– Звуки собственного голоса воодушевили меня, и я перешел в контрнаступление: – Выстрел… послуживший причиной смерти задержанного нами преступника… выстрел был произведен из снайперской винтовки «Хеклер и Кох» австрийского производства… выстрел был очевидно произведен в тот короткий момент… промежуток времени между… нанесенным мной преступнику ударом и… столкновением с витриной…
Я мог бы говорить так очень долго. Жигалов страдальчески заломил брови – он знал эту мою манеру. Меня он любил и ценил, считая хоть и нагловатым, но чертовски талантливым мальчишкой с неистребимыми аристократическими замашками. А я любил и ценил его, считая занудным служакой, но одаренным такими редкими для Черных магов качествами, как здравомыслие, честность и дружеская надежность.
– Вы установили, из какой точки был произведен выстрел? – холодно осведомился шеф.
– Ваша воля… – Жигалов резво пришел мне на помощь, опасаясь продолжения моего едва начавшегося монолога. – С вероятностью около семидесяти шести процентов выстрел был произведен с крыши прилегающего к…
– Денис… – небрежно бросил шеф.
Начальник Отдела внешнего контроля чуть прищурил карие глаза. Несмотря на то, что изначально маги иерархически стояли выше нас, за последнее столетие вампирские семьи заняли в Евразии ведущее положение над другими кланами Черного Престола. Это стало своеобразным искуплением кровавой расправы с участниками мятежа. Жигалов, Черный маг, был обязан теперь безропотно подчиняться приказам вампира и, что самое обидное, без всяких надежд на быстрый карьерный рост.
– Оставь нас, Денис, – приказал шеф.
Обозначив символический поклон, не возразив ни слова, Жигалов покинул кабинет. Дверь черного дерева захлопнулась за его спиной.
Я немного пожевал мятную пластинку и вопросительно уставился на шефа.
– Ты понимаешь, Серж, что все это означает?
Я многозначительно кивнул.
– Кто-то очень жаждет власти, Высший… – вкрадчиво протянул я. – Так сильно, что готов наплевать на все наши Конвенции, запреты и даже на последующее за этим плевком наказание… А самое плохое, что теперь в этом участвуют господа из гэу вэка.
– Шестой случай незаконного Обращения за последний месяц… Этот «кто-то» явно спешит… – шеф блеснул на меня черными маслинами глаз.
– Отмечу, что согласно выкладкам наших аналитиков, задержанные пытались обратить исключительно влиятельных персон из числа людей. – Я кивком указал на лежащую на столе шефа стопку фотографий. – Директор банка, два депутата, криминальный авторитет, владелец сети супермаркетов и теперь еще этот, горе-продюсер…
Шеф задумчиво кивнул, прищурившись и поглядев на фотографии.
– Я хочу, чтобы ты занялся этим, Серж. Я думаю, что тебе можно доверять. – Он помедлил. Да, в прошлом нас с ним связывало многое. – Учитывая твой опыт… Считай, что ты получил повышение. Назначаю тебя своим уполномоченным консультантом.
– Каковы мои полномочия? – спросил я с живым интересом.
– Самые широкие. Но, разумеется, не шире моих. – Шеф криво усмехнулся. – Пока отправляйся к своим. Собери группу понадежнее – пять-шесть вампиров… Я задействую все наши структуры, но основная роль отводится тебе и твоей группе. Собраться и всем сидеть в штабе, не высовывать носа. Ждать команды. Все. Иди…
Я встал с кресла, изобразил ритуальный поклон и направился к выходу из кабинета.
– Постой…
Я остановился.
– Пригласи мне Дениса. Он сидит в приемной…
Штаб-квартира Московской ветви Семьи Тореадор. Головинское шоссе. Москва. 23 марта. 23:57
– А может, зря мы тут киснем? – Тибет лениво оторвал от спинки кресла голову с аккуратно уложенными назад волосами и задумчиво погладил себя по мощной шее. Было в нем что-то от брутальных голливудских актеров – тяжелая челюсть, холодные стальные глаза, перебитый нос…
– Спи дальше, – бросил я в ответ, мрачно пялясь в экран телевизора и перебирая в пальцах перьевую ручку. – Пока не дождемся звонка шефа – будем сидеть здесь. Хоть неделю…
На плазменном экране транслировался клип группы «Виа Гра». Задорные девушки, облаченные в короткие медицинские халатики, исполняли какой-то умопомрачительный танец…
В комнате было накурено, душно. Низенький столик, заваленный пустыми пакетами из-под чипсов, кусками недоеденной пиццы и красно-черными банками из-под энергетиков «Леопард». Кресла вокруг, в которых развалились мои ребята.
Игорь, вытянувший вперед длинные ноги. Крюшон, подложивший руки под рыжую голову и буравящий черными глазами экран. Тибет, сонно почесывающий затылок широкой ручищей. Длинноволосый Феликс, на чьем бледном лице красовалась по меньшей мере дюжина сережек, по-турецки сидящий в кресле и, меланхолично двигая челюстями, поглощающий кусок пиццы. И лениво зевающий Гравер – улыбчивый высокий парень с короткими, совершенно белыми волосами и небесно-голубыми глазами с хитринкой. Моя команда.
– Серж? – снова раздался ленивый голос Тибета.
– Ну что? – Устав от телевизора, я задумчиво рисовал в массивной записной книжке каких-то чертиков и глазастых котят…
– Я сгоняю – поиграю в автоматы?
Тибет был необыкновенно азартен. Во всех самых крупных московских казино он всегда был желанным гостем и неизменно с шиком, блеском, шампанским и какими-нибудь случайно прихваченными топ-моделями просаживал там все имеющиеся в наличии деньги.
– Не смей… – сказал я, сдерживая зевоту. – Не смей уходить…
Снова все стихло. Лишь яркие певицы на экране продолжали выводить ударный припев своего очередного хита.
Игорь глотнул из банки «Леопарда» и щелкнул пультом телевизора.
На экране появились какие-то пестрые рисованные звери, поющие веселую песенку на фоне точно такого же пестрого рисованного леса…
– Уничтожение мозга… – сказал Игорь с наслаждением мазохиста в голосе, и, сделав еще один глоток, принялся раскуривать сигарету. – Смотрите парни, это «дурка»…
– Психоделическое кино… – оценил Тибет. – Гравер, кинь-ка в меня «Леопардиком»…
– Кинуть? – бодро спросил Гравер, щуря голубые глаза и белозубо улыбаясь, демонстрируя узкие иглы клыков… – Сейчас кину!
Банка полетела в Тибета. Ловко увернувшись, атлетический вампир всем своим весом навалился на подлокотник, в результате чего кресло повалилось на пол.
Изнывающие от безделья вампиры радостно заржали. Громче всех смеялся оказавшийся на ворсистом ковре Тибет.
Презрительно фыркнув, я вернулся к рисованию чертиков.
Стоящий на дальнем столе телефон наконец-то выдал заливистую трель.
Я сперва принял ее за часть веселой песенки героев мультфильма.
Звонок повторился. Без сожаления отбросив ручку и незаконченный рисунок, я направился к телефону.