— Меня привело сюда простое любопытство… и скука, — созналась я. — Я люблю читать и подумала, что на корабле, возможно, есть что‑то, на подобии хранилища для книг. И вот я здесь.
Библиотекарь улыбнулся и задумчиво произнес.
— Я давно не встречал таких как вы. Сейчас народ всю нужную информацию загружает в планшет и пользуется только, когда понадобится.
— Книга — это совсем другое. Ее приятно взять в руки, читать, перелистывая каждую страницу… А если это художественная литература, то по окончании книги остается что‑то на подобии послевкусия, — Знаю, меня понесло, но это мой больной мозоль. Однако, на меня посмотрели с уважением.
— Вы удивительная, Юлия, — произнес наконец хранитель, — теперь я понимаю Доррена… Кстати, а почему тебе скучно?
Вот такой я забавный зверек, да. Не типичная я леди для вашей компании, думаю, рассуждаю, книги читаю, а еще могу шить, вязать и крестиком вышивать. И чего он капитана вспомнил? Это мой второй больной мозоль, так что ждите продолжение монолога.
— Понимаете, он меня сюда притащил и изначально хотел, чтобы я все время просиживала в его комнате (или каюте? Надо у Рена спросить, как правильно). Я не могу так и, думаю не я одна. Он не показал мне корабль, не рассказал ничего о здешних порядках… Доррен никак не может понять, что мне это может быть интересно. Кроме того, я с Земли и в космосе никогда не была, поэтому мне не мешает знать… В общем много чего мне нужно знать.
— Я так понимаю, наш капитан выбрал тебя в роли своей подруги по жизни? Или я ошибаюсь? — лукаво подмигнул хранитель.
— А вот не знаю, в роли кого он меня взял! Честно! Кстати, он меня собрался в свой дом на Черной планете привести. Как я там приживусь, не знаю и даже не представляю, а его, похоже, это не волнует. Он мне и о своей родной планете ничего не потрудился рассказать.
— Вот оно что… — протянул мой собеседник, — тогда, для начала, я тебе дам почитать именно про Черную планету.
С этими словами он подошел к одному из стеллажей и вытащил большую черную книгу, корешок был инкрустирован серебром, на обложке замысловатый узор. Красиво.
— Держи! По хорски читать умеешь?
Я кивнула. Вот, то, что надо.
— Спасибо. А как мне вас называть?
— Норис.
Пора возвращаться, а то я что‑то заболталась. Доррен, если не найдет меня на месте, опять разнос устроит. Или нет. Интересно, а руку он на меня способен поднять? Лучше не проверять.
— Спасибо, хранитель Норис! — я посмотрела на встроенные в панель часы. — Мне пора, до свидания!
— До свидания, Юлия!
Когда я вошла в каюту, Рена еще не было. Ну и хорошо, пусть у меня будет маленький секрет. Как‑нибудь потом ему расскажу. Я положила книгу в прикроватную тумбочку, взяла рубашку своего «зайчика» и пошла в душ. Под струей горячей воды я весело напевала веселую песенку.
Жизнь налаживается. Выходя из ванны, я столкнулась с Дорреном.
— О! Ты уже вернулся, — улыбнулась я.
— Да, а что? — и, не дождавшись ответа, спросил. — А что это у тебя такое хорошее настроение?
— Да так, просто, — и чмокнула его в кончик носа. — А вот и ужин!
Поднос появился очень кстати, иначе, я б так просто не отделалась. М — м кушать! Доррен как‑то неуверенно поглощал пищу, видать его сильно задело мое веселое настроение, ни с того ни с сего. Он часто недоверчиво посматривал в мою сторону. Закончив трапезу и, стараясь не обращать внимание на его недвусмысленные откровенные взгляды, я нырнула под одеяло. Облом, дорогой!
Минут через пять под одеяло залез и Доррен. Я лежала к нему спиной, на боку, и капитан решил этим воспользоваться. Я почувствовала, как сильная рука заползла под рубашку и стала нежно поглаживать живот. Недолго думая, я повернулась на живот, тем самым пригвоздила руку Доррена к кровати. Раздался грозный рык, но мне он был безразличен. Как же, его величество в первый раз в жизни обломали. Простите, второй. Доррен предпринял вторую попытку для соблазнения меня. Свободной рукой он начал поглаживать мне спину. Ну да, серьезно? Я осталась лежать, как бревно, и вскоре рука сама успокоилась. Рен крепко меня обнял и пробормотал на ухо.
— Спокойной ночи, засранка.
Утро я встретила в гордом одиночестве. Открыв глаза, Рена рядом с собой я не увидела, а вот наглую большеглазую моську на его подушке сложно было не заметить. И как этот длинноногий проказник умудрился сюда залезть? Я вроде всегда чутко спала и его поползновение на кровать заметила бы. Неужели меня на столько сильно вчера вымотало, что я так крепко заснула? Да быть того не может, не может человек так уставать от безделья.
Мистер Спайк смотрел на меня полузакрытыми глазами. Зевнув, он высунул свой длинный язычок и облизал себе моську. Да не просто облизал, а так качественно умыл, одним махом и нос, и глаза, и уши. Ошарашено посмотрев на своего питомца, я резко села в кровати и потерев глаза, посмотрела на своего зверька более внимательно. Ожидание длилось не долго, буквально через две минуты язычок снова высунулся из пасти и проделал тот же самый маневр. Ну, надо же! Это же, если что, он и зализать до смерти может. В прямом смысле слова.
Хихикнув, я встала с кровати и направилась в душ, оставив своего питомца нежиться на подушке Доррена и позволив оставить ему там мокрый след от своих слюней. Да, я такая пакостница. Впредь будет знать как ко мне невинной и нежной приставать. И совсем не важен тот факт, что я уже давно не являюсь невинной и уж тем более ни когда не была нежной.
Выйдя из ванной, закутанная в полотенце, я плюхнулась за стол и заказала себе кружку теплого чая. Надо будет спросить у капитана, каким образом работает эта панель с едой. Может, своего рода телепорт? А то мне до сих пор не понятно как эта штуковина работает. К слову, завтрак, обед и ужин подается автоматически, он для всех одинаков. Кроме Микка. Тому кладут все и сразу. У меня при этом только один вопрос, откуда повар знает, где Мик, Рен, я или кто‑то другой будет ужинать? Может, я решу дойти до столовой… Хм. Любопытно. По быстрому перекусив, я нацепила на себя вчерашнее платье (потому что выбор в гардеробе был не велик) и, достав книгу, которую я вчера взяла в библиотеке, раскрыла ее на первой странице.
Занятно. Первая страница изображала центральную площадь какого‑то города, архитектурой чем‑то похожую на наш древний Египет. Огромных размеров пирамида, по бокам которой находились две статуи. К сожалению, разглядеть их в деталях было невозможно. Страницы книги были сильно потертыми. Открыв вторую страницу, я обратила внимание на стиль написания текста. Он отличался от привычного слога, которым пишут современные авторы. Заглавные буквы были украшены различными завитушками. Начав читать, я перестала замечать все, что творилось вокруг меня, и полностью ушла с головой в книгу.
«Если было суждено однажды столкнуться двум силам, то они обязаны были соединиться. Две силы хаоса и боли. Уничтожение и страх. Принимание и отрицание. Все имеет пару. И был взрыв. Было страдание, породившее планету. Планету без светила. Планету без жизни. Без дня и ночи. Сотни и тысячи лет прошли. Планета все движется по орбите без светила. Не бывает планеты без солнца, как не бывает жизни без первого вздоха».
Я читала страницу за страницей и пропустила момент, когда на столе автоматически появился обед. Неужели уже прошло столько времени?
Отложив книгу на кровать, я встала и села на стул. Мистер Спайк закрутился у ног, требуя очередную порцию кормежки. Положив ему на тарелку свиную отбивную и горку картошки, поставила ее на пол и занялась своим обедом. Вот еще один вопрос возник в голове. Спайк очень много ест, просто о — о-очень много. Но ни разу не просился в туалет. Вот ведь странное животное. Никогда не думала, что бывают подобные зверьки. Удобно, однако.
По быстрому пообедав, я опять завалилась на кровать и раскрыла книгу на нужной странице. Рен в комнату на обед не приходил. Видимо заработался. Или опять обиделся, что ему обломали его первостепенные потребности. Ну, так не надо было меня использовать только для утоления телесного голода. Я, между прочим, злопамятная личность. Очень злопамятная.
Отбросив в дальний угол все ненужные, на данный момент, мысли, я опять погрузилась в чтение.
" И правил было много. Законы нерушимы. Простому человеку не суждено ступить на черную землю проклятой планеты. Здесь свое мироздание, своя вера, своя сила. И сила эта не в равновесии зла и добра. Сила эта в доминировании зла над добром. Так было всегда и так будет вечность. Потому что нет у этой планеты светила».
Это что же получается на Черной планете круглосуточно ночь? Но как такое может быть? У каждой обитаемой планеты есть свое светило, свое солнце. Оно может отличаться по структуре, но функции имеет одинаковые. Невероятно.
" Также женщинам запрет дан. Негоже блудливым находиться на Черной планете на правах живущего. Негоже им иметь одинаковые права с мужчинами. Только женщина без статуса и силы может ступить на мертвую, проклятую землю. Только женщина без воли может здесь жить».
Так, я что‑то не поняла, то есть я могу туда попасть только как наложница или рабыня? Нет, ну на это я не согласна.
" Только женщина, которая идет по жизни с мужчиной, может ступить на черную землю. По истечении одного черного дня, любая другая обязана покинуть планету. Иначе проклят будет род ее. Прокляты будут дети ее. Проклята будет сама она. Так как негоже свободным женщинам жить на Черной планете».
Хм. Вот это уже интересно. То есть, чтобы хоть на день попасть на Черную планету, мне надо выйти замуж? Всего‑то? Не хочу я! Нет, может, я и хочу замуж. Но не сейчас же. Рано мне еще. Да и за кого мне замуж‑то выходить? Не за Гера же. Доррен конечно тоже как кандидат подходит, да только не хочу я замуж за человека, который меня не любит. А то, что не любит, я уверена. Никаких пылких признаний в мой адрес сей субъект не делал.
С такими не очень позитивными мыслями я и заснула не заметно для самой себя.
Пробуждение было резким. В комнате что‑то разбилось, и я подскочила на кровати. Разлепив глаза, застала довольно забавную картину. Рен перегнулся через стол и пытался достать с той стороны сопротивляющегося Спайка. Тот в свою очередь вылезать не хотел и болтал во все стороны длинными лапками. Видимо одна из них задела тарелку, и та упала на пол и разбилась. Сыпля в адрес моего зверька проклятия, Доррен, все‑таки, извлек Мистера Спайка наружу и на вытянутой руке понес его к кровати. Опустив тельце животного около обслюнявлинной подушки капитан стал тыкать недопса мордой в мокрую наволочку.
— Кто это сделал?! — заревел Рен. Видимо он просек, что я уже не сплю и решил, что шуметь можно. — Кто я тебя спрашиваю! — увесистый шлепок прошелся по бесхвостой попе.
Я честно старалась никак не реагировать. Потому что, отчасти, это была и моя вина тоже. Могла ведь согнать пса с подушки, но вот мой упрямый характер четко дал понять, что он против.
— Кто. Это. Сделал! — еще один шлепок по попе зверька и тот, обиженно заскулив, попытался вырваться. Увы, не удалось. Все‑таки, у капитана сил больше.