– Тор, вы знаете, сколько у нас было проблем с этой иголкой в стоге сена! Эта штука с кривой орбиты – именно то, что Мэттьюзу еще предстоит обдумать: по крайней мере, ко мне он с такого рода речью еще не обращался, и ситуация никоим образом не располагала к тому, что дело будет закрыто через шесть месяцев. Компьютеры утверждают: пройдет еще не менее трех лет!
– Это новые данные, – серьезно согласился доктор Уолд.
– Только, ради Бога, не останавливайтесь. Давайте послушаем еще.
Доктор Уолд повторил ритуал сначала, на этот раз быстрее. Из динамика донеслось:
– Нозентемпен. Эддеттомпик. Беробсилом. Эймкаксечос. Санбе-тогмау. Датдекамсет. Доматрозмин. Конец связи.
– Боже, – удивился Уолд, – а это еще что?
– Об этом я и толковала, – вмешалась Дейна. – По крайней мере половину того, что можно выделить из сигнала, понять нельзя. Думаю, это то, что произойдет с английским через много столетий.
– Ну уж нет, – возразил Вейнбаум, продолжая писать, несмотря на сравнительную краткость сообщения. – Только не этот образец. Это, леди и джентльмены, шифр. Ни один язык не может состоять только из четырехсложных слов, уж поверьте мне. Более того, это вариант нашего кода. Не могу расшифровать его полностью, для этого нужен эксперт, но общий смысл и дата ясны. 12 марта 3022 года. Началась массовая эвакуация. В послании содержатся указания по выбору маршрутов.
– Но почему используется шифр? – удивился Тор. – Значит, предполагается, что кто-то, имеющий передатчик Дирака, может нас подслушать? Ну и путаница!
– Да уж, – покачал головой Вейнбаум. – Но скоро мы все поймем. Давайте попробуем еще раз.
– Может, попытаться получить картинку?
Вейнбаум кивнул. Минуту спустя он, не отрываясь, смотрел в зеленокожее лицо создания. Хотя у существа не было рта, из динамика Дирака отчетливо неслось:
– Привет, шеф. Это Таммос, НГК 2287, дата передачи Гор, 60, 302 по моему календарю, 2 июля 2973 года – по вашему. Паршивая планетка. Отовсюду несет кислородом, совсем как на Земле. Но главное, что туземцам нравится. Ваш гений благополучно родился. Подробный отчет позднее. НГК 2287 Таммос отключается.
– Хотел бы я получше знать свой Новый Генеральный Каталог, – посетовал Вейнбаум. – Это не М-41 в созвездии Большого Пса, там, где красная звезда в центре? Там мы используем негуманоидов. И кто это создание? Неважно, прокрути ленту еще разок.
Доктор Уолд послушался. У Вейнбаума уже немного кружилась голова, и поэтому он перестал делать заметки. Ничего страшного, все это можно сделать позже. Сейчас он хотел только смотреть и слушать послания из будущего. Это куда лучше аквавита.
Эпилог
Учебная запись кончилась, и Красна коснулся кнопки. Экран Дирака потемнел и бесшумно сложился.
– Они не предвидели, чем все это завершится, – заметил Красна. – Не знали, например, что когда одна часть правительства, пусть и самая малая, делается почти всезнающей, вскоре это свойство становится присущим остальным членам правительства. Потом бюро превращается в Службу и вытесняет все остальные. С другой стороны, эти люди привыкли опасаться, что всевидящее правительство может превратиться в жестокую диктатуру. Такого не могло случиться и не случилось, потому что чем больше вы знаете, тем более динамичное и подвижное общество вам необходимо. Как может косное общество завоевать другие звездные системы, не говоря уже о других галактиках? Невозможно.
– А я считал, что возможно, – медленно проговорил Йо. – В конце концов, если вы знаете заранее, что произойдет и что каждый должен делать…
– Но мы не знаем, Йо. Это распространенное заблуждение, если хотите, отвлекающий маневр. В конце концов, не все, что делается в космосе, можно узнать, слушая передатчик.
Мы способны уловить только те сообщения, которые посылаются через Дирак. Вы заказываете свой ланч по Дираку? Разумеется, нет. До сегодняшнего дня вы и слова не сказали в микрофон Дирака. Мало того, все диктатуры основаны на том предположении, что правительство каким-то образом может контролировать мысли народа. Теперь нам известно, что сознание наблюдателя – единственная свободная вещь во Вселенной. До чего же глупо мы выглядели бы, пытаясь управлять сознанием, когда вся физика показывает, что подобное невозможно? Вот почему Служба не имеет никакого отношения к полиции мысли. Нас интересуют исключительно действия. Мы – Полиция Событий.
– Но почему? – допытывался Йо. – Если вся история заранее предопределена, зачем напрягаться, отслеживая свидания? Так или иначе, они произойдут.
– Разумеется, – немедленно согласился Красна. – Но поймите, Йо, интересы нашего правительства и правительственных служб зависят от будущего. Мы действуем так, словно будущее настолько же реально, как и прошлое, и пока это приносило свои плоды: работа Службы успешна на сто процентов. Но и в самом успехе кроются предостережения. Что произойдет, если мы прекратим наблюдать за событиями? Мы не знаем и не смеем рисковать. Несмотря на все доказательства того, что будущее предопределено, приходится брать на себя роль смотрителя неизбежного. Мы верим, что все и дальше будет катиться по наезженным рельсам… но следует придерживаться известной философии: история благоволит только тем, кто помогает себе. Именно поэтому мы приглядываем за огромным количеством свиданий, начиная от самого первого и до заключения брачного контракта. Мы обязаны убедиться, чтобы каждая персона, упомянутая в послании Дирака, появилась на свет. Наши обязанности как Полиции Событий – позаботиться о том, чтобы все события будущего стали возможными, потому что эти эпизоды, даже самые, казалось бы, незначительные, являются решающими для нашего общества. Поверьте, это грандиозная задача, и с каждым днем становится все важнее. Очевидно, так будет всегда.
– Всегда? – переспросил Йо. – А как насчет людей? Рано или поздно они что-то пронюхают. Доказательства накапливаются с неумолимой скоростью.
– И да, и нет, – усмехнулся Красна. – Многие люди чуют это прямо сейчас, совсем как вы. Но число новых агентов, в которых мы нуждаемся, растет гораздо быстрее, и всегда превышает количество непрофессионалов, способных докопаться до правды.
Йо набрал в грудь воздуха.
– Вы так говорите, будто это так же просто, как яйцо сварить, – выпалил он. – Неужели вы никогда не удивляетесь тем вещам, которые вытаскиваете из сигнала? Той штуке, например, которую Дейна Лье извлекла из созвездия Гончих Псов, по поводу корабля, путешествующего назад во времени? Как это возможно? И какова цель всего этого? Неужели…
– Стоп, стоп, – перебил Красна. – Не знаю и знать не хочу. И вам не следует. Это событие произойдет в таком отдаленном будущем, что не нам о нем тревожиться. И контекст неизвестен, так что не имеет смысла пытаться его понять. Если англичанин семнадцатого века узнает об американской революции, то посчитает это трагедией. Англичанин середины двадцатого столетия будет о ней совершенно иного мнения. И мы в их положении. Послания, получаемые из отдаленного будущего, не имеют для нас смысла.
– Кажется, до меня дошло, – буркнул Йо. – Со временем привыкну, после того как немного поработаю с Дираком. Надеюсь, моя новая должность это позволяет.
– Позволяет. Но сначала я хочу изложить вам правило этикета Службы, которое никогда не нарушается. Исключений нет и быть не может. Вас не подпустят к микрофону Дирака, пока каждое слово не запечатлеется в вашем мозгу.
– Слушаю, и очень внимательно.
– Прекрасно.