– И?
Глаз Тамма увлажнился, и Берту показалось, что босс сейчас расплачется, но он ошибся. Уже через секунду всякие признаки волнения с его лица исчезли. Тамм вновь выглядел спокойным и невозмутимым.
– Рут не ошиблась, – сказал Вилли. – Это действительно Кристина. Только она находится в центре под чужой фамилией и… уже не та.
– Что значит – «не та»?
– Эдуард, – Вилли взял друга за руку, – думаешь, там – курорт, и здоровые люди, такие, как мы, проходят SPA-процедуры? Нет. Это реабилитационный центр, где находятся одни лишь калеки. И Кристина – одна из них. Она не в себе из-за ранения в голову: не говорит, ничего не понимает и… прикована к инвалидному креслу.
Эдуард Тамм молча выслушал страшные новости о падчерице, исчезнувшей четыре года тому назад. Все это время он искал ее, и вот девочка нашлась. Только не о такой концовке мечтал Тамм! Конечно, он хотел наказать Кристину за то, что она сделала, однако сейчас он чувствовал, что может сию минуту умереть от горя, слушая, во что превратилась жизнь его любимицы.
– Кто оплачивает пребывание Кристины в клинике? – глухо спросил он.
– Думаю, об этом тебе стоит поговорить с ее лечащим врачом, – уклонился от ответа Вилли. – Я оставлю адрес клиники, номера телефонов и имена врачей.
– Я благодарен тебе…
– Не стоит, – отмахнулся Вилли. – Тем более что я принес горькие вести. А теперь – не стану задерживаться. Наверняка ты желаешь остаться один.
Вилли подошел к Тамму, похлопал его по плечу, прощаясь, и направился к выходу, на ходу допив виски и поставив стакан на высокую тумбочку у двери. Берт ошеломленно глядел ему вслед, потом повернулся к Тамму, который сквозь огромные окна рассматривал сад, при этом явно что-то обдумывая.
– Странно получается: мы искали ее по всему миру, а она оказалась почти рядом. Господи! – воскликнул он и безвольно поник в мягком кресле. – Моя дочь – калека. И в этом виноват он! Максим убил мою девочку…
Берт промолчал, не стал напоминать Тамму о том, что Кристина сама сделала свой выбор. Кроме того, она все еще была жива.
– Привези ее, – послышался тихий голос.
Берт кивнул.
– Боюсь, что это не последние новости на сегодня, – сказал он и, вытащив из кармана пиджака несколько фотографий, протянул их Тамму.
Тот без тени интереса просмотрел снимки.
– Хочешь сказать, что Слава изменяет жене с этой девицей? – спросил он. – Считаешь, что это должно меня взволновать?
– Ее зовут Мария, – начал Берт, но Тамм прервал его.
– Займись возвращением моей дочери, – приказал он, бросив фото на столик, стоящий рядом с креслом. – Хочу, чтобы она была дома, и как можно быстрее!
– Разумеется, я сделаю все, о чем вы просите, – голос Берта стал ледяным, – но сейчас позвольте мне продолжить. Эта девушка – сестра Максима!
Тамм дернулся в кресле и схватил один из снимков. Пристально вгляделся в лицо дамы, дарившей улыбку его сыну.
– Как оказалось, что Слава знает о ней? – воскликнул он. – А тебе когда об этом стало известно? И откуда эти фото?
– Шеф безопасности Зеллер прислал.
– Вы следите за моим сыном?!
– Позвольте мне все объяснить.
– Не торопись, мой мальчик, – Тамм поднял руку вверх. – Это подождет. Сейчас для меня важнее всего дочь. Верни ее домой! А затем я заставлю Вячеслава объясниться: отчего он водит дружбу с сестрой человека, который едва не убил меня и превратил Кристину в инвалида?
– Думаю, этому есть объяснение, – отозвался Берт. – Слава никогда не вел себя опрометчиво.
– Он должен был рассказать, что у него в руках находится близкий Максиму человек! Почему мой сын молчал?
– Я не знаю.
– И я, – покачал головой Тамм. – Но узнаю, даже если мне придется пойти на крайние меры.
Берт замолчал. Он понял, о чем именно говорит Тамм. Когда дело касалось его чести, он не делал уступок ни чужим, ни близким. Несколько лет тому назад два его самых близких и любимых человека покушались на его жизнь. Больше Тамм не верил людям, никого не подпускал к себе, лишь Берт иногда бывал свидетелем его боли. Только ему Тамм позволял видеть себя слабым, не испытывая при этом смущения, ведь именно Берт спас хозяина в тот день, когда сердце Тамма разбилось навсегда.
– Убью ее, – сказал Тамм, глядя прямо перед собой.
Берт посмотрел в его исполненный жестокости глаз и уточнил:
– Кого именно?
– Обеих, – Тамм потянулся за стаканом виски. – Сначала Кристину – за то, что она из нас двоих выбрала своего любовника и взорвала мою машину. Потом – сестру Макса, раз уж я не могу найти его самого.
Часть вторая
Глава 7
– Калинина, ты изменилась!
Подруги вышли из подъезда и остановились на ступеньках. Услышав от Симы это высказывание, Маша в недоумении повернулась к ней:
– Я не заметила, что стала другой. Интересно, в чем именно я изменилась? – с улыбкой спросила она.
– Даже не могу объяснить. – Сима задумалась.
За годы дружбы с Калининой Арифулина привыкла видеть рядом с собой мягкую и спокойную Машу, всегда во всем сомневающуюся и просящую о поддержке. Нынешняя Маша по меньшей мере удивляла. Настойчивая и, главное, непредсказуемая, она пугала, потому что превратилась в другую женщину, незнакомую и далекую. Настораживало Симу и то, что изменения эти произошли за очень короткий срок. В Калининград улетела прежняя Мария Калинина, а вернулась новая. Встречая подругу в аэропорту, Сима сразу же отметила перемены – стоило лишь заглянуть Маше в лицо. Даже жесты ее стали другими, прежним осталось лишь светившееся в ее глазах веселье. И именно это «слишком хорошее настроение» раздражало Симу больше всего.
– Ты стала странной!
– Да! – воскликнула Маша. – Все изменилось.
– Ты права, подруга. Именно это меня и беспокоит. В твоей жизни произошли изменения, и ты реагируешь на них необычным образом.
– Тебя волнует, что у меня хорошо на душе?
– Хорошо?! – возмутилась Сима. – Когда людям хорошо, они ведут себя иначе. Они спокойны и веселы, а ты то плачешь, то смеешься. Налицо сильное душевное волнение.
– Вот именно. Я волнуюсь оттого, что моя жизнь стала другой. И пусть это кажется тебе бредом, но мне действительно хорошо. Во всяком случае, сейчас, в эту минуту. Хочется петь!
– Как бы плакать не пришлось, – пробурчала Сима и встряхнула Машу за плечи. – Хватит! Я понимаю, что все полетело кувырком: сначала ты узнала правду о родителях, потом обнаружила, что у тебя есть брат… но не нужно так бурно реагировать. Подобное состояние ложной эйфории лишь ослабит тебя.
– Ошибаешься, я полна сил.
– Ладно, психованная ты моя, – вздохнула Сима. – Не стану тебя поучать. Лучше давай-ка пройдемся. Может, свежий воздух и неспешная прогулка приведут тебя в чувство.
– Давай в кафе посидим. Нечасто мы с тобой вместе проводим время в городе. Ты вечно занята. Хорошо, что сегодня нашла для меня свободное окно в своем плотном графике, – усмехнулась Маша.
– Нужно поблагодарить босса за то, что дал мне выходной. – Сима остановилась и прищурилась. – Думаю, куда бы зайти?
– Ты о кафе?
– О чем же еще? – махнула рукой Сима в сторону метро. – На Невский? Четыре остановки без пересадок. Устраивает?
– Да, – улыбнулась Маша. – Разве ты не замечала, что я всегда соглашаюсь с тем, что ты предлагаешь?
– Не замечала, – ворчливо пробормотала Сима. – Платишь ты, я до конца недели на мели.
– Согласна.
Войдя в кафе, Маша быстро направилась к столику у окна и, с удовольствием оглядев улицу, сказала:
– Хорошее место.
– Не уверена, – возразила Сима, посматривая на столики, стоявшие в глубине зала. – Мы здесь как на ладони.
– Арифулина, кому ты нужна? – Маша взяла в руки меню. – Поверь, люди увлечены только собой, они не станут тратить свое драгоценное время даже на такую симпатичную особу, как ты. Присаживайся и выбирай, чем мы полакомимся.
– Вижу, за последние несколько дней ты стала философом. – Сима уткнулась лицом в цветные страницы.
– И мне это нравится.
– Призна́юсь, и мне тоже. Но все же я скучаю по своей вечно ноющей и недовольной жизнью подруге. – Сима вежливо улыбнулась официантке. – Лате и чизкейк.
– То же самое, – попросила Маша. – Нет, Арифулина, я больше не хочу жаловаться. Я хочу быть счастливой. Когда я представила, что моя болезнь могла оказаться намного серьезнее…
– Слава богу, что это не так!
– Не перебивай! – улыбнулась Маша. – Когда я представила, что все могло бы сложиться иначе, я испугалась, а потом почувствовала страшную, всепоглощающую обиду. Я же всегда была примерной девочкой, не доставляла хлопот родителям, прилежно училась… Сама нашла работу, обеспечивала себя. Ни единой дурной связи, никаких проколов – все было чинно и предсказуемо. Всю прошлую ночь я провела без сна, обдумывая – что же не так в моей жизни, почему она меня не устраивает? Спасибо, – Маша поблагодарила официантку, принесшую заказ.
– И к чему ты пришла? – Сима воткнула вилку в чизкейк.
– Я вдруг поняла, что мне не страшно умереть. Но мне страшно, что я еще многое не сделала в своей жизни.
– Калинина, в твоем возрасте нельзя думать о смерти!
– А в каком можно? – Маша наивно округлила глаза. – В тридцать лет? Или в пятьдесят?
– Я сейчас взорвусь, – предупредила ее Сима, нервным движением схватила чашку с кофе и, не заметив, какой он горячий, сделала большой глоток. – Не нужно говорить об этом!
– Тогда о чем же мне говорить? О солнце за окном? О людях, которые проходят мимо нас по улице?
– О будущем!
– Но именно об этом я и говорю, а ты не желаешь меня слушать, – улыбнулась Маша.
Сима тихо выругалась и отвернулась, замолчав на некоторое время.
– Ладно, ты победила, – наконец, сказала она. – Я поняла, что ты имеешь в виду. Намекаешь на то, что твоя жизнь проходит как бы мимо тебя?
– Да, ты верно выразилась. Все проходит мимо. У меня хорошая, вполне удачная жизнь… Но, черт подери, она такая скучная! Сима, я даже ни разу не любила по-настоящему! Несколько пустых увлечений не считаются. Я одинока, работа меня не слишком устраивает. Все как-то пусто и непривлекательно. У меня есть только мама с папой. И конечно же, я не забыла о тебе. Если бы не ты, Арифулина, моя жизнь была бы еще более пресной и однообразной, нежели сейчас.
– К чему этот разговор?
– Я хочу все изменить, – с небывалой доселе уверенностью в голосе произнесла Маша. – Но главное, я желаю встретиться с братом! Не могу перестать думать о нем.
– Так! – хлопнула в ладони Сима. – С первым все просто. Берешь – и меняешь! Сначала находишь новую работу, потом любовника, и далее – по списку. Но Максим – здесь все намного сложнее. Как его отыскать?
– Даже не представляю. Он словно сквозь землю провалился.
– А этот твой импотент, Андрей, или как его там… – Сима постучала пальцами по столу, вспоминая имя.
– Слава, – подсказала Маша.
– Да, Слава. Так и не берет трубку?
– Нет.
– Может, старуха дала неправильный номер? – предположила Сима.
– Вряд ли. Зачем ей меня обманывать?
– Из вредности.
– Сима, не стоит судить о людях по себе. Я не вижу смысла в такой детской пакости и не понимаю, почему Слава мне не отвечает. Вызов идет, а трубку не поднимают. Думаю, лучше всего будет увидеться с ним лично и выяснить все недоразумения. Стоп! – Маша, видя, что Сима намерена возразить, помахала перед ее лицом пальцем. – Знаю, что ты хочешь сказать. Начнешь меня отговаривать, но встреча со Славой – единственный способ выйти на моего брата.