Я сидел и не знал что и думать. Невольно закрадывалась мысль: а все ли в порядке с Сергеем? Так ли уж безобидны его утверждения? Не смахивает ли все это на типичную шизофрению? Это нужно обдумать. Я налил себе вторую стопку и решил пока не перебивать его.
– И я попал ТУДА!
– Туда это куда?
– ТУДА – это в свою молодость! Я смотрел на фотографии, вспоминал и плакал. Вот они – мои друзья, Мишка, Олег, Сережка, к которому я не приехал на проводы, а он погиб на Даманском! Я был у него на проводах в Армию! А тогда в молодости не смог. Сказал Гале что женюсь на Маше, она меня поняла и вышла замуж, а так бы осталась старой девой, прождав меня всю жизнь. Сейчас у нее внуки. Вовка не сел в тот самолет, который разбился на посадке!
– Позвольте, а причем тут фотографии? Почему вспоминали? Если вы действительно там были, то не должны вспоминать, вы должны это знать сейчас.
– Да, да, объясняю. По непонятным мне причинам, по возвращению ОТТУДА я почти ничего не помню. То есть в сознании остается сам факт пребывая ТАМ, но без подробностей. Само сознание при перемещении меняется, искривляется. Я случайно взял ТУДА свой фотоаппарат «Зенит». Скорее для атрибутики, чем для его прямого использования. И как выяснилось – не напрасно. Когда переместился обратно в настоящее, обнаружил в нем фотопленку. Очень удивился. Последний раз я заправлял фотоаппарат лет 20 назад. Все фотопленки что отснял, проявил. Точно помню, что фотоаппарат был пустой. И вдруг – фотопленка. Отнес на проявку в ателье. И каково было мое удивление! И вот просматривая фотографии, постепенно, не сразу, я вспомнил все. Где был, с кем говорил, что делал.
Ну, вижу, я вас утомил. И судя по вашему выражению лица – вы мне не верите.
– Нет, нет, что вы! Очень даже. А в голове слова «и тебя вылечат». И меня, если поверю. Или поверить? Я налил себе еще стопку и махом выпил. А через пару минут, когда алкоголь растекся по телу, мысленно сказал себе: не поверить, но проверить!
Хорошо Сергей. Я вам верю. И даже готов составить вам компанию, но при условии что время и место в прошлом я выберу сам.
– Не вопрос. Как скажете.
Мы засиделись допоздна. Составили подробный список с перечнем вещей, которые нужно взять с собой. Обговорили наш «гардероб». Придумали «легенду» для наших жен на случай непредвиденных обстоятельств. Заказали еще бутылку водки и один салат на двоих. Потом еще по сто грамм. Может быть еще. Дальнейшее помнится с трудом, только яркие события того вечера. Вроде отбывающего в туалет одного из подростков после шестого бокала пива. Слабак! Уронил достоинство в глазах своего друга. Прорвавшаяся сквозь мое сознание песня моей юности группы «Машина времени» – «вот новый поворот». Наверно кто – то из старперов заказал. И самое ослепляющее: вопли лысоватого мужичка с маханием пальцем возле моего носа:
– Люда с вами не пойдет! Вам ясно! Вернитесь за свой столик. Я вам запрещаю! А с ней я завтра разберусь!
И хихикающая брюнетка Люда, наблюдающая за этой сценой у выхода из ресторана.
19
Утро было не добрым. Во всем организме ощущалась тяжесть. Голова не болела, но мучило сознание вины перед ячейкой общества, то бишь семьей. Люда рядом со мной не спала, значит, моя моральная провинность не усугублена физической. Это хорошо. Не помню, как попал домой и что говорил жене – это плохо. Нужно проверить карманы куртки, вроде составляли какой – то список. Да, список необходимых предметов и одежды для прошлого. Вот он. А, и дата, в которую мы хотим попасть, записанная моей нетвердой рукой: 8 июля 1980 года. Оригинально! Ну что ж берем себя в руки, преодолеваем последствия вчерашнего и на рынок.
Чашечка кофе, легкий бутерброд, осуждение в глазах жены, интерес в глазах детей.
– Иди, проветрись. За продуктами сходи на базар. Дети давно встали, а ты дрыхнешь!
– Да да да, конечно, – неуверенно ответил я, – обязательно. Засобирался. Неудобно перед семьей, требуется искупление вины. Купить нужно что – то от себя: детям мороженное, жене – цветы.
Погода что надо! Солнце, легкий ветерок, грех не пройтись пешком после вчерашнего. Рынок на другом конце города. В историческом центре. Можно сесть на маршрутку и оказаться там через 10 минут, но я выбрал пешую прогулку. Люблю ходить пешком. Хорошо на природе. Легкий ветер качает кроны деревьев, птицы летают, беспризорные животные бегают: гавкают или мяукают, поднадзорные хрюкают или блеют. Люди мельтешат, машины обгоняют велосипедистов. Молодые мамы с колясочками на асфальте. Не очень молодые папы и дяди с синими лицами сидят на корточках у дверей ликероводочных магазинов – уже опохмелились. Звуки, запахи, движение – все радует меня. Жизнь бьет ключом.
Первая по списку у меня – нейлоновая маечка с фотографией Брюса Ли на всю грудь или на худой конец цветущей сакуры. Мэйд ин жапан. Да, японская, не Китайская, тогда Китай еще не оправился от культурной революции, ничего кроме фуфаек и сапог не производил. Не то что сейчас! Потом джинсы. Куплю себе Леви Страуса. Настоящие штатовские, не какие-нибудь Югославские. В молодости не мог себе позволить, а сейчас хоть целый тюк бери в секонд хэнде. Очки капельки. Такие, как на пластинке Джоржио Мородера или у полицейских из фильма «Новые центурионы». Настоящее стекло. Стальная оправа. Носки тех лет. Носки не достать. В секонд хэнд никто не сдает, сразу утилизируют – берегут атмосферу. Европа! Лимиты на выбросы. Куплю черные туфли из тонкой кожи и одену на босу ногу, благо джинсы все скроют. Да и лето будет. Еще нужно поискать целлофановый кулек с ковбоем на лошади, найти старый лопатник и купить в антикварном магазине горсть мелочи тех лет. Банкноты СССР вроде есть у Сергея, да и у меня где – то завалялись. Нужно взять побольше и оттянуться по полной. А мелочь на проезд в автобусе пригодится.
Сегодня правда суббота. День не базарный. Но мой специфический товар продается шесть дней в неделю в контейнерах. Это бабушки выносят на базар только в базарные дни (среда, пятница, воскресенье) свежие продукты. Овощи, молоко, сметану, свежие яйца. Собирают все накануне. Не дай бог что испортится или протухнет. Вынесешь в будние – могут не купить. Моему товару такое не страшно. Он давно протух. Мелкий бизнес работает исправно и наверняка все торговцы на торговом посту.
Мои предложения подтвердились. Все контейнеры были открыты. Продавцы на месте. Все что нужно нашел довольно быстро. Маечку с Брюсом Ли (с негром или сакурой не нашел), потертые джинсы, туфли, очки капельки с темными стеклами, целлофановый кулек и коричневое портмоне тех лет. Были дурацкие вопросы ко мне типа: – А зачем вам все это нужно? На что был дан такой же ответ: – Для съемки сериала «Америка атакует».
Купил необходимое для дома, не забыв о жене и детях. Правда сейчас уже осень – нечего провоцировать ангину: купил вместо мороженного маленький тортик на сливочном масле. Не знаю или понравится, но не беда: если нет – я его тоже люблю.
Не заходя домой, все купленное отнес в гараж. Пусть там полежит. Наше перемещение в следующую субботу.
20
Особых событий на следующей неделе небыло. По утрам летучка у главврача. У врачей обход, у меня утренняя чашка кофе. Или две, в зависимости от наличия пациентов. Вынужденный перекур в связи с уборкой кабинета. Прием больных. Обмен информацией с коллегами, заглядывающими ко мне в кабинет. Конец рабочего дня. Уход домой.
Территорию не убирали. Установилась хорошая теплая погода и деревья временно приостановили сброс листвы.
Вышел с больничного завхоз с посветлевшим лицом. Поговаривают бросил пить. Наверно жена кефиром отпаивала. Разговаривал с ним.
– Ефимыч, ты меня прости. Зла не держи. Понимаешь: это мой охранник в передней. Ну не предупредил я его, а он и окрысился. Народ разный по больнице шастает. Цыгане к примеру. Отлучишься из кабинета, а они хап – и нет истории болезни какого-нибудь пациента. А это сам понимаешь – большие проблемы для меня и особенно для больного. Нужно заново ставить диагноз. Уже поставленного я не ведь не помню! Историю то сперли! А чтоб поставить его, нужно человека ввергнуть в пекло его кошмаров, понаблюдать за его страданиями. Усугубить их. И только после этого картина болезни проявится полностью. А за ним родится и мой вердикт.
– Спасибо Игорь Валентинович за то что вы обратились ко мне. Да, я считаю вас виновным, и где – то даже злым, но прощаю по своей доброте. Я к вам с всегда чистой душой, не отказываю. Вот вы попросили каску и я вам сразу, а Маше из родильного отказал. И щели в окнах законопатил. А вы…!!!
– Дико извиняюсь! Как мне неудобно! Нижайше прошу прощения! Илья Ефимович, а почему вы больше не называете меня Игорьком? Мне всегда так нравилось когда вы обращались ко мне: Игорек.
– До свидания, Игорь Валентинович.
– Ставьте меня в известность, когда будете навещать, я буду предупреждать охранника!
В среду было примирение с Карабасом – Барабасом – Семой – рентгенологом. Теперь у него такое прозвище. Как по мне, подходит. Толстый, злобный, хамоватый. Хотя я бы дал ему другое – «полиглот». Уже третий год учит английский, а дальше хау дую ду дело не идет. Показывая себя продвинутым в этом плане, заговаривает с врачами и медсестрами на иностранном. Если со мной. Отвечаю: Дую дую.
Сема появился в больнице относительно недавно. Пару лет назад. Примерно в то же время, когда и меня взяли на работу. Его нашли. В самом прямом смысле слова. На вокзале. Снующего по перрону. Интересующимся «где тут КГБ?». КГБ было тут же, считай на вокзале. Но только сейчас оно так не называлось. Его отвели туда. Но вскоре, учитывая его прикид (одежда почти тридцатилетней давности, трещавшая по швам), потерю памяти на прошлое, вплоть до сегодняшнего дня, и придурковатый вид, вывезли на скорой помощи в психоневрологический диспансер.
Там он пробыл пару дней. Консилиум установил его полную адекватность и пожалел: направил к главврачу нашей больницы. Наш главврач тоже пожалел Сему – предоставил временное жилье в палате где шел ремонт, работу рентген – лаборанта и разведенку Анфису (родственницу главврача) в качестве оказания Семе шефской помощи. Шефская помощь вскоре переросла в дружбу, и Сема перебрался жить к Анфисе. А вскоре они расписались. Наш босс, в качестве свадебного подарка, повысил Сему до рентгенолога, благо у последнего оказались немалые способности в этой области, к тому же он поступил в институт. Откуда приехал или пришел Сема, кто он, так никто и не узнал. Хотя запросы посылали во многие места.
Собрались после работы в его кабинете. Меня пригласили персонально. Я человек не злопамятный, а совсем даже хороший, потому не отказывался. Организатором примирения была Анфиса. Как раз был повод – у Семена день рождения. Чисто теоретический, определенный по методике нашего врача – стоматолога Александра Емельяновича. По состоянию зубов. 53 года. В виду большого авторитета Емельяновича, дату приняли. Хотя не безоговорочно – были мнения на счет того, что Сема довел свои зубы до теперешнего вида своим пренебрежением к гигиене.
Аппаратуру Сема вырубил. Опустил шторы на окна. На входе в кабинет включил табличку «Не входить!» На центр кабинета выкатил металлический стол на колесах, накрытый клеенкой. Заверил что на клеенку можно класть продукты, потому как все микробы на ней он заранее уничтожил гамма лучами. Я ему поверил, но на всякий случай занял место у стола в центре. Ближе к голове можно поймать палочку Коха, а к ногам грибок. В своей средней части человек менее опасен. По крайней мере в рентген – кабинете.