– И?… – спросила я, переворачивая яичницу.
Танька уже вытащила из деревянной хлебницы оставшийся вчерашний хлеб, сварила две порции кофе-американо с сахаром и сливками Ларри и черный с корицей и шоколадом себе.
– Как бы тебе… – Ларри ковырнул край расплавившегося кусочка сыра. – Убивал много лет, по одному человеку в год-два-три. Выбирал таких, которых не будет никто искать либо не начнут искать быстро. Видимо, бомжи, одиночки, люди из неблагополучных семей, их всех пока разыщешь… Первый был убит двадцать шесть лет назад, последний – два года. Ксенька, их всех запытали до смерти. Каждый умирал долго, и все умирали по-разному. Вряд ли они делали это молча, так что я не думаю, что эта сволочь пытала их там. Было бы слышно в доме. Хотя могли быть и кляпы.
– Там, там, – задумчиво сказала я. – Надо было убивать именно там… А почему?…
– Ты мне щас скажи, что знаешь. – Ларионов начал есть. – Ну, чтоб я как-то был готов. Может, я тоже экстрасенс. Может, мне у патрульных пора волшебную палочку одалживать.
Я подумала.
– Ну хорошо. Вась, только слушай внимательно и не перебивай, пока не дослушаешь. А когда мы вернемся из полиции, ты сразу начнешь искать Чеда.
– Я, считай, начал. Весь ДПС на ушах, они ребят на последних «харлеях» ищут с большой готовностью. Я на него повесил, что он свидетель.
– Годится. – Я шлепнула остаток сливочной яичницы пополам на тарелки себе и Таньке. – Значит, так. Зачем было нужно именно там? Чтобы активизировать это место. Что там могло быть – понятия не имею. Если есть аппаратура, чтобы просветить землю под домом, скажем, георадар, как у твоей Катюхи в экспедиции, это стоит сделать. Там что-то есть. Вернее, было. Я пока не понимаю что, но место выглядит… как пустое, резонирующее. Сильно резонирующее. Тот, кто убивал, следовал и второй цели – пополнению личного могущества, своих сил. Чем больше страданий – тем больше сил. Может, он и кровь пил, которую выпускал. Может, это маг крови, но я склоняюсь к некроманту.
– Это из-за символов на полу? Ты имей в виду, их сфоткали, и тебе придется их комментировать, – сказал Ларри. – Следователь тебя наверняка вызовет.
– Символы… я не знаю, кто сделал символы. Но они ничего не значат. То есть значение есть, но они выполнены неряшливо и беспорядочно. Это, скорее всего, что-то другое, не работа нашего убийцы. Детская магия по сайтам и газетам, «колдани себе сам». Ну… навскидку кажется именно так. Детский сад, типа кулонов Мерлина. Который, получается, в силу возраста тоже не наш убийца.
– Ага, присоединилась к расследованию, – хрюкнул Ларри. – И кто же тогда «наш» убийца?
– Так вот. Я рассуждаю. Это маг-некромант. Экстрасенс с сильным и редким Даром. Он пополняет свою силу от страданий и в момент смерти других существ.
– Между мешками с телами людей полно поковерканных скелетиков птиц, – сказал Ларри. – Гули, вороны. И еще какие-то кости. Вроде собаки… Мы их не собирали. Собрать?
– Они тоже относятся к делу, – кивнула я. – По крайней мере, мою версию они только проясняют. Итак. Если некромант не убивает, его Дар пожирает его самого. Чтобы жить, он должен убивать. Все они – некроманты – стремятся к раскрытию тайны управления смертью, а также тайны управления людьми. Сверхзадача на индивидуальном уровне – ощутить счастье в любом его проявлении. Это экстрасенсам с темным Даром редко удается. Они живут с ощущением того, что лишены чего-то крайне важного, основы полноценности. Они часто становятся, например, психиатрами, психологами и психотерапевтами. Причем такими, которые тебе сначала не нравятся, а потом ты не можешь отказаться от их услуг, попадаешь в зависимость, подсаживаешься. Даже если остаешься жив.
– А они часто убивают? – задумчиво спросил Ларри.
– Нет. Тринадцать – это очень много. Это очень… осознанно. Иногда некромантам достаточно тихо мучить дома хомячков или, скажем, убить один-два раза за всю жизнь, в момент активации Дара. Этот Дар, как правило, активируется в возрасте около двадцати – двадцати пяти лет. Потом обходятся зверями. И еще… есть профессии, связанные с повседневным, пусть и опосредованным убийством, они идут туда, даже не осознавая самого факта наличия Дара. Ну и… все-таки сейчас для убийц людей включены социальные риски, – не слишком уверенно сказала я. – Ну там отпечатки пальцев, волосы, ДНК, они же не всевидящие, чтобы заметать следы идеально.
– А некроманты оживляют мертвых? – спросила Таня.
– По заказу и за очень большие деньги, – с сомнением произнесла я и, подумав, добавила: – Это должен быть некромант высшей октавы. И труп свежий. Очень. Я лично об оживлении не слышала и результатов не видела. Зомби, если по-простому, уж больно много магического топлива потребует. А настоящее, достоверное оживление и чтобы личность оживленного осталась прежней… Тань, не знаю. Чего уж, убивать, возможно, даже на расстоянии опосредованными магическими практиками, им гораздо проще.
– А не много ли экстрасенсов высшей октавы с редкими Дарами? – спросила едкая Танька. – Что-то я за все предыдущие годы жизни встретила пока только одного… и то ты говоришь, что ты не высшей октавы…
Мне пришлось отвлечься и подробно рассказать Ларионову о ночном суккубе и дневном пришествии Вадима. Ларри выслушал, высунулся из окна, посмотрел вниз, потом вверх, сказал:
– Ушел в окно, потом на подоконник балкона и по застекленному балкону на крышу, вон грязь с кроссовок на краю жести и на подоконнике снаружи. Потом с крыши балкона на вентиляционные окошки чердака и наверх, на крышу дома. Альпинист, буквально левитатор. Пижон. Но сама тенденция мне не нравится. Суккуб около твоего дома соблазняет Женьку, этот, как его, кисельный маг прямо в квартире. Ты говорила, что квартира защищена.
– Так и вы с Женькой говорили, что дверь надежная, – сердито фыркнула я. – Он был неактивен, как-то вошел.
– Ты знаешь, тебя придушить можно и без активного Дара, – заметил Ларионов, продолжая пялиться на меня.
– О чем думаешь?
– О том, как выдавить из начальства охрану. И о нас обо всех. Мы должны быть готовы. Я, собственно, уже при табельном… а как он вошел, идейка-то у меня есть…
– Подумай о Кате, – сказала Таня. – Я еще не могу оценить всю серьезность ситуации, но давайте думать о слабом звене.
– Там возле нее две башки от цербера, – отмахнулся Ларри. – Мать, теща; а Катя, когда не в духе, за третью сойдет. Ты сама мне говорила, что у теток моих старшего, так сказать, поколения энергетическая закалка в сочетании с жизненным опытом – просто вау. Обе будут жить лет до ста и так далее. Но все же внимание обращу.
– Итак, – продолжила я. – Ты лучше меня слушай, поскольку все зыбко очень, пока мне помогла Наставница и я еще помню свои озарения, лучше высказать. Страдания в этом месте забивают все. Причем не страдания этих людей наиболее важные.
– Да-а? – протянул Ларионов. – Это кому как…
– Поверь… что-то другое всколыхнуло Зло. Ну то есть оно пробуждалось не разом, на что, видимо, рассчитывал некромант, а постепенно. И последней каплей стали связанные с ванной события, которые произошли там неделю назад.
– Неделю… а последний труп закопан полтора года назад, – задумчиво сказал Васька.
– Ага. Это, кстати, не девушка была?
– Нет, дедушка… ветеран войны, – с какими-то особенно мрачными интонациями сказал Ларри.
Над столом повисло молчание, словно наполненное вакуумом. И только то, что нас было трое, позволило нам удержаться на краю этого вакуума, не задохнуться в нем.
– Знаете что, – заявила Танька, прерывая паузу, – нефиг время терять, давайте искать Чеда. Васька, опросишь Ники потом.
– Согласен, – сказал Ларри. – Я что-то тоже вдруг страшно захотел Чеда. Вот чтобы прямо здесь с нами сидел.
– Значит… значит, девушка Мерлина жива, – сказала я, – просто потеряла в этом месте кулон. Гуляла там. Это раз. И значит, если всех тринадцать убил некромант, Вадим тут ни при чем, как я и почувствовала. Ему лет тридцать. Двадцать шесть лет назад он еще не убивал. Мы ищем старого пердуна, которому… примерно двадцать – двадцать два – двадцать шесть… плюс двадцать шесть.
– Среднего пердуна, – педантично уточнила Таня.
– Ник, – спросил Васька, – так что там пробудилось? Чего нам ждать от этого… дрянного домика?
– Конкретно от домика, думаю, ничего уже, – сказала я. – А что пробудилось… знаешь, какая самая заветная мечта у всех современных злодеев?
– Править миром? Открыть секрет бессмертия? – навскидку предложила версии Таня. – Это… ощутить счастье?
– Служить. Понимаешь, Бог и Светлые силы нам близки. Мы по духу и плоти – от них, хотя и другая сторона всеми силами старается создать иное впечатление. Боги и Светлые силы изложили свои цели и задачи человека во множестве вариантов, для множества культур. Позитивную философию и смысл праведного бытия можно найти без труда, и все зиждется на идее «Как хочешь, чтобы поступали с тобой люди, так и ты поступай с ними». А те, у кого на самом деле сильный темный Дар, растерянны. Пакостить человечеству просто так, бесцельно?… Ну, у каждого, положим, есть своя индивидуальная цель. К примеру, у каждого экстрасенса с темным Даром цель-минимум – поддерживать себя в живом и здравствующем и психологически комфортном состоянии, что с некоторыми разновидностями Дара совсем непросто. Так вот, все сильные Темные, осознающие свой Дар, жаждут своего Саурона. Или Воланде-Морта. Я понятно объясняю?
– Там Саурон вылупился? – изумился совсем охреневший Васька.
Я подумала, что информации многовато и не смягчить ли ее для полиции… но потом решилась:
– Практически Саурон. Городского масштаба – точно. Судя по тому, что я чувствую, Москва может превратиться в Барад-Дур. А потому нам до зарезу надо узнать, что находится на глубине под домом и в его окрестностях. Найдя скорлупу, можно будет представить себе, кто выполз из яйца.
И снова повисло молчание.
– Кстати, – осторожно нарушила его Таня, – а что имеется в виду, когда говорится «дрянной домик»? Мы вот в регистратуре обсуждали, когда я Олега Евсеева закладывала, – у нас по району необычно густо повезли народ из дома, где он проживает. Самопроизвольные выкидыши, инфаркты, инсульты, почки, кровотечения, есть и летальные исходы.
Я сжала руками виски:
– Танька… составь мне список адресов всех, кто попал из этого дома в больницу, особенно тех, кто умер. Имена, пол, возраст, адреса – все, что сможешь узнать. Васька, а ты то же самое по полицейской базе. Лады?
– Систематика – наше все, – сказал Вася. – Я могу еще у коммунальщиков запросить чертежи и планы дома.
– Сделай, пожалуйста… заодно посмотрим, для чего проектировался подвал. Он же проектировался?… Кем-то и когда-то?
– А ты сама?
– Я постараюсь выяснить, что тут было. Многоэтажка построена недалеко от храма, в парке – усадьба Покровское-Стрешнево. Само по себе место таинственное, связанное аж с какими-то царскими женами. И церковь тут давно стоит, хотя она и не прямо вот рядом с нашим домиком…
– Ага, понял, – сказал Васька. – Теперь дальше. Твой лысый принц с киселем в кармане звонил с так называемого народного телефона на Декабристов, 17. Именно в этот дом ты и ткнула.
– Ну, в полночь он, наверное, недалеко от ПМЖ шлялся, – предположила я. – Стало быть, он отрадец. А как ты узнал, что это он звонил?…