался, что, если бы не его вмешательство, барышня в данный момент млела бы в объятиях своего поклонника в саду.
– Это был мой егерь.