И как я ни вертел, ни гнул, ни дергал, ни ломал ее - дудки! К тому же невозможно было достать этот б... ключ с земли. Я попытался привлечь к себе внимание, нажимая на сигнал. Однако это все равно, что мочиться в скрипку! Все, чего я добился, это посадил аккумулятор. Выбившись из сил, я в конце концов уснул.
Я хохочу, как двенадцать тысяч пятьсот девяносто сумасшедших. Тучный, пришпиленный к сиденью, словно чудовищное насекомое к подушечке, выглядит фантастически комично. Я жалею, что у меня под рукой нет кинокамеры или, на худой конец, фотоаппарата. Вот была бы потеха для полицейского ведомства!
- У тебя не больше сердечности, чем в пиковой терции! - мычит Его Величество.- Уже несколько часов я жду тебя на холоде. Если хочешь знать, я, может, схватил даже воспаление легких. Послушай, как я кашляю! Я на пути в могилу, а ты веселишься! Что это за дурацкий край, где полицейские пользуются автомобилями с капканами! Если бы он загорелся, я в этот момент был бы уже древесным углем! Поверь мне, это кошмар в случае аварии! Чтобы извлечь отсюда человека, надо иметь полный комплект кузнечного инструмента!
Я пытаюсь раскрыть дьявольскую защелку, но у меня ничего не получается.
- Придется послать рапорт в Главное полицейское управление, Толстяк,- говорю я.- Ты прав, система безопасности оставляет желать лучшего.
Он больше не возмущается, у этого нежного херувима нервы на пределе.
- Что со мной будет, Сан-А, если тебе не удастся меня вызволить?
Я оставляю тщетные попытки починить защелку и ищу ключ в траве. Нахожу его с помощью электрического фонарика.
- Слушай,- говорю я,- веди свой "Боинг" к населенному пункту. Там мы разбудим каретного мастера и с помощью пилы по металлу освободим тебя
Так мы и сделали! Двадцать минут спустя Берю выходит из своей кареты. Он делает несколько шагов, массируя брюхо.
- Это тяжело для нервов! - уверяет он.- Я уже не говорю, что эта чертова застежка превратила мой пупок в почтовый ящик! Ах, как мне жаль косметологов, которых, как Гагарина, закрепляют наглухо в ракетах. Что касается меня, то, если я лишен свободы движений, я - конченый человек.
Он устраивает грандиозный цирк в гостинице, заставляет встать хозяина и подать ему бутылку вина, которую осушает, как победитель этапа в велогонке выпивает свою бутылку Перрье.
Надо признать, что вечера с Толстяком проходят довольно оживленно!
* * *
Мятущийся ветер, срывающий ставни, Словно прическу, к земле пригибает лес. Сталкивающиеся деревья издают мощный гул, Подобный шуму морей, перекатывающих гальку.
Эти выученные еще в начальной школе стихи неотступно толкутся в моем подсознании. Я полностью просыпаюсь. Уже светло, и над СенТюрлюрю гудит сильный ветер. Я не знаю, кто посеял этот ветер, но в любом случае сеятель ветра пожнет бурю. А поскольку год удачный, он может надеяться и на ураган. Рыбачьи суда, должно быть, рыбачат у Ньюфаундленда! Так что, ребята, треска снова поднимается в цене!
Ставни гостиницы изо всей силы хлещут по щекам фасада. Обломки веток липнут к стеклам, после того как их долго носил по воздуху шквалистый ветер. Ну и лето! Вот бы подарить его моему налоговому инспектору! Бесподобное зрелище - смотреть, как носятся по ветру в такую бурю налоговые листки! Кастелянша отеля, видя, что ветер сорвал веревку, на которой сохли скатерти и салфетки, взывает о помощи. Получился отличный бумажный змей, который позабавил бы младших школьников!
Я смотрю, который час на моем личном хронометре. Ровно семь утра. Принимаю душ, бреюсь, натираюсь лосьоном, одеваюсь и направляюсь в столовую.
Бывший унтер-офицер Морбле уже давно на ногах. Его хорошо нафабренные усы блестят, как тюлений хвост. Похоже, он весел, как при эпидемии холеры.
- Уже на ногах? - спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
- Я всегда встаю в четыре часа,- отрезает он.- Только по утрам возможна хорошая работа!
- Кроме работы ночного сторожа,- мягко возражаю я.
- Я хотел сказать: в нашей профессии, мой мальчик. У вас есть чтонибудь новое?
- Еще нет.
- Я так и думал. Вы, молодые, ведете следствие подобно тому, как дети играют в "семь ошибок" - с карандашом и бумагой
Рыжая кастелянша, которой все-таки удалось поймать летающего змея - веревку с бельем, подает нам завтрак.
- Ваш подчиненный,- обращается ко мне Морбле,- подложил мне вчера вечером хорошую свинью.
- Это я отправил Берюрье на задание,- Поясняю я.
- Мне из-за него пришлось остаться несолоно хлебавши и, как говорится, потуже затянуть пояс
- Ему тоже,- с трудом сдерживаю я смех.
Раздается приглушенный телефонный звонок
- Гляди, он еще работает?
В пижаме, разомлевший от сна, появляется великолепный и торжественный Берю.
- Приятного аппетита, господа! - бросает он.
- Привет, Рюи-Блаз,- отвечаю я.
Толстяк почесывает у себя между ног.
- На улице такой ветрище, что даже у жандарма отвалились бы рога,- заключает он
- Послушайте,- протестует Морбле,- мне не очень нравятся подобные шуточки.
- Прошу прощения,- смущенно оправдывается Толстяк.- Я сказал это без задней мысли. Без всякого намека на вас.
- Надеюсь, друг мой, надеюсь. Мадам Морбле всегда хранила безупречную супружескую верность.
Появляется рыжая кастелянша.
- Господин комиссар,- зовет она - Вас к телефону. Но так плохо слышно, боже мой, Так плохо слышно!
- При таком сифоне - объясняет Верзила, - ничего удивительного. У женщин, которые сегодня наденут пышные юбки, будет хорошая клиентура, уж поверьте! Это я вам говорю.
Я беру Трубку, которая болтается на проводе в застекленной кабине
- Алло!
Пунктуальный голос спрашивает меня, действительно ли я Сан-Антонио. В этой буре я вылавливаю лишь один слог из двух.
- Да, да, да, да! - повторяю я в надежде, что моему собеседнику удастся уловить хоть одно "да" из четырех
-:вам... на немед... я ... ться! ... лила вая... ...бе ...
- Мне надо немедленно явиться и куда-то бежать?
- Нет! Новая ... произошла!
Я надрываюсь.
- Новый факт? Вы говорите, что произошло новое событие?
- Да
- Но говорите же, черт возьми!
Человек говорит, но напрасно. Теперь наш разговор представляет собой какое-то пюре из гласных звуков. И я вешаю трубку
- Ну, Толстый, в путь! - роняю я.- Похоже, что-то случилось еще
- Что еще?
- Я не смог разобрать, что мне говорил звонивший Я бегу, а ты Меня догоняй на своей машине. И смотри, не забудь пристегнуть ремень безопасности. При таком ветре это надежнее!
ГЛАВА Х
В комиссариате то же столпотворение, что и позавчера. Люди толкутся у входа. При моем появлении все умолкают. Журналисты украдкой поглядывают на меня и исподтишка посмеиваются. Я прорываюсь в кабинет местного комиссара. Он даже не успел побриться и похож на заплесневелую грушу.
- Ужасно,- бормочет он,- просто ужасно!
- Что происходит, дорогой коллега?
- Независимый кандидат... Погиб этой ночью.
Я топаю ногами.
- Как? Что вы говорите? Это шутка!
- Увы... увы... увы!
- Как это произошло?
Он трясет удрученно своей бедной головой.
- Подождите! Один из инспекторов, которому было поручено его охранять, вам все расскажет
Он зовет.
- Мартине!
Мартине прилетает стрелой, словно ласточка. Но вовсе не та ласточка, которая предвещает весну,- и это написано на его искаженной физиономии.
- Итак, вы позволили обвести себя вокруг пальца? - ору я.
Он бормочет:
- То есть, господин комиссар!
- То есть что? Ну-ка, выкладывайте подробности!
- Ну так вот... После конференции господин Ляндоффе зашел пропустить стаканчик в отель "Торговли и Повышения цен" в компании со своими друзьями. Там они изрядно надрались шампанским...