- Звякнув ложечкой сухо заметила госпожа Рафалович. - Вы беретесь помочь в нашем деле?
- Возможно. - Уклончиво ответил я и подумав добавил. - Все будет зависеть от того какими сведениями по этому делу вы располагаете.
- Если бы мы располагали какими - то сведениями, - насмешливо глядя мне в глаза сквозь зубы процедила она, - то вполне бы обошлись без вашей помощи.
- Печально. Мне не от чего даже оттолкнуться. Без какой - то наметки решать вашу проблему, равносильно поиску иголке в стоге сена. Зоя Андреевна, от кого вы впервые услышали о существовании тайника?
- От матери, я вам это уже говорила, а ей в свою очередь рассказал о нем отец перед тем как уходил на войну.
- Он точно указал место.
- Да, о нем знала не только мать, но и Мария. Правда она ни разу до него не дотронулась, по крайнем мере так она мне сказала находясь в Париже. Но если судить по её нищему жилищу, то похоже что она не лгала.
- Вы были в доме?
- Нет, в самом доме не была, ведь он опечатан, но мне достаточно было взглянуть в окно, да и Люба сказала, что жила она не богато. Господин Гончаров, так мы можем расчитывать на вашу помощь?
- Вы надолго приехали?
- Ровно на столько сколько потребуется. Мы свободные люди, да к тому же на пенсии. Но вы не ответили на мой вопрос, мы можем на вас надеяться?
- Об этом я скажу вам завтра к вечеру, - опять ушел я от прямого ответа, - мне нужно все хорошенько обдумать и взвесить.
- Взвешивайте и не забудьте на чашу весов сомнения положить приличный гонорар. - И какой именно? - Нарочито алчно загорелся я. - Как он будет выглядеть в цифрах?
- Десять процентов от найденных церковных сокровищ. Остальное принадлежит мне.
- Старая сука, тебе не принадлежит даже пыль с этих окладов. Хотелось взорваться мне, но вежливо улыбнувшись я согласно кивнул.
- Сумма не малая, как и где мне вас найти?
- Мы остановились в отеле "Волжский закат", номер триста двадцать один, а телефон я вам сейчас запишу.
По идее мне следовало навестить вдову Кондратову, потому как у меня появилась уверенность, что эти два преступления, ограбление банка и убийство старой учительницы, между собой связаны. Но принимая во внимание тот факт, что она ещё не вполне оправилась после похорон, я решил перенести свой визит к ней на послезавтра. А пока, по уже знакомому пути направился в Белое.
Баба Люба оказалась дома. (А где ж ей ещё быть?) Посреди огорода, согнувшись в три погибели она старательно и сосредоточенно выдирала сорняк.
- Бог в помощь! - Еще из машины крикнул я. - Будь здорова, баба Люба.
- Спасибо Константин, в гости пожаловал? Как голова - то, поди болит?
- Есть немного. - Протягивая традиционный гостинец сознался я и видя некоторое недовольство тут же поспешил заверить. - Не беспокойтесь, я на минутку.
- А чего ж на минутку, - с сожалением оставив работу вытерла она руки о подол,заходи уж коль приехал.
- Даже и заходить не буду, вас отвлекаю, да и самому некогда.
- Смотри сам, а я что тебе хотела сказать - то, тут вчерась, аккурат после твоего отъезда знаешь кто появился?
- Знаю, баба Люба, появилась Зоя Андреевна с мужем.
- Точно, поди ж ты! А откуда тебе - то знать?
- Были они у меня, просили помочь с поиском дедовского клада.
- Прям для них он его прятал! - Поджала старушка губы. - Умные больно как я погляжу. То - то она позавчера все вынюхивала, да выспрашивала. Кофточку мне подарила, сучка парижская. Она там за границами двадцать лет барствовала, а мы в навозе ковырялись, а теперь нате - пожалуйте! Нет, так не бывает, да и добро - то церковное, зариться на него не моги.
- Я тоже так думаю, баба Люба. А вы знали, что Мария Андреевна несколько лет тому назад ездила к Зое Андреевне в Париж?
- Тю-ю! Что ты говоришь! Откуда ж мне было знать? А нам она арапа заправляла, что в дом отдыха едет.
И вправду, вернулась загоревшая. А ты не врешь?
- Да какой же мне смысл вас обманывать?
- И то верно, ну пойдем в избу что ли? Я сейчас наливочки нацежу.
- Не могу, баба Люба, в следующий раз, я приехал кое о чем тебя спросить.
- Ну и спрашивай, чего стеснешься - то как не родной.
- Сколько у вас в селе проживает народа?
- Во куда загнул. - Удивилась она. - Тебе - то зачем? Десятка три наверное наберется и то не народ, а так, одни старики, да старухи.
- А много ли среди них долгожителей? Тех кто лично знавал Алексея Михайловича?
- Да откуда ж им быть? Померли все, разве что старуха Михеевна, она с десятого года, да бабка Александрова, она малость постарше, но её внук ещё по весне в район забрал. За каким лешим она ему понадобилась никто не знает. И чего...
- А как мне найти Михеевну? - Перебил я бабулины рассуждения. - Она здесь живет?
- А где ж ей ещё жить? С дочкой Семеновной она век коротает.
- Далеко ли отсюда?
- Дальше некуда. Прямо через дорогу. Ты у них двух курей раздавил. Нехорошо.
- Нехорошо. - Согласился я и прямым ходом отправился че рез дорогу.
Семеновной оказалась та самая толстая бабка, что появилась на месте происшествия одной из первых. Она, как и баба Люба, ковырялась в огороде, но давалось ей это значительно труднее. Это можно было судить по её тяжелому дыханью и потному, красному лицу. Упреждая её упреки я начал первым.
- Здорово, Семеновна! - Заходя во двор и уворачиваясь от злющего гусака, бодро поздоровался я. - Как живете можете?
- Хорошо. - Настороженно, ожидая пакости ответила она. - Кабы ещё кур не давили.
- А я за тем и приехал. - Весело отозвался я. - Хочу заплатить за материальный ущерб, который я вам причинил.
- Правда что ли? - Заволновалась бабка. - Вы не шутите?
- Нет, сколько с меня причитается?
- Не знаю. - Растерянно заморгала она. - Я их никогда не продавала.
- Мне кажется, что ста рублей будет достаточно. - Протягивая ей деньги решил я.
- Можно и меньше. - Боязливо забирая купюру на всякий случай заскромничала она. - Мы ведь их съели. Одна почти целая была.
- Ну и на здоровье. У вас кваску не найдется?
- А как же, есть квасок, пойдемте в избу, там у меня мама, она немного не того, но вы не бойтесь, она у меня смирная, худого никому не сделает.
- Она что, совсем ничего не соображает? - Разочарованно спросил я.
- Она когда как. То совсем нормальное, а то вдруг в куклы играть начинает, возраст все таки, ей через год девяносто стукнет. Айдати в избу.
Типичный деревенский дом и внутри он оказался таким же. Пополам перегороженное помещение было чисто убрано и застелено домотканными дорожками. Единственное что отличало его от жилища учительницы было отсутствие книг и обилие фикусов - кактусов. Михеевна сидела возле стола и нянила разрисованный под куклу чурбачок.
- Мама, нам за куриц заплатили. - Поделилась с ней радостью Семеновна.
- Хорошо. Купим Ванечки новые пеленки. - Обрадованно отозвалась сумасшедшая. - А то наши прохудились, правда Ванечка?
- Михеевна, вы помните вашего попа, Алексея Михайловича? - Не зная как нужно с ними разговаривать в лоб спросил я.
- А как же! - Лучезарно улыбаясь отозвалась она. - Как же нам с Ваней не помнить отца Алексия, за веру пострадал батюшка ещё в двадцать втором годе, мне тогда чуть больше чем Ване было. Иконки он спасал от супостатов, за то и убили его.
- А вы не знаете в каком месте он их спасал?
- Мы не знаем, правда, Ваня. Никто этого не знает. От лихих людей он их спрятал, а лихие люди его чик и положили. Мы с Ваней прямо рядышком стояли, батюшкина кровушка прямо на сыночка моего брызнула, оттого и румянный он у меня такой растет. А батюшка сразу упал, а как тут не упасть, если они из тысячи ружей по нему па-а-а-льнули. А ряса у батюшки была че-е-е-рная, а по локоток в извести-и-и, а весь подол в изве-е-ести.