С этой минуты он чувствовал между ними еще большую близость, и постепенно они оба возвращались к разговорам о своей смерти, пока не рассказали друг другу все. Это случилось обычным вечером, за бутылкой виски. Лоран расспрашивал о том, как ему удалось создать мир, и Грей внезапно перестал отделываться общими фразами.
- Это не первый мир, кроме реальности, в котором я живу, - отведя глаза, признался он. – Я много лет до смерти жил в параллельном мире, во сне. И это был прекрасный мир. Не такой, как мой.
Лоран широко раскрыл глаза и наклонился вперед, впитывая каждое слово. О том, как некоторые живые люди могут за ночь проживать почти месяц в параллельном мире из-за деформации ощущения времени. О том, какой прекрасный мир могут создать несколько людей, таких сильных, как они двое – при условии, что они живы.
- У меня еле-еле хватает сил на это…, - Грей замялся, подбирая слова, - жалкое подобие нормального мира. С каждым новым жителем я теряю силы. С каждым новым жителем здесь я вынужденно сокращаю территорию Полиса – десять лет назад он был почти вдвое больше. В прошлом году я вынужденно удалил двести человек. Я не знаю, куда они попадут потом. Возможно, я их убил окончательно.
Голос Грея понизился до шепота, и Лоран боялся пошевелиться или чересчур шумно выдохнуть. Он ловил каждое слово.
- Со мной тебе будет легче? – спросил он, когда его визави замолчал.
- Если ты согласишься помочь. Но учти, ты будешь терять энергию и сильно уставать от этого.
- Я помогу, - решил Лоран, подумав не больше полуминуты. – Я ведь теперь тоже здесь живу.
- Спасибо, Лоран, - кивнул Грей. – Взамен я разрешу тебе менять все, что ты хочешь. Я готов к партнерству.
Он протянул ладонь, и Лоран невольно сглотнул, касаясь его теплой твердой руки. Грей понятия не имел, что интересует его не только как друг. Что мужчины и женщины одинаково могли привлекать его как возможные сексуальные партнеры. А в Грее все было чертовски привлекательным – его мягкий уверенный голос, пронзительный взгляд, непослушные волосы, красивые руки и губы… Но его возбуждение от прикосновения к ладони друга тотчас испарилось, как только он услышал:
- Я хочу рассказать, как я погиб. Я никому еще не рассказывал.
Спина Лорана резко выпрямилась, вниз по позвоночнику пробежал холодок, и он настороженно посмотрел на Грея:
- Ты уверен?
- Да. И я не настаиваю на ответной откровенности, так что не беспокойся.
- Хорошо, - серьезно кивнул Лоран, еле слышно переводя дыхание. Он очень хорошо представлял, как тяжело было Грею решиться, и не собирался мучить его еще больше, вводя в сомнения.
Пальцы его друга лежали на коленях, крепко сплетенные между собой, и глаза Лорана как-то сам собой уперся в них – он не хотел смущать прямым взглядом в лицо и боялся помешать этим рассказу.
- У меня была девушка в том мире, очень милая. Она любила меня так, как только может женщина любить мужчину, но я ее оставил. Ради другой, - начал Грей, остановился и глубоко вздохнул. Было очевидно, что говорить о прошлом ему оказалось тяжелее, чем он предполагал, но, сделав небольшую паузу, он продолжил:
- В меня многие тогда влюблялись, я никогда не придавал этому особого значения. Теперь я понимаю, что просто сам тогда так сильно не любил, не понимал, как это больно. Я стремился быть легким, для всех хорошим, и у меня отлично получалось. Я рассмеялся, когда ты сравнил меня с дьяволом, потому что про меня прежнего никто бы так не подумал, - Грей снова пошевелился, протянул руку к стакану с виски и сделал глоток, а потом продолжил:
- Меня сравнивали только с ангелом, хотя я вел себя с женщинами в общем как подонок. Я знал, как их привлечь, приучить к себе, приручить. И я делал все это, в том числе с юными и недостаточно опытными девушками. Я был с ними идеальным, а потом бросал. И я испытывал особое удовольствие, делая так, чтобы они не винили меня в расставании. Я считал, что это высший пилотаж любовного искусства. Я даже не понимал, что они будут винить себя, что уничтожаю их самооценку. Я искренне считал, что учу их не привязываться.
Грей прикрыл глаза и покачал головой, словно сам себя слушал и осуждал со стороны.
- Так вот, у этой девушки до меня был парень, - продолжил он. - Очень закомплексованный, как выяснилось, и он страшно разозлился, когда она ушла. Но еще больше, наверное, он разозлился, когда я ее бросил. Для него она была всем, а я просто увел ее от него и все.
- И это он тебя застрелил, - невольно выпалил Лоран и испугался, когда Грей резко поднял глаза. Но Люче не обиделся. Он просто облизал губы и кивнул:
- Да. Это он. Он нашел меня в реальном мире и перед выстрелом нес какой-то жуткий бред про то, что я отнял у него смысл жизни. Он был чокнутым, конечно, и я надеюсь, что его посадят за мое убийство, но кое-в-чем он был прав. Я, походя, разрушал чужие жизни. И из-за этого, в общем, и погиб. Мне нечем гордиться.
Грей снова сделал глоток виски, но Лоран протестующе взмахнул рукой:
- Мне кажется, ты чересчур загоняешься, дружище. Твоя бывшая девушка уже давно, может быть, счастлива с другим, пока ты тут страдаешь. Ты не заслуживал смерти просто за то, что бросил кого-то.
- Возможно, - Грей неуверенно улыбнулся. Лоран плеснул себе из бутылки и тоже сделал хороший глоток.
- Я знаю, что ты хотел бы услышать мою историю тоже, - проговорил он, отводя глаза.
- Я не настаиваю, - быстро ответил Грей.
- И я очень благодарен за это, - кивнул Лоран. – Но лучше момента, чтоб рассказать тебе, я, наверное, уже не найду.
«Ну, привет, вот бог, а я его генерал,
я тебя придирчиво выбирал
и прибрал со всем твоим барахлишком
человеческий, весь в прожилочках, минерал,
что-то ты глядишь изумленно слишком
будто бы ни разу не умирал…»
Вера Полозкова
Лоран. Несколькими месяцами раньше. Париж.
- Я хочу попробовать, что в этом тебя шокирует?
Анри держался с бравадой, которой – Лоран готов был поклясться – придет конец, как только он коснется молнии его штанов. Обычный скучающий «золотой» мальчик, которого двумя неделями раньше бросила знойная красотка, да еще с его другом. Это, конечно, считалось «полным отстоем», хуже какого быть не могло, и Анри со вкусом страдал, а теперь решился податься во все тяжкие, чтобы умаслить израненное самолюбие и заодно найти приключения на пятую точку в прямом смысле слова.
Лоран был знаком с этим желторотиком через его старшего брата. С Этьеном, стопроцентным геем, у него был короткий роман прошлым летом, однако потом они оба без обид пошли своими путями, поскольку Этьен не готов был делить бойфренда с девочками, а Лоран не был готов к моногамным отношениям. К любым отношениям вообще.
В будущем он планировал перестать балбесничать, набраться храбрости и поступить в Университет,к тому времени определиться, с кем хочет серьезных отношений – с мужчиной или с женщиной. А до тех пор он работал официантом в сетевом ресторане «Леон де Брюссель» на площади Клиши, и по вечерам гонял между столиками с горячими кастрюльками, полными мидий. После работы, ночью мог зацепить скучающего иностранца или иностранку на бульваре и, уведя от профессионалов, развлекать полночи за выпивку и еду.
Обычно он тратил около часа на демонстрацию достопримечательностей, по дороге рассказывая про улицу красных фонарей парочку-другую смешных историй, почти ничего общего не имеющих с реальностью, а потом шел со своим случайным знакомым или знакомой в номер отеля, чтобы там до четырех-пяти утра со вкусом испытывать прочность кровати. Но он не считал себя проституткой и никогда никого не «разводил» на деньги. Иногда ему их давали, и тогда Лоран их брал у мужчин, а женщинам с поклоном возвращал, целуя руки на прощание.
По пятницам он зависал в ночных клубах со школьными друзьями, но старался с ними не спать, избегая сколько-нибудь длительных отношений. В компании были и девочки, и мальчики - в основном официанты и бармены, ди-джеи - лишь пара его знакомых училась в вузе. Анри, золотой мальчик-первокурсник юридического факультета, был вхож в их компанию только из-за родства с Этьеном. Он невпопад смеялся, невпопад рассказывал всякую ерунду о своих знакомых, но был безобиден, и его никто не гнал. Внешность у него была смазливая – Лорану такие нравились – но с первого же взгляда было ясно, что парнишка «по девочкам», а соблазнять таких пухлощеких желторотиков-гетеро не соответствовало его принципам. Он предпочитал быть на сто десять процентовуверенным, что все добровольно, еще с тех пор, как впервые поцеловал парня в школе, а потом тот плакал полчаса, хотя сначала вроде тоже хотел.
Разница в возрасте у Лорана с девятнадцатилетним Анри составляла всего три года, но на самом деле он был старше на жизнь. Лоран рос без отца, с матерью, у которой всегда были проблемы с любовниками или с наркотиками. Или с тем и с другим одновременно. Его дважды нетрадиционная сексуальная ориентация научила быть очень осторожным, очень внимательным и крайне недоверчивым. Его первый раз избили на улице, когда он был в седьмом классе – так, что он попал в больницу. Мама не смогла навестить ни разу. Когда он вернулся домой, она была в отключке. А когда ему исполнилось девятнадцать- умотала куда-то с очередным любовником и не оставила телефона. Впрочем, к тому времени он был этому только рад, и с удовольствием стал жить в квартире один.
Анри вряд ли когда-либо в жизни сталкивался с проблемой серьезнее сломанного велосипеда. Он ничего не знал о том, как зарабатывать на квартплату, как самому платить даже за коктейль в клубе – за все платили его родители по кредитной карточке, которая называлась «карманные расходы». У Лорана никогда не было карманных расходов. Когда он хотел есть в школе, он просто отнимал завтраки у сопляков из младших классов или клянчил у девчонок.
В общем, они были такими разными, что сама мысль о том, чтобы оказаться с Анри в постели, казалась ему насмешкой. Поэтому когда малыш увязался за ним из клуба и стал приставать в метро, Лоран просто фыркнул и засмеялся.
Он прижал руку к стеклу за головой Анри, стоявшего у двери и изо всех сил пытавшегося принять соблазнительный вид.
- Маленький, если ты сегодня первый раз запил свой апельсиновый сок коктейлем «Манхеттен», это еще не значит, что ты готов попасть на Манхеттен, - насмешливо проговорил Лоран, с удовольствием заметив, как Анри залился краской. Но малыш не сдался и ринулся в атаку, едва облизав губы:
- Так кто из нас сейчас трусит? – сверкая своими голубыми глазами, выпалил он.
- Иди, проспись, Анри.
Лоран практически вытолкал недоделанного соблазнителя на его станции и поехал дальше один. Вагон был заполнен почти битком, и отражения людей, мелькавшие в стекле, казались олицетворением нескончаемой череды бессмысленных встреч и расставаний в его жизни. Он устало прислонил лоб к стеклу и поклялся себе больше не спать с кем попало. От всего этого начинало подташнивать, причем тошнота не проходила, и преследовала его круглосуточно.
Но назавтра малой где-то раздобыл его адрес и явился прямо к нему домой. Звонок в дверь прервал его завтрак. Когда Лоран ее открыл, то едва не зарычал, увидев, кто на площадке: