Мысленно радуясь, что не забыл надеть перчатки, он нанес еще один удар. Противник уже явно ослабел. Исторгнув жалобный вопль, он отполз в сторону и кинулся вниз по лестнице. Фил, пошатываясь, приподнялся, стараясь дышать ртом. Он до сих пор чувствовал омерзительный запах, словно застрявший у него в ноздрях. Знаки на стене никуда не денутся…
Он бросился в погоню.
Неизвестный к тому времени уже выбежал на улицу, и Фил мчался за ним, оглашая округу криками о помощи. Добежав до первого дома, дикарь свернул к дороге, но, заметив полицейских, служебные машины и толпы зевак, свернул еще раз — к огородам.
К погоне тут же примкнули еще четверо полицейских. Человек, пытавшийся уйти от преследования, напоминал скорее пугало. Исход был предрешен: его повалили на землю еще до того, как он достиг ворот. Через считаные секунды подбежал и Фил.
— Так, давайте-ка поднимем его.
Они помогли дикарю встать, и Фил впервые смог рассмотреть его лицо — гораздо более старое, чем он прикидывал, хотя, возможно, виной тому были длинные седые космы и борода. Лохмотья вместо одежды, струпья вместо кожи. Плюс разбитый нос. И запах. Он словно разлагался прямо на глазах. Фил и не знал, что можно настолько прогнить и при этом остаться в живых.
Мужчина, вконец обессилев, захныкал.
— Надо его куда-нибудь отвести и попытаться поговорить, — сказал Фил.
Он-то надеялся, что это окажется преступник, похититель того ребенка в клетке, но уже догадывался, что ошибся.
ГЛАВА 17
— Проходите, детектив… Филипс, да?
Микки кивнул.
— Сержант Филипс, отдел по борьбе с особо опасными преступлениями.
— Сержант, — повторила она, округлив глаза. — Солидно звучит. Присаживайтесь, пожалуйста.
Микки протянул было руку, но тут же понял, насколько нелеп этот жест, и, смутившись, сел. Будем надеяться, что она ничего не заметила. Впрочем, насмешливая улыбка на ее губах говорила об обратном. Да уж, не самое удачное начало.
Женщине, сидевшей напротив него, было на вид немного за тридцать. Крепкого телосложения, но фигуристая, к тому же в черном платье, которое подчеркивало каждый изгиб. Длинные каштановые волосы, слегка осветленные. Когда Микки наконец умостился, его одарили уже более приветливой улыбкой, которая наверняка не раз сослужила своей обладательнице добрую службу на вечеринках. И на свою улыбку эта женщина привыкла полагаться.
Она протянула руку.
— Меня зовут Линн Виндзор, — сказала она так же уверенно, как только что улыбалась. — Фирма «Фентон и партнеры», старший компаньон.
Микки, привстав, пожал ей руку. «А она молодец, — подумал он. — Вроде бы никаких видимых усилий не прикладывала, а сразу видно, кто здесь главный». Придется ему попотеть, чтобы зарекомендовать себя.
Они сидели в офисе на первом этаже георгианского дома. Поначалу опрос жителей поручили Эдриану Рену, но тут пришло указание, что нужно задействовать кого-то старше по званию. Поскольку Филу заниматься этим не хотелось, на выручку ему пришел Микки.
Зайдя внутрь, он сразу заметил, что интерьер здания ни в чем не уступает внешней отделке. Тот же изысканный вкус: паркет на полу, светлые стены с картинами, которые точно были подлинниками, но несусветных денег точно не стоили и в галереях висеть не должны были. Офисную мебель удалось подобрать одновременно дорогую и минималистскую.
Цокольный этаж занимала бухгалтерская контора, следующие два — адвокатская фирма «Фентон и партнеры», а на верхнем, самом тесном, ютились какие-то маркетологи.
Юристы в костюмах и галстуках, привыкшие иметь дело с бланками и папками, заметно оживились, когда к ним в офис пожаловал настоящий полицейский.
— Ваши подчиненные, детектив Филипс, допрашивают моих. Насколько я понимаю, это как-то связано с тем, что случилось внизу. — Она указала на окно.
— Именно.
— И что же там случилось? — Она опять заявляла о своей власти.
— Боюсь, в данный момент я не готов ответить на этот вопрос.
— Бросьте, детектив Филипс. Мы же все тут юристы-профессионалы.
Вместо того чтобы заглатывать наживку, Микки задумчиво пробормотал:
— «Фентон и партнеры»… Впервые слышу.
— Разумеется, — подхватила Линн Виндзор. — Мы занимаемся деятельностью корпораций, а не уголовным правом. Практически по всей Восточной Англии. Наши клиенты — это в основном крупные компании. — Она снова улыбнулась. — Наркоторговцев из Ньютауна мы от тюрьмы не спасаем.
Микки тоже улыбнулся.
— Наверное, поэтому мы раньше и не встречались.
— Наверное. — Она приосанилась, и Микки сделал над собой усилие, чтобы не вытаращиться на ее грудь. Тщетное усилие. — А чем вы занимаетесь, сержант? Ловите преступников? Расследуете убийства? — Улыбка ее стала еще шире и насмешливее. — Боретесь с особо опасными преступлениями?
Микки стало не по себе. Он опять угодил в ее капкан. Проверить это он не мог, но лицо у него наверняка залилось краской.
— Ну да, вроде того.
— Так держать, — сказала она, игриво приподняв бровь.
— Ага, спасибо… — Пытаясь скрыть неловкость, Микки опустил глаза на раскрытый блокнот. — Вы, хм, хотели о чем-то поговорить со мной, мисс Виндзор?
Она, по-прежнему улыбаясь, откинулась на спинку кресла. Она о чем-то думала. Он же думал только о ее потрясающей груди.
— Называйте меня просто Линн. А то мне кажется, что вы обращаетесь к моей маме. А вас зовут?..
— Микки.
Он быстро отвел взгляд в надежде, что она не заметила, куда он смотрел. Она же, даже если заметила, виду не подала.
— Итак, вы хотите, чтобы сотрудники моей фирмы помогали вам, но отказываетесь объяснить, в чем именно.
— Боюсь…
Улыбка сползла с ее губ. Это снова была деловая женщина с мертвой хваткой.
— Я все понимаю, но поставьте себя на мое место.
Микки промолчал.
— Вдруг кто-то из наших сотрудников что-то видел и теперь подвергается опасности.
— Думаете, такое возможно?
Линн Виндзор пожала плечами, и Микки с трудом сдержался, чтобы не проследить за ее грудью, на миг приподнявшейся и опустившейся снова.
— Не знаю. Может, кто-то сможет опознать человека, который потом причинит ему вред. Может, кто-то невольно оговорит себя.
Микки улыбнулся.
— Вы слишком много смотрите телевизор.
— Да? Вы хотите сказать, что в жизни ничего подобного не бывает?
— Бывает, наверное, но далеко не так часто, как вы думаете.
Она не сводила с него глаз. Микки чувствовал, что его оценивают. Как будто все слова в этом разговоре имели второе значение. Вот только какое именно — он не знал.
— Я адвокат, а вы полицейский, — наконец сказала она. — Мы оба знаем, что подобные случаи имеют место. Сотрудники нашей фирмы будут разговаривать с вами только при условии, что вы гарантируете им безопасность.
— Пожалуйста. Если вы считаете, что это так серьезно… Но как по мне, то это рутинный опрос.
— И мы даже не можем узнать, что происходит? Утром снизу доносились крики. Кто это был?
Он открыл было рот, но тут же осекся.
— Вы не можете ответить на мой вопрос, — кивнула она. — Ясно. — Ее поза была позой женщины, твердо принявшей решение. — Ладно, спрашивайте.
И он начал спрашивать. Видела ли она, как кто-то входит в полуразрушенное здание или выходит из него? Только рабочих, изредка. Они поставили забор, развесили знаки. А за последнее время? Нет. А в другие здания? Те, что пониже?
Она переменилась в лице.
— Да, там… кто-то был.
— Кто?
— Думаю, какой-то бродяга. Кто-то жил в этом заброшенном доме в конце сада. Мы по утрам замечали, что кто-то ночью пытался проникнуть в наше здание, и решили, что это он. Начали разбирательства, и он ушел. А потом мы обратились в местный совет и попросили законопатить этот дом наглухо. Проблем больше не возникало.
Микки заглянул в блокнот, готовясь к следующему вопросу, но Линн Виндзор не дала ему заговорить.
— Боюсь, сегодня я не могу уделить вам больше времени. Сейчас должен прийти клиент. — Она встала и, обойдя стол, еще раз улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. — Но если я еще чем-то могу вам помочь… — Она протянула ему визитку. — На случай, если у вас будут еще вопросы.
Забирая визитку, Микки заметил, что на ее безымянном пальце нет кольца. Он уже хотел было что-то ответить, когда вниманием его всецело завладел мужчина, проходивший мимо. Высокий, хорошо одетый мужчина средних лет. Выглядел тот определенно невесело. Другой мужчина примерно того же возраста быстро увел его в соседний кабинет.
— А это кто? — спросил Микки. Он точно видел его раньше.
Линн Виндзор проследила за его взглядом.
— Клиент. — Улыбка мигом сошла с ее лица. — Боюсь, мне пора браться за работу. Вам придется уйти.
— Как его зовут?
Линн Виндзор вновь улыбнулась.
— Этого я, к сожалению, не могу вам сказать. Некоторые наши клиенты настаивают на анонимности, а мы уважаем их пожелания.
— Ясно.
Приобняв Микки за талию, она мягко подтолкнула его к выходу, но остановилась на пороге — как раз так, чтобы заслонить обзор.
— У вас есть визитная карточка? Как мне с вами связаться?
— Ага. — Он вытащил визитку из кармана куртки.
— Спасибо. Ведь можно позвонить вам, если я вспомню еще что-нибудь важное? — Глаза в глаза. — Или же вы позвоните мне…
Микки снова зарделся.
— Да, конечно…
Очередная обезоруживающая улыбка.
— Мне было бы очень приятно. — Она указала на симпатичную девушку за столом. — Стефани вас проводит.
Микки попрощался и ушел.
Голова у него кружилась. Он надеялся еще раз увидеть эту женщину. Он пытался вспомнить, где видел того мужчину, но не мог. Он понимал, что ничего хорошего это не сулит.
ГЛАВА 18
«По крайней мере, он перестал кричать, — подумала Анни. — Уже хоть что-то».
Мальчик из клетки лежал неподвижно, уставившись невидящим взглядом куда-то в пустоту. Как зверек, застигнутый врагом и предпочитающий застыть. Он, наверное, думал, что если он их не видит, то и они не увидят его.
Анни снова попыталась улыбнуться ему.
— Как тебя зовут?
Молчание. Только немигающий взгляд.
Доктор Уба стояла рядом, наблюдая. Когда они услышали крики, она первой вошла в палату и едва успела увернуться от пластмассового стакана, летящего ей в голову. На мокром полу валялся опрокинутый кувшин. Извиваясь, мальчик пытался выдернуть катетер из руки и вырваться из кокона одеял.
Заметив их, он запаниковал пуще прежнего и принялся отбиваться. Анни старалась помочь доктору, но та поняла, что ребенком движет не агрессия, а страх, и отошла от кровати. Он сразу же опустил руки.
Осознав, что его не выпустят через дверь, мальчик попытался, задыхаясь и плача, протиснуться через прутья в изголовье. Но Анни заметила, что злобы в нем не было. Он молча продолжал болезненные попытки — и смотрел.
Когда стало ясно, что он не будет бросаться на них, Анни, переглянувшись с Мариной, подошла ближе, собираясь присесть в кресло возле кровати. Ребенок, дрожа от страха и поскуливая, прижался к изголовью еще крепче. Взгляд его, только что блуждавший неведомо где, то и дело фокусировался на Анни. И каждый раз, когда она ловила на себе этот взгляд, все в ней леденело. Она практически ежедневно сталкивалась с людьми, пережившими несчастье, но никогда еще не заглядывала в такие глубины ужаса. Думать о том, что довелось пережить этому мальчику, ей не хотелось.