Виктор Андреевич посмотрел на Галю.
— Мама еще не вернулась?
— Нет.
— А папа все работает?
— Работает.
— Не поехать ли к вам домой?
— А что там делать? — сказала Светлана.
— Посидим. Галя чаю даст. Как вы, Галя?
Она колебалась. Что сказать отцу, если он вдруг увидит в доме незнакомого пожилого мужчину? Галя попыталась в полутьме машины разглядеть на своих часах, сколько времени.
— Сейчас половина девятого, — подсказал Виктор Андреевич.
— Отец приходит в начале одиннадцатого, — прикинула Галя. — Вообще-то на часок можно.
Виктор Андреевич развернул машину. Без десяти девять они были у Гали.
Закрыв за собой дверь, Галя бросила ключи на подзеркальный столик.
Галя предложила им не чай, а кофе. Они с отцом пили его, только когда Ольги Михайловны не было дома, потому что ее сильно раздражал кофейный запах.
Пока Галя была на кухне, Виктор Андреевич завел со Светланой доверительный разговор.
— Хочу с вами посоветоваться, — сказал он тихо. — Щекотливое дело.
— Мы друзья.
— Вы думаете, я бесплатно катаю вас на автомобиле? — кисло пошутил Виктор Андреевич.
— А вы ближе к делу, — предложила она.
— Видите ли, Светлана, я в последнее время несколько поиздержался. — Он замахал руками, предвосхищая ее возможную реплику. — Нет, нет, наши невинные сидения в ресторанах здесь ни при чем. Были другие причины.
— Чем я могу помочь? — серьезно спросила она. — У меня, правда, сберкнижки нет.
Виктор Андреевич быстро сунул руку в кармашек жилета и показал Светлане серебряно блеснувший перстень с большим зеленым камнем и спросил:
— Как вы думаете, сколько стоит?
— Понятия не имею. Это надо у Галины спросить, она специалистка, она знает.
— Я тоже знаю. Это стоит не менее тысячи рублей. Но мне нужно семьсот. Кажется, у меня опять будет командировка.
— Вы хотите его продать?
— Да. Но там, где эти вещи покупают, мне появляться очень бы не хотелось. Я езжу за границу… Ну и вообще…
— Понимаю, — сказала Светлана. — Вы хотите, чтобы я его сдала?
— Буду вечно благодарен.
— Меня могут надуть. Мы это сделаем вместе с Галиной.
— Спасибо. — Виктор Андреевич протянул ей перстень. Она положила его в сумку.
Потом Виктор Андреевич встал, прошелся по гостиной и заметил с одобрением:
— Уютный дом.
— Стараниями Ольги Михайловны, — усмехнулась Светлана.
— Галина мама вам не нравится?
— Родителей не выбирают — так, кажется, говорится? Но я бы от нее сбежала.
— Почему же?
— Она Галку с пеленок муштрует. Забитого человека сделала.
— Неужели? Я как-то не замечал.
— Это уж она отошла немножко. А посмотрели бы вы на нее годика три назад!
— А что же папа?
— А что он может сделать? Подслащивает Галкину жизнь подарочками. А вы, значит, опять за границу?
— Не сейчас, чуть позже.
— И снова в Италию?
— По всей вероятности.
— Везет же людям.
— Не хотите написать ему? — спросил Виктор Андреевич.
— Конечно, напишу.
Светлана сбегала в комнату Гали, вернулась с бумагой ручкой, присела к столику.
Письмо получилось короткое, но энергичное:...
«Дорогой Пьетро! Огромное спасибо за все — от меня и от Гали. Зачем такие дорогие подарки? Очень прошу — не тратьте лиры, лучше приезжайте сами. Ждем Вас — чем быстрее, тем лучше. Светлана.
Привет от Гали».
Виктор Андреевич сложил листок, убрал в портмоне и сказал:
— Между прочим, вы помните первый наш разговор о Пьетро?
— Ну конечно.
— Вы тогда сказали, он прямой и открытый человек.
— А разве не так?
— Не совсем. Он гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я имел случай в этом убедиться.
Светлана хотела что-то спросить, но Виктор Андреевич, увидев входящую Галю, быстро сказал:
— Впрочем, это чепуха.
Галя появилась с серебряным подносом (недавнее нововведение Ольги Михайловны), на котором стояли чашки с кофе и сахарница.
— Виктор Андреевич опять в Италию собрался, — сказала Светлана. — Я записочку написала. От тебя привет.
— Хорошо, — отозвалась Галя.
Виктор Андреевич встал ей навстречу, взял поднос и сказал:
— Я говорю Светлане, у вас прекрасная квартира. Никогда не видел, как живут академики.
— Хотите посмотреть?
— Но прежде выпьем кофе.
Выпив кофе, Виктор Андреевич начал новый разговор.
— Я должен сделать вам одно признание, милые девушки. Не могу умолчать.
— Это всегда интересно, особенно если кто-нибудь признается, что он нехороший человек. Правда, Галка? — сказала Светлана, иронически глядя на Виктора Андреевича.
— У вас ядовитый язык, я, кажется, уже сообщал вам об этом, но вы очень проницательны. — Виктор Андреевич поглядел на нее искоса и добавил: — Я, может быть, и скажу нечто нелестное в свой адрес.
— Просим, просим.
Он посмотрел на Галю.
— Я ведь неспроста напросился к вам в гости. За рулем толком не побеседуешь.
— Не томите, Виктор Андреевич, — сказала Светлана.
— Разрешите один нескромный вопрос?
— Пожалуйста.
— Мы знакомы уже довольно давно, и я убедился, что у вас, Галя, нет молодого человека. Почему? Вы красивая девушка. Это неестественно.
Вместо Гали ответила Светлана:
— Один юноша уже задавал Гале такой вопрос. И с тех пор зарекся.
Виктор Андреевич понял, что поступил опрометчиво, но продолжал развивать тему:
— Я спрашиваю с определенной целью, а не из праздного любопытства.
— Становится все интереснее, — сказала Светлана.
— Нет, правда! — искренне воскликнул Виктор Андреевич. — Я не сват и не сводня, но письмо племянника навело меня на мысль… подтолкнуло…
— У вас есть племянник?
— Да, живет в Москве. Ему тридцать пять. В прошлом году развелся и сейчас одинок.
— А он кто? — это все спрашивала Светлана. Галя молчала.
— Летчик. Служит в гражданской авиации.
— Слышишь, Галя?
Галя спросила:
— Налить еще?
— Я не хочу больше, — отказалась Светлана.
Разговор о племяннике кончился ничем…
Виктор Андреевич взглянул на часы.
— Без четверти десять. Скоро придет ваш папа, а мы еще не посмотрели квартиру.
Галя повела их из гостиной на кухню, из кухни в свою комнату, затем в комнату матери и, наконец, в кабинет отца. У раскрытого секретера Виктор Андреевич задержался на несколько секунд. Он, между прочим, все время одобрительно причмокивал и хвалил обстановку, чем заставил Галю поглядывать на него с недоумением: его поведение не соответствовало тому образу, который сложился у нее. Восторги были явно преувеличены.
Наконец Виктор Андреевич сказал, когда они пришли в переднюю:
— Пожалуй, пора и честь знать.
— Подождите, мы сейчас, — попросила Светлана, и подруги оставили его одного: Светлане нужно было взять кое-что из вещей, хранящихся в кабинете Николая Николаевича.
Виктор Андреевич моментально преобразился. От солидной неторопливости, округлости жестов не осталось и следа. Он шагнул к столику, где лежали оставленные Галей ключи, вынул из кармана тяжелый, как хоккейная шайба, кусок серого пластилина и быстро, один за другим, сделал на нем оттиски двух ключей — каждый ключ с двух сторон…
Прощаясь с Галей, Виктор Андреевич сказал:
— А насчет племянника моего вы подумайте. Вдруг понравится.
— Чего же думать? Приедет — познакомьте, — снова ответила за подругу Светлана.
— Непременно.
По дороге к дому Светланы в машине Виктор Андреевич мягко напомнил о своей просьбе относительно перстня:
— Вы сумеете выкроить время, чтобы не очень оттягивать? Бедствует человек.
— О чем речь, Виктор Андреевич? — Светлана говорила на этот раз вполне серьезно. — Мы вам так обязаны…
Они не оттягивали. Во время обеденного перерыва Галя зашла к Светлане в универмаг, и они отправились в магазин «Ювелирторга» — единственный в городе, где у граждан покупают драгоценности.
Оценщик, старик в потертом черном пиджаке и не первой свежести белой рубахе, с плохо повязанным галстуком, сунул себе в глаз окуляр, какими пользуются в часовых мастерских, посмотрел камень, повертел перстень в пальцах и сказал:
— Вам дадут около двух тысяч. Только за камень, не считая платины.
— Спасибо, — поблагодарила Светлана и дернула Галю за рукав шубы. Они покинули магазин.
Когда вышли, Светлана сказала:
— Я думала, это серебро.
— Нет, платина. Это сразу видно.
— Жалко сдавать.
— Да, камень очень хороший. — Галя вздохнула. — А он думает получить всего семьсот?
— Ему столько нужно.
— Странно.
— Ты хочешь сказать, Виктор Андреевич знает этой штучке настоящую цену?
— Он же не маленький, а здесь и ребенку ясно. Что-то я не понимаю… Для чего? Может, он нас испытывает? — спросила Галя.
— А черт его разберет. Мужик ничего, во всяком случае, не сквалыга, а что еще мы про него знаем?
Они свернули в переулок, ведущий к универмагу, немного прошли молча.
— Тебе очень нравится? — спросила Светлана.
Галя кивнула.
— Тогда нечего рассуждать. Возьми себе.
— Откуда у меня такие деньги?
— Отец даст.
— Не могу я у него столько просить… Вот если бы мамочка моя…
— Лешка говорит: если бы у быка было вымя, он бы был коровой.
— Ты не поняла… Я думаю, может, матери предложить? Она разбирается.
Светлана до этих пор никак не выдавала своего раздражения, но тут не выдержала:
— Эх, мямля ты! Была бы у меня хоть какая-то возможность, я бы не упустила.
Галя пожала плечами.
— Но что же делать?.. Придется сдать…
Светлана протянула Гале перстень.
— У меня рука не поднимется. Лучше уж предложи мамочке.
Галя взяла перстень, хотела положить в сумку, но Светлана сказала:
— Надень на палец, а то потеряешь.
Галя сняла перчатки, попробовала на один палец, на другой.
— Видишь, он мне и велик.
Светлана засмеялась:
— А ты надень на большой. Введешь новую моду.
Серьезный разговор выродился в пустую болтовню, и, подойдя к универмагу, они почти позабыли, по какому немаловажному поводу он начался.
А вскоре приехала Ольга Михайловна. Галя показала маме перстень, сочинив при этом благовидную историю, будто у одной из ее сокурсниц тяжело заболели родители, срочно нужны деньги для лечения.
Разглядев хорошенько перстень, Ольга Михайловна спросила:
— Сколько он стоит?
— Я показывала оценщику. Больше двух тысяч.
— А она просит семьсот?
— Да.
— Дурочка. Хорошо, я возьму, но отдай ей девятьсот.
Ольга Михайловна в тот же день сняла со сберкнижки девятьсот рублей.
Вечером Светлана вручила семьсот рублей Виктору Андреевичу, который остался очень доволен.
ГЛАВА 11
Исповедь наемного убийцы
Курортный городок Гштаад постепенно засыпало снегом. Шла та единственная пора года, когда местных жителей здесь бывает больше, чем приезжих, тогда как во все другие сезоны число отдыхающих значительно превышает число гштаадцев.