Люк крепче прижал ее к себе. Кровь ударила ему в голову, как вдруг он услышал стук в дверь. Да, кто-то стучал в дверь.
— Люк, Люк, — зашептала Ямина и стала трясти его. — Стучат в дверь! Голова Люка упала ей на грудь. — Ты должен… нам надо вставать, стучат…
— Иду, — прорычал Люк. — Но я… не хочу!
— Это стюард, — захихикала Ямина. — Он может зайти, вставай же.
Они вскочили и быстро оделись.
— Сколько времени у нас осталось, — спросила Ямина, собирая в ванной его вещи.
— Восемнадцать минут с четвертью!
— Этого не может быть. Со временем ты ошибся. Мне показалось, что прошла лишь секунда. Было так хорошо!
— Подожди, будет еще лучше! — пообещал Люк, бросая, без разбора, вещи в чемодан.
— Ты думаешь? — крикнула Ямина из ванной.
— Конечно, это подтверждается каждый раз: чем лучше знаешь друг друга, тем прекраснее.
— Я в это не верю… Слушай, здесь полно всяких мелочей, они твои?
— Да, оставь все, если будешь жить в моей каюте.
— Ты щедрый или сумасшедший? — воскликнула Ямина. Она выглянула из-за двери. — Каюта стоит целое состояние. Пусть тебе вернут деньги.
— Ты хочешь остаться в каюте или нет? — спросил Люк. Он присел, чтобы закрыть чемодан.
— Если ты так просишь, и при этом целуешь мне руки!
— Тогда поговори с дядей. Если он не станет возражать, я тем более.
— Ты, наверное, богат. — Ямина задумчиво смотрела на Люка. — Я думала, богатые мужчины бывают только в романах. Чем ты еще занимаешься, кроме компьютеров?
— Расскажу тебе все в Антигуа, дорогая. Все по порядку. Я не могу заставлять стюарда так долго ждать.
Они вышли из каюты. Ямина не решилась провожать Люка до трапа. Она поцеловала его на прощанье у дядиной каюты. Но в мыслях она была с ним. Она видела его красивое лицо с зелеными глазами, его нежную улыбку и уже тосковала по Люку, хотя они только что расстались. Ямина знала, что он непременно вернется. Они встретятся в Антигуа!
Симмпсен был единственным пассажиром, выходившим в Пуэрто-Рико, и это не осталось незамеченным. Женщины без спутников мечтали о таком привлекательном мужчине, как Люк Симмпсен. И вот он преждевременно покидает корабль — жаль! Если бы он обернулся, его позабавили бы тоскующие взгляды, брошенные ему вдогонку. Но он не обернулся.
Широким шагом Люк пересек территорию порта и вошел в помещение таможни с таким чувством, что все должно свершиться очень быстро. Он намеревался пригласить Ямину после круиза в свой дом на Сен-Мартене и провести там две недели, если она захочет и ей понравится там. Но сначала надо позвонить Люси в Вашингтон и сообщить, что он покинул корабль. Связь с Вашингтоном была ужасной!
— Алло! — кричал он, обессилев. — Это Люк Симмпсен из Пуэрто-Рико. Вы меня слышите? — Шум в трубке наконец-то пропал, и он различил женский голос. — Люси, — закричал Люк облегченно. — Слава Богу. В Вашингтоне все о’кей?
Но это оказалась не Люси, а коллега, которая ее замещала.
— Передайте, пожалуйста Люси, что я преждевременно сошел с корабля в Пуэрто-Рико.
— Передам, — произнесла девушка равнодушно. Что-нибудь еще?
— Да, из Сен-Мартена я лечу завтра в Антигуа.
— Передам… что-нибудь еще?
— Да, передайте, что на Сен-Мартене я дождусь конца круиза и оттуда полечу на Арубу.
— Передам… Что-нибудь еще?
— В Арубе я заберу Ямину… — Люк запнулся, — встречу знакомую.
— Передам… что-нибудь еще?
Ее стереотипные ответы постепенно выводили Симмпсена из себя.
— И полечу на Сен-Мартен, — раздраженно ответил он. — На Сен-Мартене я проведу две недели отпуска, но это Люси известно.
— Передам… что-нибудь еще?
— Перестаньте бубнить, как заезженная пластинка! — закричал Люк.
— Передам… что-нибудь еще?
— Нет! Больше ничего! — Люк бросил трубку. Он свяжется с компанией с Сен-Мартена. Эта девушка — сплошной кошмар!
Было начало третьего. Пройдет двое суток — и он снова увидит Ямину, а пока подготовит дом к ее приезду, если ему повезет и он сможет перелететь между островами.
Сотрудники гавани не торопились, и когда Люк наконец оформил все необходимые документы, то был весь в поту. Он остановил такси и велел отвезти его в аэропорт Сан-Хуан.
— Побыстрей, пожалуйста, — попросил он темнокожего водителя, который ухмыльнулся, прежде чем нажать на газ. Люку не пришлось повторять свою просьбу: все местные водители ездили как бешеные. Люка бросало из стороны в сторону, и ему не раз казалось, что дряхлая машина вот-вот развалится.
— Ну что, достаточно быстро? — спросил водитель, когда автомобиль, взвизгнув тормозами, резко остановился у здания аэропорта.
— Достаточно, — облегченно вздохнул Люк, дав водителю щедрые чаевые.
Скорость, однако, им не помогла, самолет компании «Пан Америкэн» улетел рано утром. Люк беспомощно носился по залу. Вдруг ему в голову пришла идея. Наверняка здесь можно взять напрокат спортивный самолет (между многочисленными островами должно существовать такое сообщение). Не напрасно же он получил удостоверение пилота в Калифорнии.
Через полчаса Люк стремительно поднял самолет со взлетной полосы аэродрома и взял курс в открытое море. Если ему повезет, то он увидит «Царицу Савскую».
11
Выйдя из каюты, Ямина отправилась на верхнюю палубу. Ей не хотелось видеть дядю Генри и даже говорить с ним о каюте Люка. Сейчас ей было необходимо выпить что-нибудь освежающее. Бар на палубе оказался открыт, и Ямина, заказав себе кофе с мороженым, опустилась за круглый столик. Она много бы отдала, чтобы быть сейчас с Люком. А до встречи еще два дня. Целая вечность!
За соседний столик села молодая парочка. Они о чем-то переговаривались, хихикая, как вдруг девушка закричала:
— Смотри, Юлиан, самолет!
Подняв голову, Ямина различила в небе маленькую белую точку, которая, приближаясь, увеличивалась, и постепенно стал слышен шум мотора небольшого спортивного самолета.
— Здорово! — кричала девушка, — посмотри, что он вытворяет! Ты так сможешь?
Самолет сделал несколько виражей над кораблем и стремительно набрал высоту, чтобы перейти в пике. Это было очень смело. У Ямины почти остановилось сердце. При пикировании самолет пролетел настолько близко от поручней, что Ямине показалось, будто она ясно увидела лицо пилота — он был похож на Люка. Самолет снова взвился в высоту, ловко сделал восьмерку и пролетел так низко, что Ямине удалось увидеть руки пилота — это руки Люка! Она потерла глаза. Может, у нее галлюцинации? И ей везде мерещится Люк. Да, видимо.
Постепенно все больше пассажиров собиралось на палубе. Все махали отважному пилоту. «У него будут неприятности с дядей Генри, он угрожает безопасности пассажиров», — думала Ямина. Такие виражи мог делать только отважный пилот. Но были ли они действительно опасны, Ямина не могла судить. Самолет набирал высоту и становился все меньше. Ямина следила за ним, пока он не превратился в едва различимую точку.
Конечно, это Ямина! Люк был уверен, что видел ее. Он узнал светлые волосы девушки и тонкую фигуру в белых джинсах и рубашке цвета спелых томатов. Эта рубашка была на ней, когда они расставались. Теплое чувство окутало его. Он знал: все будет хорошо. Делая виражи над кораблем, Симмпсен суеверно загадал: «Если я увижу ее с самолета, то нам суждено быть вместе, а если нет…?» И он увидел Ямину.
Через два часа Люк приземлился на Сен-Мартене. Его дом находился во французской части острова, в горах, над пляжем. Чтобы добраться туда с аэродрома, нужен час. Через остров проходила лишь одна асфальтовая дорога, и Люк любил этот романтический отрезок пути прежде всего из-за сказочного вида на море. Однако сегодня он ехал не на своем «лендровере», который стоял в гараже у дома, а в такси и попросил водителя нажать на газ.
Только когда здесь будет Ямина, у него появится время, чтобы любоваться красотами острова. А к ее приезду дом должен блестеть, как никогда прежде. Нужно приготовить все комнаты и прежде всего спальню. Люк заулыбался, откинулся назад и закрыл глаза. Он вспомнил нежную и страстную Ямину, и вдруг его охватила тоска по ней.
День клонился к вечеру, и пассажиры готовились к ужину. По небу плыли розовые и светло-серые облака, как-будто нарисованные тушью. Нежные цвета околдовали Ямину. Ей хотелось, чтобы Люк тоже видел эту нежную красоту. Она вздохнула и покинула палубу.
Войдя в каюту дяди Генри, Ямина услышала через смежную дверь его голос. Он разговаривал в бюро по телефону. Она проскользнула в свою комнату, разделась и пошла в душ. Дверь в соседнюю комнату оставила приоткрытой.
— Принцесса, — закричал дядя Генри, когда она, завернутая в халат, вышла из ванной. — Ты еще злишься на меня? — Он шире приоткрыл дверь.
— Нет, — сказала Ямина, завязывая туже пояс. — Заходи!
Огромная фигура дяди Генри протиснулась в узкую дверь.
— Конечно, злишься, — проговорил он, увидев ее кислую мину. — Сожалею, но я искренне считал, что сделал тебе приятное, избавив от этого господина Симмпсена.
— Об этом ты не можешь судить, — промолвила она печально.
— И все же. — Генри тряс перед ее лицом какой-то запиской. — Прочти, и ты поймешь, что этот тип не только непредсказуем, но еще и бабник. Ты слишком хороша для него, принцесса.
Ямина выхватила записку из рук дяди и прочла:
«Звонок в Вашингтон не понятен. Точка. Почему на самолете на Сен-Мартен? Точка. Почему самолетом на Антигуа? Точка. Почему самолетом на Арубу? Кто такая Ямина? Точка. Прошу срочно ответить. Точка. Люси и «Стар».
Из записей своей коллеги в Вашингтоне Люси ничего не поняла. Она обратилась к заместителю Люка. Было созвано совещание и решено послать Симмпсену телеграмму. Хотели выяснить, находится ли он на «Царице Савской». Люси подписала телеграмму своим именем и предусмотрительно добавила «Стар», чтобы дать понять Люку, что компания ждет от него телеграммы.
— Какая Люси? Почему «Стар»? — вопрошал дядя Генри, но Ямина не знала, что ответить. — Она его подружка, — объяснил довольный капитан.
— Да что ты! Она может быть кем угодно… его секретаршей, сестрой, кузиной, племянницей, тетей.
— Или подружкой! — не сдавался дядя.
— А «Стар»?
— Его бывшие подружки!
— Ну и фантазия у тебя, — воскликнула Ямина, скорее развеселившись, чем обеспокоившись. — Ты же смешон, дядя Генри!
— Он слишком хорош, и я ему не верю!
Ямина постепенно начинала сердиться:
— Да что он тебе, собственно, сделал? Ты разобрал Люка по косточкам, не оставив живого места!
— А что, эта телеграмма ничего не значит?
— Подумаешь, телеграмма. — Она бросила листок на кровать. — Ерунда. И прекрати наконец порочить Люка. — Ямина не понимала дядю. Он так гордился тем, что разбирается в людях. Куда все подевалось? Где его ясная голова? Интуиция? Когда речь заходила о Люке, он видел все в ложном свете! Наконец Ямина нашла объяснение. Дядя Генри любил свою племянницу, как отец, и желал ей такого мужа, с которым бы она была счастлива. Он и вел себя как ревнивый отец! Ни один мужчина, на его взгляд, не был достоин Ямины.
— А я скажу тебе: что-то здесь не так, — настаивал капитан. — Подумай над моими словами. Я чувствую, он обманывает нас обоих.