— За все! — кратко ответила я и быстро пошла к дверям, провожаемая ее охами и ахами.
Водитель даром времени не терял и решил перекусить, пока меня не было, так что я застала его активно жующим.
— Куда теперь? — спросил он меня с набитым ртом, когда я села в машину.
— В ближайшее Интернет-кафе или клуб! Что тут есть! — скомандовала я.
— И где его искать? — удивился он.
— А я откуда знаю? — возмутилась я. — Ты местный, тебе виднее!
— Понял! Я сейчас! — сказал парень, вылезая из машины.
Пока он разговаривал с какими-то подростками, я принюхалась — в машине аппетитно пахло чем-то жареным, и у меня засосало под ложечкой. «Да и мне бы не мешало поесть!» — подумала я, но тут же решила, что обойдусь — дело важнее.
— Есть! — сказал мне, вернувшись, шофер. — Здесь недалеко!
Интернет-клуб оказался задрипанным и заплеванным подвалом, где с воплями и ожесточенным азартом подростки расстреливали своих виртуальных врагов. Свободный компьютер все же нашелся, и я, открыв «Яндекс» и набрав имя «Сандра Нинуа», тут же получила не только то, что ожидала увидеть: статью о конкурсе, где упоминалось имя победительницы и была четкая фотография ее и какого-то мальчишки, но и небольшую заметку из «Волгоградского вестника» о том, что Сандра Нинуа заняла второе место на областной олимпиаде по химии, а вот про Тарасов там ничего не было. «Ой, как интересно! — подумала я. — Получается, что их кто-то преследует, используя при этом новейшие достижения науки и техники, но кто? Где его искать? И, самое главное, почему этот некто хочет Сандру убить? Ладно! — решила я. — У меня пока период накопления информации. А вот как наберу ее побольше, тогда и анализировать примусь!»
— А теперь поехали в адресный стол, — скомандовала я, вернувшись в машину.
— Он в центре, — предупредил меня парень.
— А какая разница! — отмахнулась я. — У меня все равно до шести вечера время свободное.
Он искоса глянул на меня, вздохнул сочувственно, и мы поехали. «Чего это он?» — удивилась я, но, когда мы туда приехали, перестала удивляться и поняла «чего» — возле закрытых дверей стояла потная, злая от жары и долгого стояния на ногах толпа, при виде которой было ясно, что она растерзает любого, кто попытается сунуться без очереди.
— Как раз обеденный перерыв кончается, — объяснил водитель. — Как двери откроют и все войдут, можете попробовать зайти следом. А так, — он кинул на толпу, — и не суйтесь!
— Да поняла уже! — невесело отозвалась я и сказала: — Слушай, парень! Душевно тебя прошу: напрягись и подумай, может, у тебя здесь кто-нибудь знакомый есть.
— Откуда? — удивился он. — Я на Левбердоне живу.
— Где? — переспросила я.
— Ну, на левом берегу Дона, — объяснил он.
— А у родственников? Знакомых? Друзей? Друзей по армии? — настаивала я. — Ты не волнуйся! Я заплачу!
Услышав это, водитель начал активно чесать в затылке, говоря при этом:
— Ну, если так, то надо подумать.
Муки мыслительного процесса явственно отражались на его лице. Потом он достал из бардачка записную книжку и, взяв сотовый, начал звонить. Между тем обед закончился, толпа ломанулась в двери, где мгновенно образовалась давка, и послышались возмущенные крики, в основном женские.
— Что вы хотите? — усмехнулся шофер, отрываясь от своего дела. — Южная кровь! Темперамент! Как у нас говорят: «Гену пальцем не задавишь»! Гены, в смысле!
— Да уж вижу! — согласилась я.
Наконец книжка дошла до конца, парень тяжело вздохнул и виновато посмотрел на меня.
— Значит, придется пробиваться самой! — вздохнула я и отправилась в адресный стол.
Взяв бланк заявки и заполнив его, я пристроилась в хвост очереди к окошечку.
Разморенная жарой работница шевелилась, как сонная муха, и я, обливаясь потом и обмахиваясь носовым платком, продвигалась к цели мелкими приставными шагами. Оказавшись наконец возле окошечка, я наклонилась к нему и протянула работнице листок и свой паспорт, предварительно вложив в него пятьсот рублей в надежде, что это заставит женщину не только не задавать лишних вопросов, но и поторопиться. Она медленно прочитала заявку, проигнорировав пока паспорт, а потом подняла на меня удивленные глаза и спросила:
— А зачем вам эти данные?
— Ой, простите! — воскликнула я. — У меня там в паспорте еще один листочек лежит! Вы его посмотрите и все поймете.
Пролистав паспорт и обнаружив деньги, женщина подняла на меня обалделый взгляд, и я ей покивала:
— Да-да! Именно этот!
Она немного помолчала, переваривая увиденное и услышанное, а потом сказала:
— Только для этого архив поднимать придется.
— Ничего! — успокоила я ее. — Я подожду! А вы, как найдете, позовите меня по фамилии, и я к вам подойду.
Женщина кивнула, соглашаясь, и крикнула куда-то в глубь помещения:
— Надя! Подмени меня! — даже не подумав выписать мне квитанцию за услуги.
На ее зов появилась другая женщина, а первая быстро скрылась из виду — все ясно! Делиться она явно не собиралась! Я вышла на улицу и, встав в тени дерева, где хотя бы не было прямого солнца, закурила. «Ждать мне придется неизвестно сколько, а есть хочется ужасно, — тоскливо подумала я. — Да чего там есть! Жрать я хочу так, что хоть ветки грызи!» Немного забив голод курением, я вздохнула и вернулась в помещение, где, несмотря на открытые окна, было совершенно нечем дышать. Присев на подоконник, где было все-таки немного прохладнее от небольшого движения воздуха, я набралась терпения и, чтобы убить время, начала гадать, кто же может быть преследователем семьи Нинуа. Предположения были самые нелепые, но, что делать, если исходных данных имелось совсем чуть-чуть. Я настолько глубоко задумалась, что не сразу разобрала, что кто-то зовет меня по фамилии.
— Иванова! — кричал женский голос из выходивших в зал дверей. — Иванова!
Очнувшись, я метнулась туда, чтобы поскорее получить справку и выйти наконец-то из этой душегубки.
— Вот! — сказала мне женщина, протягивая листок. — Все, что есть!
— Ой! Спасибо вам огромное! — начала рассыпаться я в благодарностях, но женщина только рукой махнула:
— Да ладно уж! — и скрылась в дверях.
На улице я посмотрела адрес, но он мне ничего не сказал — я как-то еще девчонкой была в Сухуми с родителями, но, естественно, ничего не помнила, кроме бескрайнего моря, обезьяньего питомника и ощущения праздника от вида весело гомонящей и разноцветной толпы отдыхающих. Единственное, что я поняла, — это то, что дом был частным, потому что номера квартиры не имелось. Посмотрев на часы, я увидела, что у меня не осталось времени, чтобы, как я надеялась, перекусить, и, грустно вздохнув, сказала водителю:
— Слушай! Мы сейчас обратно к общежитию поедем, а я есть хочу. Нет ли поблизости какого-нибудь местечка, чтобы купить что-нибудь пожевать на ходу?
— Есть! — кивнул он. — Здесь недалеко шаурмой торгуют.
— Надеюсь, не с собачатиной? — с подозрением спросила я.
— Не! — возмутился водитель. — Мы с ребятами там часто покупаем и никогда ничего! Там хозяин — мужик нормальный!
— И все-таки не хотелось бы рисковать! — отказалась я. — Лучше уж пирожки! С капустой или картошкой! Да и сладкие пойдут, на худой конец!
— Так это мы по дороге найдем! — с готовностью отозвался парень. — Этого добра в городе навалом.
И действительно, остановившись около какого-то кафе, возле витрины которого стоял под тентом большой стол, я купила себе пирожков и бутылку минералки без газа. То, что растяпа-продавщица всучила мне вместо пирожков с капустой, как я просила, с повидлом, я обнаружила уже тогда, когда мы отъехали, но не возвращаться же было.