Выбрались к какому‑то повороту, за которым оказалась широкая труба, ведущая вниз.
— Вот сюда. Прыгаем по очереди. После поднимемся и пролезем на наш уровень. Давай сначала ты, Колючий, после девочки, — велел светловолосый парень.
Колючий ловко пролез в трубу, после откуда‑то снизу донесся его голос:
— Хорошо. Следующий.
— Теперь ты, — парень повернулся к Эмме, — руки тебе развяжу, а рот нет. И не пробуй удрать, получишь так, что на костылях будешь долго хромать.
— Хорошо сказано, — усмехнулась девчонка и с явной неприязнью посмотрела на Эмму.
Эмма вспомнила глаза Коли и послушно полезла в трубу, как только ее руки оказались свободными.
Полет оказался коротким, а темнота, в которую она попала, холодной и гулкой. Тут же луч фонарика ослепил глаза, заставив зажмуриться. Чьи‑то руки рванули пластырь на ее губах, и знакомый голос произнес:
— Можно сказать, что ушли.
— От кого? — Эмма потерла глаза, — убери фонарь. От кого мы ушли? Эти двое сейчас спустятся.
— Уже спустились, — Девочка с шумом спрыгнула рядом, — что, Колючий, не терпится поболтать со своей подружкой?
— Надо все ей объяснить, — ответил Коля.
— Тебе на это понадобиться не одна семидневка. Так что, не торопись.
— Что объяснить, Коля? — Эмма с надеждой всмотрелась в лицо друга, но тот лишь дернул плечом и произнес очень тихо, одними губами:
— Потом.
Шумно спрыгнул парень с планшетом, тревожно спросил:
— Колючий, ты точно цел? Мне показалась кровь у тебя на руке.
— Это просто небольшая рана. Ерунда. Придем — я промою.
— Может, сейчас? Крови, кажется, много. Она приведет Донов к этой трубе.
— Не должна, я затянул рану рукавом. Обойдется. Вы про эту дверь говорили?
Тут же луч Колиного фонарика выхватил дверной проем и плотно закрытые железные створки. Маленькие звездочки на створках поблескивали слабым золотистым светом, но сама дверь выглядела мрачной и заброшенной.
— Думаешь, за ней челночный отсек? Или заброшенный ангар для крейсеров? — нахмурился Колючий.
Эмма растеряно рассматривала дверь, и ни одной здравой мысли не мелькало в ее голове. Она чувствовала, что устала, что ничего не понимает и что жизнь ее круто изменилась, и отнюдь не в лучшую строну.
— Я ничего не думаю. Видишь, что осталось от моей флешки? — светловолосый дотронулся до оплавленного кусочка пластика, торчащего из дверного замкового разъема сбоку в стене.
— Представляю, как это горело, — усмехнулся Коля.
— Быстро и не впечатляюще, — резко ответила ему девчонка, — теперь Федька без флешки.
— Раздобудем. Эммку же — вон — раздобыли, — Коля заулыбался и легонько пихнул Эмму в бок, — теперь ты с нами, девочка. Есть!
Эмма удивленно посмотрела на него и вздохнула. Теперь она окончательно запуталась. Чего хотел от нее Коля? Почему не спас, как обещал? Или это все еще часть его плана, часть его игры?
— Хорош болтать, — светловолосый сунул планшет в сумку и распорядился, — надо выбираться отсюда. Давайте по очереди ко мне на плечи и в трубу. Колючий, объясни Эмме, как пролезть. После Тай привяжет для меня веревку…
В этот момент его прервал жуткий вой. Совсем рядом, очень близко, буквально за дверью раздались низкие, странные ноты, похожие на тягучую песню. Повиснув в воздухе, звук перешел в странное бормотание и затих, для того, чтобы через несколько секунд снова прорезать тишину.
— Что за ерунда? — Колючий дернулся и повернулся к двери.
Низкий горловой звук все еще дрожал в воздухе. Эмма почувствовала, как ее охватывает ужас, жуткий и необъяснимый. Что тут происходит? Что это такое?
— Ничего себе, — почему‑то шепотом произнесла девочка Тай и попятилась от двери.
— Вот откуда этот звук, — медленно проговорил светловолосый, — теперь понятно. Что это может быть?
— Кто‑то там есть? — снова прошептала Тай, — там точно кто‑то есть.
— Не болтайте ерунды, кто там может быть? — громко хмыкнул Колючий, — пустые коридоры с поломанными установками, программы которых глючит? Какие хочешь могут быть звуки от глюченных программ и от поломанных роботов. Может, там вообще свалка старья, а мы тут стоим и пялимся на закрытую дверь, вместо того, чтобы выбираться отсюда. Федь, подставляй свои плечи. Пусть Тайка первая лезет. После Эмма. Порядок ясен, девчонки?
Часть вторая. Я хочу слышать твое сердце…
Глава 1. Таис: дикие
Он не помнит слова "да" и слова "нет"
Он не помнит ни чинов ни имен
И способен дотянуться до звезд
Не считая что это сон
И упасть опаленным звездой по имени Солнце
В. Цой "Звезда по имени Солнце"
1.
Жуткие звуки, разорвавшие тишину, буквально выворачивали наизнанку. Тянулись мерзко и гадостно, точно зубная боль. Таис понимала, что это не живые существа, что за дверью никого нет, и не может быть, но все доводы рассудка заглушались каким‑то диким, безотчетным страхом.
Бежать, бежать отсюда как можно быстрее — вот чего хотелось. Не теряя ни минуты. Какая разница, что там за дверью? Может, взбесившиеся роботы, которые поубивали всех взрослых и наслали вирусы на Моаг? А, может, это зверский космический холод врывается в поврежденные отсеки и заставляет вибрировать оставленные платы и схемы роботов. Кто его знает?
Этот вой время от времени доносился до них постоянно, долетал до баз и терялся в коридорах. Но он был слабым, еле слышным и не так пугал. Таис думала, что это из мусорки, из печи — гудит огонь, попадает сквозняк или что‑то еще.
Но теперь стало совершенно ясно, что мусорка тут ни при чем, и странные звуки приходят отсюда, из закрытой двери.
Не растерялся лишь Федька, пожал плечом и поднял голову к потолку, вглядываясь в отверстие трубы. Колючий тут же спохватился и велел девочкам забираться первыми. Эмма, с которой уже успела слететь злость и даже немного спеси, торопливо двинулась к Федору. Видимо, тоже захотела поскорее убраться из этой дыры. Может, ведь, правильно мыслить.
— Сначала я, — сказала Таис и облегченно вздохнула. Треклятый вой, наконец‑то, заглох.
— Пусть Таис лезет первая, — тут же согласился Федор, — Эмма за ней. Пролезешь, Эмма, в трубу, там сбоку будет поворот, совсем рядом. В него и полезешь. Тай посветит фонариком, укажет путь. Давайте быстрее, девчонки, а то вдруг дверь откроется и сюда ломануться долбанные роботы — убийцы. Слышали страшилку в детстве? Так это все правда.
Таис знала, что Федька шутит, но голос у него был абсолютно спокойный и с какой‑то ленцой. Будто говорил нехотя, всем известные вещи. Эмма дернулась, оглянулась, но не вскрикнула, не задрожала. Язвительным голосом сказала:
— Бред сумасшедших, — и Таис вдруг представила, как по — умному и по — взрослому сощурились красивые Эммины глаза.
Вот ведь какая, так просто не поведется. А Катька бы уже билась в истерике.
— Я полезла, — ловко подтянувшись, Таис исчезла в темном отверстии.
Эмма проворно двигалась следом. Будто всю жизнь только и делала, что лазила по трубам и вентиляциям. Для отличницы и зануды очень даже неплохо.
Оказавшись в родных и безопасных коридорах, Тай отряхнула пайту и бодро зашагала к базам. Остальные сами доберутся. И Эмму свою сами доведут. Хватит с нее приключений. Не день, а сплошная нервотрепка. И вообще в последнее время одни нервотрепки. И все это началось с Эммы, с того самого момента, как она помешала тогда у автомата с чипсами и шоколадом.
Таис ехидно усмехнулась сама себе. Ничего, сегодня на Третьем Уровне Эмме досталось за все хорошее. Напинали ее порядком, и это очень даже хорошо. Это просто здорово.
2.
— Я не верю ни одному вашему слову! — Эммин голос звенел, точно сигнал на магнитной доске, нервно и напряженно, — Этого не может быть! Это вранье!
— Эмм, ну брось, ты видела хоть одного взрослого на Третьем Уровне? Видела? — убеждал ее Колючий.
— Е — рун — да!
— Нет, ты скажи — видела?
— Я не успела ничего увидеть на Третьем Уровне, потому что появились вы!
— А тебе не кажется странным, что Уровень пустой? На Втором Уровне полно народу, а на Третьем — никого?
— На Втором Уровне тоже много пустых коридоров, в которых можно никого не встретить. Моаг — большая станция, нельзя составлять мнение о нем, пройдя парочку коридоров. Вы все жестоко обманываетесь и обманываете других! Идиоты!
— Ого, — тихо свистнула Таис.
Она сидела на перекладинах лестницы, ведущей в собственную спальню, и наслаждалась концертом под названием "Новенькая Эмма знакомится с жизнью Темной базы". Ну, а что? По — другому этот дурдом никак не назвать. Уже, вон, и Илья стоит и смеется, хотя поначалу все рвался поругаться с Эммкой. Только Катя поглядывает на умную подругу с загоревшейся надеждой в глазах. Неужели думает, что та права? До сих пор надеется, что все это ошибка?
Колючий уже охрип, рассказывая о том, как на самом деле Моаг поступает с выпускниками. Иногда вставляет пару слов Маша, пытаясь убедить новенькую. Но, кажется, все бесполезно.
— Да пусть она уходит, — хмыкнула Таис, — пусть топает на Третий Уровень, ищет там взрослых.
Эмма невозмутимо вздернула подбородок и ответила:
— Давайте вы меня отпустите. У вас и так полно народу. И Илья с Катей уже у вас, — она повернулась к Илье и спокойненько заметила, — я так и знала, что ты связан с детьми подземелья. Не ошиблась в тебе.
— Да ты дура! — взорвался Илья, — Из‑за тебя нас с Катей чуть не убили! Мы сидели сутки закрытыми в комнате, и ни один взрослый человек не появился! Зато появился робот, который стрелял в нас!
— В вас или в детей подземелья? — уточнила Эмма.
— И в нас и в них!
— Потому что вы были с ними! Потому что они, — Эмма кивнула на Таис, — представляют настоящую угрозу. Они нарушают законы, они жестоко поступают с детьми. Это они — угроза обществу.
— О, вот теперь стало по — настоящему интересно, — Таис заулыбалась и добавила, — Эмм, подожди, я сейчас сделаю себе чаю. Так лучше будет наблюдать весь этот театр. А после продолжишь, ладно? Давно тут не было такого развлечения.
Колючий метнул на Таис злой взгляд и прошипел:
— Заткнись, Тайка, ладно?
— Ну, уж, нет, Колечка. Я рисковала жизнью ради этой дуры, и я хочу теперь получить свою… Как это называется? Компенсацию, что ли. То есть я хочу развлечься.
Таис спрыгнула с лестницы, подошла к столику, на котором стоял горячий чайник, налила в кружку кипятку, кинула пакетик с заваркой и бросила через плечо:
— Продолжай, Эмма. Не останавливайся. Уверена, что твой бред не меня одну развлекает.
Видимо, Эмма почувствовала издевательские нотки в голосе Таис, потому что замолчала. Но в этом ее молчании очень хорошо ощущалась и горячая ярость, и желание отомстить и неприятие отвратительной действительности. И вот тут Таис ее понимала. Все правильно, ничего радостного нет на этих базах. Ничего хорошего, никакого светлого будущего.
Вот теперь Эмма узнала, что все ее мечты — это всего лишь мыльный пузырь. Потому пусть лучше злиться, пока не пришли тоска и отчаянье.
С громким шипением и присвистом отъехала в сторону дверь Валькиной и Ниткиной спальни. Темная овальная створка дернувшись, замерла на полпути, и выглянувший Федор резким движением заставил ее отойти до самого конца. После он спустился по лестнице, спрыгнув со второй перекладины, убрал волосы со лба и с легким прищуром оглядел всех, кто собрался вокруг Эммы. Все это время они с Вальком что‑то обсуждали, и дверь закрыли, чтобы не слышать Эмминых воплей. Видимо, Валька это уже не развлекало.