Я остановилась у подножья и посмотрела вверх. Сторожевые башни всегда были скрыты от взглядов лозой и зарослями ежевики, их легко было принять за естественный ландшафт, но это башня выглядела намного ближе к природе, чем остальные. И мне это нравилось. Мне нравилась в ней эта дикость, возвращение к истокам. Ею не пользовались уже много лет, с самого моего рождения, но я прекрасно помнила эту забытую башню, словно призрак моего детства.
Я поставила руку на ветхую перекладину и начала карабкаться. Я поднималась и видела, как животное, напуганное моим вторжением, убегало вверх по изогнутой балке.
Я пробиралась сквозь заросли листьев. Толстые ветки хлестали по мне, цепляли за волосы, словно острые когти, но я лезла все выше и выше. Прогнившее дерево скрипело под моим весом. Я добралась до самой верхушки и со вздохом облегчения упала на спину, на покрытый мхом деревянный пол.
Я положила руку на живот и почувствовала, как он вздымался вверх и вниз, а легкие расширялись. Ко мне все возвращалось. Моя любовь к этому месту. Тут я могла жить в безопасности. Тут я могла быть собой. Вдали от пытливых глаз.
Меня накрывал зеленый балдахин. Я замечала кусочки неба, которые просачивались сквозь прорехи лесных крон и листвы. Усевшись, я скрестила ноги и стала оглядывать просторный, пульсирующий зеленый мир, который раскинулся передо мной. Это место стаи. Зеленые черепицы выглядывали сквозь туман Нидии.
Туман клубился между домами и постройками, ложился на поля, полз по стенам и струился по земле, словно живое существо, густо оседая в долинах и пенясь на невысоких холмах и пригорках. Только верхушки самых высоких деревьев протыкали туманную мантию.
— Так и думал, что найду тебя здесь.
Я съежилась, подтянув колени к груди, когда появилась голова Кассиана, а следом и он сам. Он сел рядом со мной, и дерево протестующе застонало.
— Ты знаешь, что это вероятно гиблое место. Её должны были снести давным-давно.
— Это было бы кощунством. С ней связано слишком много воспоминаний, — возразила я. — Никто бы не смог этого сделать.
Он наклонился и погладил настил, покрытый мхом.
— Ага. Это правда. Интересно, сколько первых поцелуев было здесь украдено.
При этой фразе внутри меня что-то сжалось. Мой первый поцелуй был не здесь. Он был с Уиллом. Там. Взгляд блуждал по огромному миру, раскинувшемуся подо мной, так непохожему на пустыню, где мое сердце нашло Уилла. Это должно было произойти здесь. Мне кажется, точно было бы здесь, если бы я не уехала.
Я втянула прохладный влажный воздух ноздрями.
— Зачем ты пошёл за мной?
Голос Кассиана прогрохотал в воздухе настолько плотном, что он, словно ночной занавес, закрывался вокруг нас, отгораживая изнутри.
— Ты думала, я не приду?
Я ничего не ответила. Он смотрел на меня своим непроницаемым взглядом. Затем дождь начал идти не на шутку, барабанящие капли усиливали натянутое молчание между нами. Вода проникала сквозь отверстия и щели в пологе над нами и холодными каплями падала мне на волосы. Я была не против. Никогда не возражала против холода.
Кассиан наклонил голову, вода украшала его гладкие, тёмные пряди как хрустальные бусины.
— Ты действительно думаешь, что мне было бы все равно, если бы ты умерла?
Я отпрянула назад, вспомнив, что обвиняла его в том, что его не заботит то, что со мной случится.
— Я избегал тебя, потому что был чертовски раздосадован...
Он потряс головой, отряхивая воду. Пряди ритмично задевали плечи.
— Я не хочу, чтобы ты снова рисковала жизнью. Человеческий мир... Уилл. Это слишком опасно.
Кассиан взял меня за руку. Я чувствовала стук его сердца через простое прикосновение, биение его жизни встречалось с моим.
— Твоя смерть... это сломает меня. — Его голос резко разносился под барабанную дробь дождя. — Все, что я когда-либо говорил тебе, было правдой. Джасинда, мои чувства к тебе не изменились. Даже если ты сводишь меня с ума, здесь, в стае... ты всё еще единственный яркий свет для меня.
Я не знала, кто пошевелился первым.
Возможно, это были мы оба. Или, может, я просто не хотела признавать, что это могла быть я. Наверное, моя голова наклонилась вперед, а мокрое лицо поднялось к его лицу. Сердце билось так громко, что гремело как барабан в груди.
При первом касании его губы оказались мягкими. Кто-то из нас дрожал. Я или он. Мы оба? Я не знала, и меня это не волновало.
Это был лёгкий поцелуй, губы касались, скользили, пробовали, словно мы боялись напугать друг друга. И мы вправду боялись.
Даже в том взбудораженном состоянии, в котором я находилась в настоящий момент, я не совсем отдавала себе отчет в происходящем — в странности того, что целовала Кассиана. Страшно было делать то, что так долго было немыслимым. Но я полагала, похороненная под всем этим напряженность всегда была, словно гудящая струна, туго натянутая между нами. Сегодня я отпустила свой конец, и струна свободно зазвенела. До Уилла я задавалась вопросом обо мне и Кассиане, задавалась вопросом о нас — вместе. Я думала: может быть. Даже если я никогда не признавалась себе в этом, никогда не могла — из-за Тамры. Потому что однажды мне было сказано, что мы будем вместе, и моего мнения не спросили.
Но, даже зная все это, я не останавливалась. Не вырывалась и не убегала.
Нежная игра его мокрых от дождя губ на моих — сладка и интригующа. Я прижалась к нему, чувствуя вкус мяты на губах. Мое сердце снова теплело и смягчалось от этой близости, от связи с другой душой.
До тех пор, пока поцелуй не поменялся.
Давление слегка увеличилось. Интенсивность стала чем-то, что я почувствовала костями, внезапным освобождением плоти и жарким током крови. Его губы стали более требовательными, жесткими и мягкими одновременно, терзавшими мой рот.
Я застонала, и он быстро отшатнулся, касаясь пальцами моего лица.
— Всё в порядке?
Кивнув, я притянула его обратно, слишком нуждаясь в этом прямо сейчас. Я не чувствовала ничего, кроме облегчения боли, которая подтачивала меня изнутри после отъезда из Чапаралла.
Его охватила жажда.
Странные животные звуки исходили от него. Или это от меня?
Вибрации грохотали в моей груди, поднимались по сжимающейся трахее. Я просунула руки между нами и развернула ладони к его груди, желая прикосновения, почувствовать другого. Я разогнула пальцы, так что ладони легли прямо на его грудь. Его сердце билось ровно и сильно.
Руки гладили меня по спине, зарывались в мокрые волосы, спутывая их, но меня это не волновало. Я наслаждалась этим, осознанием чужого влечения ко мне — влечения Кассиана.
Его ладони обласкали мой затылок, запрокидывая голову.
Губы заскользили от моего рта к влажному подбородку. Кассиан стал покусывать его зубами, и я не смогла удержаться. Вздохнула, чувствуя натяжение плоти, треск кожи и поняла, что я больше не совсем человек. Он пробудил моего драко к жизни. Точно, как Уилл.
Эта мысль заставила меня вздрогнуть, сделать влажный выдох. Я вырвалась, хватая ртом ледяной воздух в тлеющие легкие, посмотрела в его глаза, тёмно-фиолетовые с тонкими темными вертикальными зрачками.
В ужасе я приложила руку поверх моего пылающего рта, затем я прикоснулась к своей коже, чувствуя ее натянутую, скользкую поверхность, и убедилась, что уже наполовину обратилась. И это все из-за него.
Его собственная кожа вспыхивала темным мерцающим углем.
— Джасинда.
Я бросила взгляд на его рот, на губы, которые я пробовала своими. Они были темно-розовыми и припухшими от поцелуев. Тошнота поднялась во мне. Нет, нет, нет, нет...
Я дико затрясла головой и забормотала себе под нос: « Неправильно. Что я делаю? Как я могу так поступать с Тамрой? »
Ответ пришел ко мне. Я поцеловала его, схватилаего, потому что я могла это сделать. Потому что мне одиноко. Потому что он был здесь, желающий, принимающий меня. Он здесь. А Уилл — нет.
Вот и весь сказ. Он был не тем, что я действительно хотела. Не тем, когоя хотела.
— Джасинда, — прошептал Кассиан.
— Мне пора идти, — быстро проговорила я, откидывая мокрые волосы с лица. — Мама будет беспокоится, куда я пропала.
Это не правда, но я все равно сказала бы так, в любом случае.
— Джасинда, — попытался он снова.
— Нет, — резко отрезала я. — Касcиан, этому не суждено повторится. Это не честно по отношению к...
Я умолкнула.
— К Тамре, — продолжил он.
— И к тебе, — добавила я. — Ты заслуживаешь кого-то, кто даст тебе всё. Тамра может это сделать.
— Ты тоже можешь, — возразил Кассиан с такой убежденностью, что я задрожала.
— Пошли. Ты замерзаешь, — заметил он, неправильно приняв мою дрожь за озноб. Взяв мою руку, Кассиан повел меня к лестнице и пропустил вперед.
На земле он, прищурившись, посмотрел сквозь завесу дождя на небо.
— Сегодня вечером никаких полетов.
— Ага.
— Тамра с нетерпением ждет полета с тобой. Она разочарована, что ты до сих пор не вылетала с ней.
— Я знаю.
— Может в следующий раз? Ты придешь?
— Ага, — ответила я, именно это подразумевая.
Ничего не изменилось. Мне придется снова наладить свою жизнь в стае. Я должна была забыть Уилла. Я должна была забыть о поцелуях Кассиана. Я забуду и приспособлюсь. И всё снова будет хорошо.
Мы шли под дождем к моему дому. Кассиан проводил меня до дверей.
— Увидимся завтра.
Его голос стал хриплым, когда он смотрел на меня сверху вниз, глаза изменились, почти потеплели. Мой желудок сжался, когда он повернулся и пошел прочь.
— Кассиан.
Я сбежала по ступеням обратно под дождь, в стремлении убедиться, что он понимает: мы только друзья. Мы никогда не сможем стать чем-то большим.
Держа руку над глазами, посмотрела на него.
— Спасибо. Я рада, что мы... друзья.
Я произнесла слово «друзья» намеренно, позволяя акценту на нём убедительно донести мою точку зрения.
Его губы изогнулись в медленной улыбке.
— Джасинда, я никогда не хотел быть твоим другом.
Мое сердце запнулось в груди. Стоя под проливным дождем, я смотрела, как он уходит.
Глава 9
Три дня проливного дождя наконец-то закончились. Одна на переднем крыльце, за обедом я наблюдала, как серая рябь умирала внезапной смертью. Почти мгновенно начал клубиться туман Нидии, словно он живое существо, которое пульсировало при каждом вздохе. Он быстро окутывал город. Зонтик, которым я пользовалась, когда шла домой из школы, вертелся на крыльце от внезапных порывов ветра.
Я только что вернулась с Маневров Уклонения, и схемы полета танцевали в голове как созвездия, пока я откусывала кусок верда-ягодного хлеба. Вскоре я должна была вернуться на послеобеденный урок, но сейчас наслаждалась тишиной. Сбросив обувь, позволила туману скользить по моим босым ногам.
Мама была на работе. Её график продолжали составлять из многочасовых смен, следующих друг за другом. Намеренно, конечно. Я слишком мало видела её. Проживая у Нидии, Тамра виделась с ней еще меньше. Они хотели, чтобы так получилось.