По‑моему, это лучше, чем бандиты и песчаные бури. Попробую нанять караван, вернее, проводника.
– В пустыню?
– Если придется.
– Что же, пустыню посещают довольно часто, – усмехнулась Колатор Ласгия. – Только лучше выбросьте эту затею из головы.
– Спасибо, не могу.
– Хорошо. Мы пойдем куда‑нибудь?
Выходя из прохладного сада на душную улицу, Деккерет ощутил что‑то вроде шока – настолько резким оказался контраст между жарой и прохладой за столом.
Но быстро усевшись во флотер, они скоро очутились в другом саду. Здесь не было погодной установки, но имелся бассейн, и, сбросив одежду, женщина устремилась в его прохладу.
Потом они лежали в объятиях на постели из травы, и он падал куда‑то, а когда снова выбрался наружу, солнце уже висело в небе.
Он повернулся к женщине и, вспомнив ее вчерашние слова, спросил:
– Расскажи мне об этой пустыне. Там что, являются духи?
– Не смейся.
– Хорошо. Но все‑таки?
– Там призраки вторгаются в сны и похищают их. Похищают из души радость, оставляя только страх. А днем поют, завлекая, и уводят в пустыню своей музыкой.
– И в это верят?
– Многие, вошедшие в пустыню, погибли.
– Хм… Крадущие сны призраки!
– Не смейся, – повторила она.
– Будет о чем рассказать, когда вернусь в Замок.
– Если вернешься.
– Но ты же говоришь, погибают не все?
– Да. Но только когда идут большие караваны.
– Ну, я‑то пойду один.
– Ты погибнешь. – Она прижалась к нему, поцеловала в плечо. – Забудь о пустыне и останься здесь.
– Нет.
Деккерету не верилось в рассказы о призраках. Он уже принял решение.
Бедра Колатор Ласгии прижались к его бедрам, и он забыл обо всем.
Потом они наскоро окунулись в бассейн, и она привезла его в свой дом, где угостила завтраком из фруктов и вяленой рыбы.
Внезапно, когда время уже близилось к полудню, женщина спросила:
– Ты долженехать? Но почему?
– Я не могу объяснить, но это нужно мне самому.
– Хорошо. В Толигае есть один негодяй, который частенько рискует забираться в глубь Кавагского Прохода и оставаться в живых, то есть это он так заявляет. Если набить его ройялами, он, несомненно, согласится стать проводником. Его зовут Барьязид, и если ты не передумаешь, я свяжусь с ним и попрошу помочь тебе.
4
«Негодяй» подходило к Барьязиду в самый раз. Это был тщедушный на вид, не заслуживающий уважения коротышка в старом коричневом плаще, рваной одежде и поношенных кожаных сандалиях. На шее у него болталось старинное, неудачно подобранное ожерелье из костей морского дракона. Губы его были тонкими, глаза лихорадочно блестели, кожа загорела до черноты под солнцем пустыни. На Деккерета он смотрел с таким видом, будто прикидывал тяжесть его кошелька.
– Если я соглашусь взять вас с собой, – проговорил он абсолютно невыразительным голосом, – то первым делом вы дадите мне обязательство, освобождающее меня от всякой ответственности перед вашими наследниками даже за вашу гибель.
– У меня нет наследников, – заметил Деккерет.
– Значит, перед родственниками. Я не желаю, чтобы меня притягивали к ответу служба Понтифекса, ваш отец или старшая сестра, потому что вы сгинули в пустыне.
– Разве вы сами сгинули в пустыне?
Барьязид, казалось, был сбит с толку.
– Нелепый вопрос.
– Вы несколько раз ходили в пустыню, – сказал Деккерет, – и возвращались живым.
Так? Стало быть, если вы знаете свое дело, то выберетесь живым и на этот раз. То же и со мной: если я погибну, вы погибнете тоже, и у моей семьи претензий к вам не возникнет.
– Да, но я могу противостоять похитителям снов, – сказал Барьязид. – Все это я уже проверил и испытал. Вам же необходимо осознать, с чем придется столкнуться.
Деккерет нанимал Барьязида на службу, попивая напиток из какого‑то сильнодействующего сока кустарника барханой. Они сидели на корточках на выдубленных шкурах чаусов в заплесневелой задней комнатушке торговой лавки, принадлежащей племяннику Барьязида. Очевидно, семья – или клан – Барьязидов была велика. Деккерет машинально отхлебывал напиток крошечными глотками. Потом спросил:
– А кто они – похитители снов?
– Не могу сказать.
– Случаем, не Изменяющие Форму?
Барьязид пожал плечами.
– Они не лезли ко мне со своей родословной. Изменяющие Форму, Хайроги, врооны, люди – откуда я знаю? Очень похоже на голоса во сне. Да, в пустыне определенно есть племена Изменяющих Форму, которые живут свободно, и кое‑кто из этого рассерженного народа наверняка таит злые умыслы. Вполне возможно, они владеют искусством проникновения в сознание… Ну, вроде как изменяют свои тела. А может, и нет…
– Хм, если две из трех дорог Толигая перекрыли Изменяющие Форму, войскам Коронала здесь есть работа.
– Это не мое дело.
– Изменяющие Форму – покоренное племя, и нельзя позволить им нарушать нормальную жизнь Маджипура.
– Но вы только предполагаете, что похитители снов – это Изменяющие Форму, – кисло заметил Барьязид. – Сам я в этом вовсе не уверен. Да мне и не важно, кто такие похитители снов. Важно лишь, что благодаря им земля за Кавагским Проходом опасна для путников.
– Тогда почему вы идете?
– Вряд ли я когда‑нибудь сумею ответить на такой вопрос, – пробормотал Барьязид. – Иду, потому что есть причины. Но я не похож на других, и вернусь живым.
– А кто‑нибудь еще сумел выйти из пустыни живым?
– Сомневаюсь. Вернее, не знаю. Как не знаю и того, сколько погибло с тех пор, как мы впервые услышали о похитителях снов. Даже в лучшие времена пустыня была опасна. – Барьязид помешал напиток. – Раз вы идете со мной, я защищу вас, как сумею. Но гарантировать безопасность я не могу, и потому прошу дать мне расписку, освобождающую от ответственности.
– Если я оформлю такую бумагу, она будет чем‑то вроде разрешения на мою смерть. Что тогда помешает вам прикончить меня через десять минут после выхода из города, ограбить мой труп и свалить все на похитителей снов?
– Клянусь Леди, я не убийца! Я даже не вор!
– Вполне возможно, но бумага, гласящая, что в моей гибели никто не виноват, может и совершенно честного человека заставить перешагнуть через все моральные препоны.
Глаза Барьязида вспыхнули от ярости. Он сделал такой жест, словно намеревался оборвать разговор.
– Ваша дерзость переходит всякие границы, – буркнул он, вставая и отодвигая чашку. – Ищите себе другого проводника, коли так боитесь меня.
Деккерет, продолжая сидеть, спокойно ответил:
– Я сожалею о своих предположениях и прошу видеть в моей позиции только точку зрения путешественника по дальней и совершенно чужой стране, который настойчиво ищет помощи от абсолютно незнакомого человека, ведущего его в место, где происходят непостижимые вещи. Приходится быть осторожным.
– Если сильно осторожничать, лучше нанять корабль до Стоена и вернуться к легкой жизни Замковой Горы.
– Я снова прошу вас быть моим проводником. За хорошую плату, но без этого дурацкого похоронного свидетельства.