Так ты теперь Великий Магистр Ордена Семилистника? – изумленно говорит Макс. – И вы переписываете Кодекс Хрембера? И это у нас теперь называется «ничего интересного»?! Ты меня убиваешь, сэр Шурф. Натурально убиваешь.
Но вместо того чтобы умереть, он принимается хохотать, да так заразительно, что Триша тоже не может сдержать улыбку, хотя совершенно ничего не понимает в этих их разговорах и новостях.
– И так всегда, – печально резюмирует гость, обращаясь по большей части к Франку. – Я говорю с ним о серьезных вещах, а он хохочет, вечная история. Что тут будешь делать?
– Хороший вопрос. Особенно если учесть, что убивать меня ты уже пробовал и ни хрена не вышло[4], – сквозь смех говорит Макс.
– Ну вот, снова тебя невесть куда занесло, – сэр Шурф Лонли-Локли укоризненно качает головой.
Франк и Меламори улыбаются до ушей, наблюдая за обоими, а Триша не знает, что и думать. Она же видит, что им показывают не настоящий спор, а представление, каждый участник которого хорошо знает и очень любит свою роль. Что скрывается за этим представлением, Триша не понимает, но чувствует присутствие тайны. Причем такой, что, будь она по-прежнему настоящей кошкой, у нее шерсть на загривке дыбом стояла бы. Да и сейчас искорки электрические в волосах потрескивают от опасной близости неизвестно чего. Но Трише даже нравится. Пожалуй. Скорее да, чем нет, хоть и трудно вот так сразу определиться.
– Почему тебя в Семилистник Великим Магистром сослали, я более-менее понимаю. Шутка из ряда вон, как раз во вкусе Джуффина. А Кодекс-то на хрена переписывать? – отсмеявшисъ, спрашивает Макс. – Что не так с Кодексом Хрембера?
– Почти все не так. Обстоятельства изменились, Мир больше не стоит на грани гибели, это тебе известно лучше, чем кому бы то ни было. Соответственно, необходимости воздерживаться от колдовства в Сердце Мира теперь нет. С другой стороны, взять да и отменить Кодекс Хрембера было бы неправильно: помимо запретов на Очевидную магию там содержится немало здравых идей и полезных законов. Поэтому пришлось подвергнуть его основательной переделке. Как я понимаю, сэр Джуффин остановился на моей кандидатуре именно потому, что я всегда легко управлялся с бумагами. Хотя насчет шутки ты тоже по-своему прав. Разумеется, господин Почтеннейший Начальник полагает мое назначение чрезвычайно забавным событием. Да оно и является таковым – для тех, кто хорошо знает историю Смутных Времен и мою собственную биографию.
– Ну и дела, – восхищенно вздыхает Макс. – Как там у вас сейчас интересно, а мне нос в Ехо сунуть нельзя. Ну, ты уже знаешь, наверное, – от моего взгляда там все тает.
– Знаю. И пока не понимаю причин этого удивительного феномена. Впрочем, это явно не та проблема, которую я могу решить.
– Это явно не та проблема, которую хоть кто-то может решить, – сердито говорит Макс. – Ладно, проехали. Меня и здесь неплохо кормят, еще и гостей звать разрешают – чем не жизнь?
Тут Лонли-Локли наконец вспоминает, что кроме Макса на свете есть еще и другие люди.
– Я очень благодарен вам за гостеприимство, – говорит он Франку и Трише. – Этот визит чрезвычайно много для меня значит. Я довольно искушенный колдун, но в путешествиях между Мирами – почти новичок, так уж сложилась моя жизнь. Мое пребывание здесь – бесценный опыт.
– Ничего, у вас будет возможность расплатиться с нами за гостеприимство, – лукаво говорит Франк. – Но деньги и чудеса у нас не в цене, этого добра и так предостаточно. За наш кофе платят историями. Не сомневаюсь, вам есть что рассказать.
– Не повезло вам со мной. Я скверный рассказчик, – гость печально качает головой.
– Скверных рассказчиков не бывает, – рассудительно замечает Франк.
– Изредка встречаются люди, которым не о чем рассказывать, поскольку их память не способна хранить по-настоящему интересные события, без которых, насколько мне известно, не обходится ни одна человеческая жизнь. Но это, как я понимаю, не ваш случай.
– Разумеется нет. Другое дело, что мне довольно долго пришлось носить маску крайне сдержанного и немногословного человека. Я и сейчас редко с ней расстаюсь, поскольку для дела она очень удобна, а моя нынешняя жизнь почти целиком подчинена делам. Однако в данном случае проблема решается просто. Я пришел к вам не по собственной инициативе, а по приглашению присутствующего здесь сэра Макса. Думаю, будет справедливо, если он расплатится за меня. Собственно говоря, так даже принято. Если уж приглашаешь человека в трактир, подразумевается, что ты возьмешь расходы на себя.
– Ну ничего себе! – изумленно говорит Макс. – Такого я от тебя не ожидал. Хотя, казалось бы, знаю, с кем имею дело... Вот именно что казалось бы!
– Ну, если расходы тебе не по карману, я вполне могу поужинать дома, – надменно говорит гость.
Несколько секунд они молча глядят друг на друга, а потом вдруг начинают хохотать – оба. Меламори потрясенно молчит, уставившись на Лонли-Локли.
– Впервые вижу, как ты смеешься, – наконец говорит она.
– Это потому, что ты никогда не бывала с ним на Темной Стороне, – объясняет Макс. – И между Мирами вы вместе не путешествовали. И во сне ты этого типа, надо понимать, не видела. То еще удовольствие, знаешь ли.
– До сих пор тебе нравилось, – сквозь смех говорит гость.
– Мне? Ну да, мне нравилось. Так то я, известный оригинал. Псих ненормальный, проще говоря.
Услышав про сны, Меламори опять хмурится. Вспомнила, почему сердилась в начале вечера. Снились друг другу, а ей – ни слова. Триша знает, так все девочки обижаются, если братья не зовут их играть. Она-то никогда не была маленькой девочкой, и братья у нее были не мальчиками, а котятами, давным-давно, теперь уж кажется, что и вовсе никогда. Но теоретически она очень хорошо понимает, как может быть обидно, если братья играть не позвали. Бедная Меламори.
– Когда я убежал из Тихого Города и остался абсолютно один – мало того что без всех вас, так еще и без тамошних приятелей, вообще без единой родной души – в Мире, который казался мне каторжной тюрьмой строжайшего режима, я не свихнулся от тоски вовсе не потому, что такой уж великий герой, – говорит ей Макс. – Этот невыносимый тип, сэр Шурф Лонли-Локли, в очередной раз спас мою никчемную башку. Принялся мне сниться, в самый нужный момент. Причем это были не дурацкие пустые сны о старом друге, а вполне реальные события – как, скажем, эта наша сегодняшняя вечеринка. Ну, почти как. Он говорил, что сам не знает, как это у него получается. И я не знаю как. Зато, наверное, догадываюсь почему. В конце концов, когда-то он гулял по моим сновидениям и сопровождал меня на Изнанку Темной Стороны. И еще была одна история, длинная и запутанная, ее надо бы рассказывать отдельно... Я, конечно, просил его передать тебе привет, объяснить, что со мной все в порядке – ну, насколько это вообще возможно. А он отказался наотрез. Сказал, что читал какие-то древние тексты о сновидениях, где были описаны похожие случаи. Дескать, когда сновидец начинает пересказывать другим людям, открывшиеся ему тайны, тонкая связь с иной реальностью рвется под тяжестью не то слов, не то чужих сомнений: а вдруг все выдумал или хоть что-то для красоты присочинил? – и привет, прощайте, дивные видения. Я же первый взвыл, что лучше не рисковать. Перспектива снова остаться в полном одиночестве приводила меня в ужас. Не так уж я крепок духом, как кажется, в любой момент мог бы сломаться.
– Это не совсем так, – говорит Лонли-Локли. – Кого ты хочешь провести? Себя? Ты гораздо сильнее, чем тебе самому удобно думать.