Он подобрал какую-то деревяшку, сел на корточки и нарисовал на песке схему маршрута, каким, по его разумению, было безопаснее всего вернуться домой. И Аленка, и Баха с ним согласились "Спорить бесполезно. Да и поздно... подумала Надя, которой предложенный план казался не самым удачным. - А, будь, что будет!"
Лучше было бы разделиться... Взять на седло Баху и рвать через переезд. А Саньку с Аленкой пустить назад по трассе. Если его остановят, припаять будет нечего. Санька при правах, а упавший на мосту гаишник и номеров не успел разглядеть. Даже если их и загребут в отделение, отбрехаться будет проще простого. В крайнем случае, Аленка надует губы, попросит позвонить папе - и тогда держи-лови, родная милиция. А вот Бахе лишний привод ни к чему... Только бы переезд миновать...
Вдруг вылетел навстречу милицейский "Урал" и следом за ним красный "Жигуленок". Одновременно сзади раздался вой патрульной сирены.
- Все! Влипли, б...! - издал рык Саня. Его руки больно сдавили тоненькую девчачью талию. - Тормози на хрен!...
Он изрыгал ругательства. Захлебывался в них, как утопающий в соленой воде. Надежда подкатила к обочине, плавно остановила машину, обернулась. Она предполагала, что увидит красное, кипящее от злости лицо. Но Саня был бледен. На носу выступила мелкими каплями испарина, из-под шлема струился ручеек пота.
Из машин высыпали блюстители закона. Разномастные команды сыпались одна за другой: "стоять!", "на месте!", "лицом вниз!"... Надюха тихонько попыталась подбодрить растерявшегося Саню.
- Ноги вместе, руки шире, три - четыре...
И упала ничком на землю, сцепив руки на шее. Саня всхлипнул горлом и последовал ее примеру, устраиваясь рядом. Надька из-под локтя подмигнула ему, а потом приложила ухо к земле и состроила зверскую рожу. Другая парочка правонарушителей лежала, растянувшись на голой земле чуть поодаль и в тех же позах.
Задержатели оторопели. У кого-то из них вырвался смешок.
- Ах, мать вашу, какие законопослушные! - возмутился молоденький лейтенант.
Баха сдавленным голосом откуда-то из подмышки красноречиво расставил все точки над "i":
- Начальник! Заметь, никакого сопротивления при задержании!
- Вставай, кактус ушастый, - пнул его ботинком лейтенант. - Я тебе все поясню про сопротивление.
- Зачем? - не понял парнишка.
Последовал более весомый удар в бок. Баха заблажил, запричитал. Могло показаться, что ему на больную мозоль опрокинули сковородку каленого масла, да еще и к голове приложили. Слегка оторопевший лейтенант ухватил его за шкирку, пытаясь скрутить. Но Баха брыкался, выворачивался, не забывая о нытье.
- Козел, чего орешь как корова стельная? - все больше свирепел милиционер. - Пень здоровый, а ноешь как сука...
- Не пойму, начальник! - блажил Баха. - Корова, козел... Ты сам, понимаешь, пень, что говоришь, я сука, что ли?
Он откровенно подтрунивал над лейтенантиком.
Злобная гримаса исказила лицо милиционера, глаза налились кровью, как только до него дошел общий смысл его же перевернутых слов. Он с трудом сдержал порыв врезать Бахе так, чтоб одна его башка из асфальта осталась торчать, и сквозь сжатые зубы отдал приказ:
- В машину! Всех четверых! - И не устоял, чтобы не придать сопляку ускорение, - толчком ладони пихнул в загривок и присовокупил спелый пендель.
Парень шарахнулся к патрульной машине, перебирая руками.
Пар был спущен, но лейтенант угрожающе бросил:
- Разберемся в отделении...
Оказавшись в патрульной машине рядом с Жуковым, Баха шепнул:
- Идем в несознанку.
- Иди куда подальше...
- Разговоры! - прекратил перебранку сержант.
Две "Явушки" стояли на приколе у здания ОВД в окружении желто-синих "уазиков" и "Москвичей". Несмотря на поздний час, в кабинетах кипела работа.
В сети общегородского рейда попало множество злоумышленников, на фоне которых четверка юных мотоциклистов интереса не вызывала. Так что грозное обещание гаишного лейтехи разобраться осталось в тот вечер практически не исполненным. Только он отыскал свободное помещение и раскрыл рот, чтобы начать воспитательную беседу, как дверь с треском распахнулась, и в проеме нарисовался живой обелиск Госавтоинспекции - подполковник Капустин. Красное, в желваках, лицо подполковника ничего хорошего не предвещало. Осмотрев поочередно всех находящихся в помещении, он коротким жестом приказал лейтенанту выйти в коридор, и через несколько секунд оттуда донеслось:
- Ты какого рожна за мотоциклами гонку устроил? Мало их бьется? Угробить малолеток захотел? Ах, бандитов ловил? Вот их и лови! - Короткое, но энергичное нравоучение закончилось куда более продолжительной сентенцией, состоящей исключительно из непечатных оборотов "великого и могучего".
Девчонки упали рожицами в ладошки, однако мужской коллектив восхищенно вытянулся и затаил дыхание, превратив уши в сверхточно улавливающие локационные установки.
Наконец запас начальственного красноречия истощился. Лейтенанта подростки больше не видели, но на пороге кабинета снова возник подполковник Капустин. Молча постоял, заложив руки за спину, повернул голову и зычно рявкнул в коридор:
- Адамыч! Заходи. Здесь они, все как на жердочке. Ну, Надька! Ну, Пиратово отродье!
- Простите! Глупо получилось. - Она потупила взгляд, но как только в кабинете появился отец, подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. Одинаковые глаза отца и дочери встретились.
Скавронский и Надя молчали. И вокруг них все тоже молчали, даже, казалось, не двигались. Не дышали. Сколько это продолжалось? Минуту? Три? Пять? Первым отвел взгляд отец.
Только он это сделал, как в маленьком помещении загрохотал, отражаясь от стен, бас Капустина:
- Докатились! Девки парней на раме катают! - Подполковник развернулся к Бахе: - В девять утра чтоб был у меня вместе с хозяином машины. Иначе угон составлять будем. Все понял? Пойдем, Адамыч!
Во дворе отделения задержались. Ребята Капустина возились с мотоциклами под чутким руководством Мирзо Хамидова. Надя растрогалась. Во всем чувствовалась рука отца. Ни единой мелочи не упустил. Все учел. Выручил... Надя незаметно взяла его за руку.
- Как ты узнал?
- Спасибо Анне Давыдовне. Видела, как вы из двора вырулили.
"Вроде ее не было, - попыталась припомнить Надежда. - Я же тогда специально кругом огляделась".
- Не знаешь, она Беню кормила?
- Пес есть отказался. Когда такое бывало? Потому старуха и затревожилась. За тебя. Ты ведь в порядке? - Он крепко сжал ее ладонь.
- Спасибо вам. - Она ткнулась в его плечо.
- Только мокроты не разводи. Довольно материных слез. И еще, сразу тебя предупреждаю: ты теперь под домашним арестом. Ни шагу дальше бабкиного палисадника. Накормила пса - и домой. Все ясно?
- У меня же экзамены на носу...
- Вот и готовься к ним как следует...
Надя вздохнула. Впрочем, что удивительного? Именно такого наказания она и ждала. Может, оно и к лучшему. Посидит, позанимается по тяжелым предметам. Тем более что отец не выдержит и вскоре отменит этот домашний арест.
Надя тихонечко дернула отца за руку:
- Пошли скорее домой, а?
- Подожди, надо проститься с Капустиным.
Подполковник стоял на крыльце с замом начальника ОВД. Они разговаривали с таким видом, словно нашли общую тему, обсудить которую не хватит времени и до утра.
"Быстрей бы они закруглились!" - подумала Надя, и в этот момент дверь отделения отворилась, и на крыльцо вышел высокий рыжеволосый парень в сопровождении нескольких милиционеров. Два подполковника посторонились, чтобы их пропустить.
- Ржавого ведут! Смотри, смотри - наколка на шее. Змея на клинок сползает. Вон под ухом...