Но Дик не таков! Я хотела бы, чтобы ты знал Дика так же, как я.
— Ох, как я его уже знаю, этого подлого фарисея, — промычал Грэгэм.
Диана долго не отвечала. Ее белые зубы буквально вонзились в нижнюю губу.
— Нет, Дик не фарисей!
После небольшой паузы она поинтересовалась:
— А обо мне он ничего не спрашивал?
— Почему? Сказал, что больше не желает слышать о тебе. Если тебя это устраивает, то…
— Это значит, что ты сам заговорил обо мне.
— У него опять новое увлечение, — вдруг выпалил Грэгэм. — Обворожительная красавица. Я видел их у Площади Казни.
Казалось, Диану не интересовало, что он говорил. Она уставилась в пустое пространство. Грэгэм осмотрелся. Его поразила роскошь, и он уже готов был спросить Диану, но всегда испытывал перед ней робость, если не страх. Поэтому начал издалека.
— Гм… У тебя великолепная квартира, Диана! Я не любопытен, но все-таки… Если мне не изменяет память, перед моим отъездом ты жила в меблированной комнате. Мне сказали, что ты переехала… Но эта роскошь… Просто поразительно!
Грэгэм знал, что ее доходы не превышали нескольких сот фунтов в год, их едва хватило бы на оплату такой большой квартиры. Диана занималась литературным трудом, у нее были хорошие связи на Флит-стрит, но ее леность не позволяла увеличивать доходы. Она старалась улыбкой скрыть недовольство.
— Ты слишком подозрителен, милый мой. Просто я теперь много работаю. Слышал ли ты о князе из Кижластана?
— Нет!
— Этим я обязана его щедрости.
Грэгэм поразился. Диана была довольна произведенным эффектом.
— Я служу у него газетным агентом, — холодно сообщила она после паузы. — Конечно, это звучит не очень престижно, но зато получаю четыре тысячи фунтов в год. И я их зарабатываю. Коллэй Веррингтон познакомил меня с князем два года назад. Он сначала попытался сам залезть в карман нашего сказочно богатого друга, но у него не получилось, и тогда доверил мне взяться за дело. Я быстро вошла к князю в доверие и обеспечила себе доходное место. Князь жалуется на несправедливое отношение к нему всех власть имущих, особенно нашего правительства. Он потерял два салютных выстрела…
— Что ты сказала? Два?.. — удивленно переспросил Грэгэм.
— Да. Французский губернатор сначала признал за князем право на девять салютных выстрелов из пушки, но потом между ними возникли недоразумения по поводу одной скандальной истории, и салют сократили до семи выстрелов. Понятно, что нас все это мало волновало бы, но в Индии это, видимо, имеет огромное значение. К тому же князь помешан на драгоценностях. У него самые лучшие коллекции в Индии!
— Он женат? — подозрительно спросил Грэгэм.
— Девять раз, — спокойно ответила Диана. — Но я еще не видела ни одной его жены. Они содержатся в строгой изоляции. Я была князю очень полезна… Написала и инспирировала для него сотни статей и даже сумела заинтересовать одной его идеей нашего посла в Париже.
Грэгэм недоверчиво слушал и почесывал подбородок. Диана рассмеялась.
— Я вижу, Грэгэм, ты хочешь сказать: «Восток останется востоком, а запад — западом». Кажется, ты хочешь меня наставить на путь истинный.
— Действительно все это довольно странно, — сказал, он, зажигая папиросу.
Он чувствовал, что Диана настроена недружелюбно. Грэгэм выругался и бросил папиросу в камин. Он встал и уныло сказал:
— Пойду домой переоденусь. Что касается твоей работы, она мне совсем не нравится.
— Это меня не трогает, — хладнокровно парировала она. — Ты ведь, знаешь, у меня больше нет постоянного ежегодного дохода в четыреста фунтов, который я получала раньше. Я была невменяема, когда одолжила свои деньги одному молодому джентльмену, у которого был план быстрого обогащения… Заодно потеряла и своего жениха.
Диана сказала это игривым тоном, в котором пробивались нотки горечи и иронии. Грэгэм понял, в чей огород бросили камушек.
— Я тебе все отдам. Ко дню своего рождения я получу двадцать тысяч фунтов.
— Это я уже слышала не раз, — язвительно заметила она, — для доказательства у тебя даже есть завещание матери. К сожалению, ты заложил все наследство до того, как тебя отправили в тюрьму. Но, — она вдруг изменила тон, — иди скорее домой, надень приличный костюм и возвращайся к часу. У тебя мало времени, так что поторопись. Я жду Коллэя. Если тебя здесь не будет, он подумает, что я обманула его.
Она проводила Грэгэма до дверей и закрыла их за ним так быстро, что другого бы это оскорбило. Он презрительно улыбнулся. Диана же снова села на диван и углубилась в сенсационный роман. В дверь постучали, и вошел Коллэй.
Это был худощавый мужчина с очень узкой головой. Редкие рыжие полосы едва прикрывали начинающуюся лысину. Продолговатое морщинистое лицо делало его похожим на преждевременно состарившегося человека. Люди, поверхностно знавшие его, думали, что он ведет разгульную жизнь, и удивлялись, откуда у него средства для этого.
В Лондоне, Нью-Йорке, да и, наверное, во всех крупных городах есть люди, интересующиеся жизнью и делами высших слоев общества. Коллэй был одним из них. Ему не нужны были генеалогические справочники и аристократические альманахи. Он наизусть знал все титулы, ордена и родовые связи аристократов и сановников вплоть до двоюродных братьев, если последние играли в обществе хоть малейшую роль. У Коллэя были сведения о материальном положении, доходах и имуществе этих людей. Стоило с ним пройти по Бонд-стрит, как он тут же рассказывал в хронологическом порядке обо всех событиях, происходивших в этом районе в прошлом и настоящем. Коллэй обладал чутьем детектива и умел делать выводы из анализа малозначимых фактов.
— …Вот Лили Бенерлей в своем «Роллс-Ройсе»… Ей подарил эту машину сотрудник египетского посольства… Вот старая леди Иэннэри, которая пьет, как рыба… но у нее полмиллиона фунтов; ее племянник Джек Уэдзер все унаследовал после ее смерти… Он женился на Мильдред Перслоу… Вы ведь знаете, это та дама, которая удрала с Лейгом Кастолем в Кениа; он сын лорда Мензэма…
Злые языки считали, что Коллэй извлекает выгоду из своих необычных знаний. Лорд Ченслор однажды сказал о Коллэе: «Этот подлый субъект толково пользуется разумом». В Пэддок-клубе произошел скандал в игорном зале. После этого Коллэй, не долго думая, вышел из клуба. Все обошли эту историю молчанием. Коллэй также был замешан в деле о вымогательстве у Торкинтона. Поэтому из «гигиенических соображений» предпочел убраться подальше из города на время процесса. Его имя на суде даже не упомянули. Но когда защитник сказал подзащитному: «Как я предполагаю, при составлении письма с угрозами вы с кем-то советовались», каждый знал, кто был этот «другой». Это был Коллэй Веррингтон.
Он мрачно посмотрел на Диану и неприветливо поздоровался. Ответ Дианы тоже оставлял желать лучшего.
— Садись и сострой веселую рожу!
— Где Грэгэм?
— Пошел домой переодеться.
Коллэй осторожно присел на край стула, поддернув тщательно отутюженные брюки. Он был в белых шелковых чулках и блестящих лайковых туфлях.
— Ты не очень дальновидна, если восстанавливаешь отношения с Грэгэмом… Ты ведь знаешь его репутацию.
— А он знает твою, — ответила она. — Думаю, вы стоите друг друга. Но Грэгэм твердо уверен в том, что ты наихудший из мужчин, и приличная женщина не должна встречаться с тобой.
Коллэй что-то невнятно пробормотал.
— Не волнуйся и не принимай близко к сердцу. Я хочу у тебя навести кое-какие справки. До сих пор я не прибегала к этой твоей услуге.