Совсем ни к чему принимать шутку так близко к сердцу.
-Ну, ладно, пусть тригонометрия - шутка, а что ты скажешь насчет носа госпожи Канэда? Ты же, наверное, видел этот нос?
-Ты говоришь о его супруге? Его супруга - очень любезная женщина.
-Нос, нос! Я говорю о ее огромном носе. Недавно я сочинил эпиграмму про этот нос.
-А что это такое, эпиграмма?
-Эпиграмма? Э, да ты, я смотрю, совсем отсталый человек.
-А-а, таким занятым людям, как я, совсем не до литературы или еще там чего. К тому же я никогда не увлекался ею.
-А ты знаешь, как выглядел нос Карла Великого?
-Ха-ха-ха! Ох, и бездельник! Конечно, не знаю.
-Веллингтон получил от своих подчиненных прозвище «Нос». Тебе известно это?
-Почему ты только и думаешь о носах? Какое тебе дело до формы носов?
-Ошибаешься. Ты о Паскале знаешь?
-Опять «знаешь»! Как будто я пришел к тебе на экзамен. Так что же сделал этот Паскаль?
-Паскаль говорил вот что.
-Что же он говорил?
-«Если бы нос Клеопатры был чуть-чуть меньше, это бы привело к огромным изменениям в мире».
-Да ну!
-Вот почему нельзя так легкомысленно относиться к носам, как это делаешь ты.
-Хорошо, я изменю свое отношение. Между прочим, у меня к тебе небольшое дело… Этот… ну, который, кажется, у тебя учился, Мидзусима… э-э Мидзусима… э-э… никак не могу вспомнить… Ну, тот, который все время ходит к тебе.
-Кангэцу?
-Вот-вот, Кангэцу. Я пришел кое-что узнать о нем.
-Не о женитьбе ли?
-Да-да, что-то в этом роде. Сегодня, когда я ходил к Канэда…
-Недавно Нос сам заявился сюда.
-Вот как! Ах да, госпожа Канэда рассказывала. Пришла, говорит, к Кусями-сану, чтобы обо всем расспросить, но у него, к сожалению, сидел Мэйтэй, который все время вмешивался в наш разговор; так я и не поняла что к чему.
-Сама виновата, с таким носом нечего ходить.
-Подожди, ведь она же не о тебе говорила. Просто она жаловалась, что из-за этого Мэйтэй-куна, который сует нос в чужие дела, ни о чем не сумела узнать, и попросила меня поговорить с тобой еще раз. Мне тоже до сих пор никогда не приходилось выполнять подобные поручения, но я думаю, было бы совсем неплохо, - если стороны, конечно, не против, - уладить это дело… Право, мы сделали бы доброе дело… вот за этим я и пришел к тебе.
-Благодарю за труд, - сухо ответил хозяин, но слово «стороны» неизвестно почему тронуло его до глубины души. У него было точно такое же ощущение, какое испытываешь в душную летнюю ночь, когда прохладный ветерок неожиданно коснется твоего разгоряченного тела. Вообще мой хозяин грубый человек, с черствой унылой душой, но тем не менее он сильно отличается от людей, порожденных нашей жестокой бесчувственной цивилизацией. Хотя он быстро выходит из терпения и начинает дуться на всех подряд, у него все-таки развито чувство сострадания. А с Ханако он недавно поссорился только потому, что ее нос не пришелся ему по вкусу. Дочь же Ханако совершенно ни при чем. Он ненавидит коммерсантов, а поэтому и некоего Канэда - их представителя, однако следует заметить, что эта ненависть не распространяется на его дочь.
Он не питает к этой девушке ни добрых, ни злых чувств, Кангэцу же - его ученик, которого он любит больше, чем родного брата. Если, как говорит Судзуки-кун, стороны любят друг друга, то благородному человеку не пристало мешать им. (Кусями-сэнсэй все-таки считал себя благородным человеком.) Если, конечно, стороны любят… впрочем, это еще вопрос. Для того чтобы определить свое отношение к тому или иному вопросу, необходимо исходить из истинного положения вещей.
-Послушай, а сама девушка хочет выйти замуж за Кангэцу? Мне безразлично, что думают Канэда и Нос, но меня интересуют намерения девушки?
-Это… эта… как его… во всяком случае… хочет, наверное.
Ответ Судзуки-куна был весьма туманным. Собственно говоря, он считал, что от него требуется лишь выяснить все, что касается Кангэцу-куна, намерения же барышни его не интересовали. Даже Судзуки-кун при всей своей изворотливости оказался в затруднительном положении.
-Слово-то какое неопределенное - «наверное».
Хозяин никогда не может успокоиться до тех пор, пока не трахнет противника прямо обухом по голове.
-Да нет, я просто не так выразился. Наверняка барышня тоже хочет этого. Ну конечно же… а?… госпожа Канэда сама мне об этом сказала. Иногда, мол, случается, что она бранит Кангэцу-куна…
-Эта девица?
-Ага.
-Возмутительная особа, ишь ты - «бранит»! Разве это не свидетельствует о том, что она не собирается замуж за Кангэцу?
-Знаешь, случается всякое, ведь бывает, что любимого человека нарочно ругают.
-Где ты видел таких олухов?
Хозяину совершенно недоступно понимание таких тонких проявлений человеческих чувств.
-Такие олухи встречаются на каждом шагу, что же делать… Да и госпожа Канэда так думает: «Не иначе она крепко любит Кангэцу-сана, если ругает его, обзывает лошадиной мордой».
Это невероятное объяснение оказалось для хозяина столь неожиданным, что он лишился дара речи и подобно уличному гадальщику своими округлившимися от изумления глазами неотрывно смотрел на физиономию гостя.
Судзуки- кун, очевидно, понял, что, если беседа и дальше пойдет в таком же духе, он не сможет выполнить возложенной на него миссии, и заговорил, как ему казалось, на более понятном для хозяина языке.
-Ты только подумай, ведь невестке с таким богатством да с такой привлекательной внешностью будут рады в любом порядочном доме. Не спорю, - может, Кангэцу-кун и выдающаяся личность, но что касается его положения… ох, может быть, не совсем прилично говорить о его положении… Возьмем материальную сторону дела. Каждому ясно, что в этом отношении он ей совсем не пара. Вон как обеспокоены ее родители - даже специально командировали меня к тебе. Какие еще нужны доказательства ее любви? - продолжал Судзуки-кун, ловко манипулируя аргументами. Теперь хозяин, кажется, поверил в искренность любви дочери Канэда, и Судзуки-кун наконец облегченно вздохнул. Однако он прекрасно отдавал себе отчет в том, что Кусями-сэнсэй в любую минуту может бросить боевой клич и перейти в наступление; а поэтому решил как можно быстрее добиться успешного завершения своей миссии.
-Надеюсь, теперь ты понял. Им не нужно ничего - ни денег, ни состояния, они хотят только одного - чтобы у них был зять с положением. Они согласны выдать за него дочь, если он станет доктором; не думай, это не тщеславие… постарайся понять меня правильно, а то когда у тебя была госпожа Канэда, Мэйтэй-кун говорил такие странные вещи… нет, нет, ты тут ни при чем.