— Не могли бы вы к нам подъехать? На месте разберемся…
Шура записала адрес и уже четверть часа крутилась по окраинам. Маленькая мастерская, скорее небольшой оптовый склад автомобильных запасных частей, притулился сбоку бывшего клуба. Теперь клуб арендовал банк, а маленькую комнатку с отдельным входом занимала фирма, отправившая квиток. Возле клуба Шура заметила несколько машин. Кроме «Жигулей» пожарным цветом лупила в глаза маленькая иномарка.
В фирме Шуре минут двадцать морочили голову. Выходил то один работник, то другой.
Так и не найдя концов и ни в чем не разобравшись, Шура подрулила к рынку.
«Какая-то чертовщина», — подумала она, вновь принимаясь за изучение списка. Квиток в фирме забрали. Сказали, сами еще раз все проверят…
Покупки Шура сперва сделала самые скучные — крупы, вермишель, ящик зеленого горошка. Рынок состоял из коммерческих киосков, маленьких магазинчиков, разных павильонов. Теперь рынок совсем не такой, как в Шуриной молодости. Тогда было все просто.
Ряды с молоком, ряды с мясом и ряды с овощами… В деревенской юности Шуре доводилось бывать на Калининском рынке, но не в качестве покупателя, а продавцом. Осенью, когда резали кабанчиков, или весной с телятиной.
Овощи и молоко в деревне свои… Картоху Шурино семейство не продавало. Самим надо и скотине. Скотину кормили и хлебом. По деньгам это был самый выгодный корм. Но хлеб в Селище привозили не всегда…
У Шуры от приездов на рынок осталась в памяти маета. Пока обойдешь все рыночное начальство, пока получишь нужные справки — половины кабанчика нет… Взятки с крестьян брали натурой. Теперь Шура бродила по другому рынку. Что рынок? Вокруг другая страна.
В одном месте цены одни, а там — вполовину.
Шура умела экономно делать запасы. Крестьянская смекалка, затыренная городской жизнью в дальний мозговой отсек, теперь пригодилась…
Толкаясь в торговой суете, унося закупленное частями в машину, Шура забыла странную фирму и квиток на ее имя. Половину покупок Шура совершила, осталась нижняя часть списка… Кофе в зернах, гостинцы для ребят, немного косметики для себя и в конце самое приятное — рассада цветов. Шура искала корень розового пиона… В пустом магазинчике, где торговали дорогими напитками и разными сортами кофе, Шура приметила парня в кожаной куртке. «Как ему не жарко», — подумала Шура. Подумала и забыла. Она выбрала для Алексея красивую бутылку финской водки.
Алексей, приехав из командировки, любил выпить рюмку ледяной водки. Потом, возле кондитерского лотка, она опять заметила «кожаного» парня. В груди защемило. «Началось», — шевельнулась мысль. Шура ждала каждый день. Иногда забывала, иногда казалось, раз прошло столько времени, теперь чего? Но это снаружи. А внутри всегда ждала. Неужели сейчас, когда в жизни сложилось простое бабье счастье, ее достанут?
Шура не думала о формах расплаты: суд, тюрьма или, по новой моде, ей просто оторвут голову. В конкретную форму Шура свою расплату не облекала. Ее ждет нечто ужасное и все…
Шура плюнула на корень пиона и на косметику. Петляя между палаток, выбежала на стоянку. «Жигуленок» завелся и прыгнул. Прыгнул и заглох, как в первые дни учебной езды.
Шура собралась, мягко отпустила сцепление.
Выезжала, поглядывая в заднее стекло. Вроде никого… Может быть, показалось… Подумаешь, парень в коже прошелся немного. Понравилась.
Решил приклеиться… Она еще баба не старая.
А в брючках, при марафете, за тридцатилетнюю сойдет. «Зачем сразу ужасы придумывать?» — успокаивала себя Шура. Но сама не верила. Вела машину нервно, спешила. Если за мной до переезда никого — газану домой. Если что замечу, направо к парому… Обогнала грузовик, «Москвич» с прицепом. Вот и пост ГАИ.
Притормозила, проверила ремни. Скорость сорок — гаишник отвернулся. Старенькие «Жигули» его не интересовали.