— Я буду откровенна, хорошо? — тихо говорила тем временем хозяйка. — Мы с вами оказались, как это говорится, собратьями по несчастью, что ли? Вы потеряли невесту, я — мужа. Причем почти одновременно… Вам не кажется, что это все очень странно?
— Да, это правда! — согласился Кирилл.
Странностей в последнее время действительно хватало!
— Прямо какой-то рок! — продолжала Людмила Борисовна. — Я удивляюсь, как вы выдержали. Я, признаться, не могу прийти в себя… Ужасно тяжело одной… И вам, наверное, тоже, да?
— Еще бы! — подхватил Кирилл. — Само собой. Безумно тяжело.
Ему внезапно стало очень жалко себя, на глаза навернулись слезы. Эта хромоногая портниха оказалась единственным человеком на свете, понимающим,что с ним происходит.
— Бедный мой! — вздохнула Курочкина, участливо глядя прямо в глаза гостю. — Давайте еще выпьем. Вспомним наших близких. Чокаться не будем.
— Да, конечно! — охотно согласился Кирилл, наполняя бокалы. — Давайте.
Они снова выпили.
Кирилл окончательно понял, как правильно было прийти сюда сегодня. Удивительная истома овладела им.
Розовый свет из-под фальшивой лампы Тиффани умиротворенно разливался по комнате. Не хотелось двигаться, расходовать себя по пустякам. Хотелось вот так сидеть на мягком стуле, ни о чем не думать, никуда не спешить, слушать, как что-то тихо лепечет бедная хромоножка.
Вроде бы раньше ему казалось, что у нее резкий, неприятный голос!
А в молодости, похоже, она была ничего. Вон какая мощная грудь обрисована под платьем! У Светки тоже была неплохая грудь, но у этой куда больше, на целый размер, если не на два.
— Вы понимаете, — говорила тем временем обладательница могучего бюста, — вам, может быть, это покажется странным, но я давно пришла к выводу, что ничто не бывает случайным в жизни, все имеет свое основание, свою какую-то закономерность… Скажем, наше с вами знакомство… вы ведь попали ко мне почти случайно, но, значит, так должно было быть…
Кирилл слушал, кивал. Ему уже ничего не казалось странным, он был полностью согласен с каждым словом Людмилы Борисовны.
Он не столько вслушивался в то, что она говорила, сколько разглядывал, как двигается при этом ее рот. Он обратил внимание, что губы у нее полные, а над верхней слегка темнеет полоска. Отчего-то это сильно умилило его, и Кирилл поневоле улыбнулся.
— Я что-то не так сказала? — встрепенулась хозяйка.
— Нет, нет, все так, — мотнул головой Кирилл. Он снова наполнил бокалы: — Я хочу выпить за вас. Вы чудесная женщина. Вы заслужили гораздо большего…
— Спасибо, — почти бесшумно выговорила Людмила Борисовна.
Она сидела довольно близко, глядела на него в упор блестящими глазами.
— Мне этого никто никогда не говорил. У меня к вам просьба, только не удивляйтесь…
— Да, конечно. Я не буду удивляться. Что?
— Можно я выпью из вашего бокала? Это вас не обидит? Я вам потом объясню…
— Да ну что вы. Пожалуйста.
Кирилл протянул ей бокал.
— Нет, нет, держите его в руке, — еще больше придвинулась к нему Курочкина. — А вы из моего не побрезгуете?
— Конечно нет, — снова улыбнулся он. — Это мы на брудершафт, что ли?
— Считайте как хотите! — прошептала она, приникая губами к его бокалу.
Кирилл пожал плечами и последовал ее примеру.
— Ну вот, — выдохнула Людмила Борисовна. — Теперь вы знаете все мои мысли.
— А вы мои! — заливисто рассмеялся Кирилл.
Это действительно было очень смешно — что он мог про нее знать?! Чепуха какая-то!
— А я ваши! — серьезно подтвердила она.
Красное вино влажно блестело на ее губах.
— Ну и о чем же, вы считаете, я думаю? — весело спросил Кирилл.
— Вот о чем! — ответила Курочкина и, быстро приблизив к нему лицо, поцеловала его мягкими, пахнущими вином губами.
И пока длился (а хотелось, чтоб он длился бесконечно!)долгий, расплавляющий поцелуй, Кирилл осознал, что она права,ведь он и на самом деле думал только об этом. С удивлением ощутил, как острое желание распирает его, как налилось, затвердело у него в трусах.
Он вдруг ясно понял, что безумно хочет эту некрасивую, немолодую, полноватую женщину, хочет почувствовать ее горячее, податливое тело, сжимать ее тяжелые висячие груди, прижиматься к ее большой, наверняка покрытой целлюлитом заднице. Неизвестно откуда взявшаяся волна бешеной сексуальности нахлынула, окатила его с ног до головы, подхватила и понесла куда-то.
Кирилл задрожал, еле сдерживаясь. С ним происходило что-то невероятное, но он и не думал разбираться с этим, взывать к собственному разуму. Где-то в глубине души знал, что все это полное сумасшествие,но сил сопротивляться никаких не было, и он с наслаждением отдался несшему его потоку.
И как только закончился этот самый долгий на свете поцелуй, он, задыхаясь, вскочил на ноги и начал срывать с этой тающей, расплывающейся в его руках женщины ее синее с белыми оборочками платье.
— Тише, тише! — уговаривала она его.
Но он уже ничего не слышал.
И когда наконец под платьем обнаружилось ее рыхлое белое тело, Кирилл со стоном запустил руку в чашечку огромного розового лифа. Остро почувствовал нежную мягкость могучей плоти и стал цепко подбираться пальцами в самую глубь этой заполненной до предела чашечки, к набрякшему соску.
До спальни, где Людмила Борисовна заботливо приготовила мягкую душистую постель, они так и не добрались. Он взял ее тут же, на полу. Вошел в нее истово, с искаженным от страсти лицом.
Голова ее периодически стукалась о толстую ножку стола, но она не замечала этого. Блаженная улыбка не сходила с ее лица. Порошочек, заранее подсыпанный ею в вино, сработал безотказно. Мальчик сделал все именно так, как она задумала. Или, скажем, почти так.
4. Даша
Поезд пришел вовремя. С неприятным лязганьем дотащился до конца платформы, обдал Кирилла гарью и вонью, затем последний раз вздрогнул, словно пытаясь двинуться дальше, и наконец замер. В ту же секунду, чуть не сбив с ног проводницу, на перрон из него стали высыпаться люди с чемоданами и кошелками.
Кирилл из предосторожности (еще заденут, не дай бог!)отошел чуть в сторонку, занял вполне удобный наблюдательный пункт около расположенного тут же, на платформе, киоска со всякой малосъедобной дрянью. Дашу он узнал сразу, сомнений не было. Та же Светка, только в более юном, вернее, в более чистомисполнении.
Светкино лицо так или иначе носило на себе отпечаток ее профессии, хотя она вроде бы ею уже и не занималась. Однако блядинкав глазах никуда не девалась, опытные мужики тут же ее распознавали, непременно оборачивались. Кирилл именно на это когда-то и попался. Вроде бы Светка такая простая— хорошенькая, скромная, — а вот какая-то неуловимая порочность в ней все равно чувствовалась.
В Дашином же миловидном лице ничего подобного не было. Только растерянность да неопытность, вот, пожалуй, и все, что Кирилл мог рассмотреть. Одета в дешевенькое пальто, на голове черный платок. Хрупкая, невысокая. Стоит, беспомощно озирается по сторонам, вот-вот заплачет.
Кирилл оторвался от киоска, решительно направился к девушке. Для проформы уточнил:
— Вы Даша?
Она обрадованно кивнула, улыбнулась. Кирилл заметил, что один зуб с левой верхней стороны у нее золотой. Наверное, в Кривом Роге дешевле было ставить именно такие коронки.
— Я — Кирилл, — сказал он. — Давайте ваш чемодан.
— Да ну что вы, я сама, — застеснялась девушка.
— Давайте, давайте!
Он забрал чемодан (совсем нетяжелый!),и они пошли к вокзалу.
— Со мной можно на «ты», хорошо? — попросила Даша. — А то я иначе стесняться буду.
— На «ты» — так на «ты», — согласился Кирилл. — Меня тоже можно на «ты». Не такая уж у нас огромная разница. Тебе, кстати, сколько лет?
— Восемнадцать, — с гордостью сказала Даша.
Кирилл недоверчиво покосился на нее. С его точки зрения, девушка тянула максимум на шестнадцать.
— Я могу паспорт показать, — обиделась Даша, заметив его скептический взгляд. — Хотите?
— Нет, не надо. Хочешь? — поправил он ее.
При этом неожиданно улыбнулся. Широкой, обаятельной улыбкой, которая ей ужасно понравилась.
Замечательная у него оказалась улыбка!
— Ага. Извините, — смутилась она. И тут же поправилась: — Извини.
Некоторое время они шли молча. Даша с интересом поглядывала по сторонам.
— Впервые в Москве? — спросил Кирилл.
— Ага. Поезд так медленно ехал, — пожаловалась она. — И в вагоне такая духота. Я думала, я с ума сойду!
Кирилл сочувственно кивнул.
— А что с бабушкой-то случилось?
— Совсем крыша поехала. Раньше так, бывали приступы, но недолго, день-два от силы, а как про Свету узнала, так у нее уже совсем ум за разум… никого не узнает, несет какую-то чушь. Я вчера к ней ездила, сказали, вряд ли она уже выйдет.
Губы у Даши скривились, по щекам начали катиться слезы.
— А мама пьет, не просыхает, — всхлипывая, выговорила она. — Все одно за другим!..
Кирилл остановился, вынул платок, вытер ей слезы:
— Успокойся!
Постарался, чтобы голос звучал мягко, по-отечески. Девушка была очень славная. Страшно похожая на Светку, только… лучше.Он это почувствовал сразу, с первой секунды, как ее увидел.
— Раз уж ты решила сюда приехать, то распускаться тебе никак нельзя. Здесь тебе понадобится очень много сил.
Даша высморкалась, кивнула:
— Извини. Я больше не буду! Правда! Я просто устала в этом проклятом поезде…
— Я понимаю. Ничего, сейчас отдохнешь. Мы скоро приедем. Вон уже метро. Ты на метро когда-нибудь ездила?
— Не-а… — улыбнулась Даша. — У нас только троллейбусы и трамваи. Ну и там маршрутки, автобусы. Но зато у нас метротрамвай есть. Скоростной такой. Очень удобный, правда! Почти двадцать километров можно проехать. А вот метро нету. Но зато у нас речка Ингулец, знаешь, какая красивая?
— Понятно, — усмехнулся Кирилл.
До Бирюлево они добрались сравнительно быстро — повезло, автобуса почти не ждали. Народу в нем, конечно, оказалось битком. Уже наступили сумерки, люди возвращались с работы, так что пришлось потолкаться.
Подъезд Даше понравился — довольно чистый, просторный, с домофоном. Сразу видно, солидные люди здесь живут. И дверь в квартиру солидная — тяжелая, с тремя замками.
И квартира его Даше тоже понравилась. Она все осмотрела внимательно, постояла около любимой картины Кирилла — автопортрета Ван Гога с отрезанным ухом, — подробно расспросила, как тут жила Света, где любила сидеть, какие вещи трогала. Долго смотрела через окно вниз, на спальный район, говорила, как боится высоты и еще замкнутого пространства.
Вообще оказалась она болтушкой, охотно делилась подробностями своей незатейливой жизни, рассказывала про свой город, как проходила практику на комбинате «Миттал Стил Кривой Рог». Название комбината Даша выговорила с особой гордостью, Кирилл даже улыбнулся.
Быстро обнаружилось, что девушка она очень живая, непосредственная, обожает кино и детективы. Все деньги, которые ей удавалось заработать, тратила на фильмы этого жанра, их у нее целая коллекция.