— Как мило с твоей стороны!
— Я просто хочу, чтобы ты созналась…
— Мне не в чем сознаваться. Серег я не брала.
Одного взгляда на лицо Дона хватило, чтобы понять: она даром тратит время. В порыве отчаяния Дженнифер опустилась на колени рядом с ним и взмолилась:
— Ох, Дон, пожалуйста, поверь мне!
— Бог свидетель, я пытаюсь! — исполненным муки голосом отозвался он. — Но не получается. — И, глядя на беспомощную фигурку безмолвной просительницы, добавил едва ли не грубо: — Вовсе незачем изображать из себя…
Не договорив, Дон резко поднялся и, взяв жену за плечи, помог ей встать.
— Ну же, вид у тебя совершенно измученный. Тебе давно пора спать. Кажется, ты еще не вполне пришла в себя после вчерашнего.
Обнимая за талию и словно опасаясь, что без поддержки она рухнет на пол, Дон повел ее к лестнице.
— Прежде чем ты ляжешь, скажи, где взять одеяла и подушки.
Дженнифер изумленно вскинула взгляд.
— Это еще зачем?
— Я думал, ты уложишь меня на диване.
Больше всего на свете Дженнифер хотелось, чтобы муж ей поверил. Но если этого не дано, придется смириться с неизбежным. Она выбрала свое будущее и сдаваться не собиралась. А уж тем более — из ложной гордости отказываться от счастья.
— Нет, — невозмутимо отозвалась она. — Моя кровать достаточно широка для двоих.
9
Дженнифер открыла глаза. За окном едва светало, однако воробьи чирикали вовсю, а спустя минуту-другую веселый щебет заглушила заливистая трель черного дрозда.
Молодая женщина с удовольствием потянулась, ощущая под грудью приятную тяжесть руки мужа. Темно-бронзовый загар эффектно контрастировал с кремовой белизной ее кожи.
Решение не поддаваться ложной гордости принесло желанную награду. Сквозь сонный дурман проступали воспоминания о восхитительных любовных ласках и восторгах, с ними связанных.
Осторожно повернув голову, Дженнифер залюбовалась спящим мужем. Резкие, точно из гранита высеченные черты лица наводили на мысль о несгибаемом характере. Но теперь, пока глаза не искрились издевкой, растрепанные волосы и длинные темные ресницы придавали ему вид на удивление детский и беззащитный. У Дженнифер защемило сердце: Боже милосердный, до чего же она его любит!
Словно почувствовав на себе взгляд, Дон открыл глаза. На лице его отразилась нежность, и молодая женщина радостно улыбнулась мужу. Какое-то мгновение в зеленых глазах читалось все, что Дженнифер так мечтала увидеть, а затем взгляд Дона снова сделался непроницаемо бесстрастным. Похоже, поборник истины вспомнил то, о чем предпочел бы забыть.
Дженнифер чуть слышно вздохнула.
— Какие у тебя планы на сегодня? — небрежно полюбопытствовала она.
— Я так и не разобрался в отцовском сейфе и не досмотрел до конца дневники. Так что после завтрака возвращаюсь в Торнтон.
— Ты говоришь только за себя. Хочешь уехать один?
— Тебе ехать необязательно. Можешь остаться в городе.
— Я бы предпочла поехать.
— Хорошо. — Непонятно было, радуется Дон или досадует.
— А ты решил, что делать с домом? — робко спросила Дженнифер. Этот вопрос не давал ей покоя вот уже два дня.
— В каком смысле?
— Ты сказал, что, возможно, продашь усадьбу.
— А ты не против?
— Мэтью бы это не понравилось.
— Хочешь, чтобы меня совесть замучила?
Дженнифер собиралась было отмахнуться, но тут же передумала и утвердительно кивнула.
— Абсолютная честность во всем? — усмехнулся Дон.
— До известной степени.
— Тогда скажи вот что: ты вправду не любишь завтракать в постели? — В зеленых глазах прыгали чертенята.
— Это зависит от обстоятельств.
— От каких обстоятельств?
— Одна я или в приятной компании. А как насчет тебя? Ты любишь завтракать в постели?
— Я знаю занятие получше.
— Например?
— Показать?
— Да, пожалуйста, — томно промурлыкала молодая женщина. — Если, конечно, у нас есть время…
Позже они вместе приняли душ, — учитывая фактор удовольствия, процесс слегка затянулся, — а потом перешли к церемонии одевания.
Расчесав волосы и соорудив высокую прическу, Дженнифер надела на шею посеребренный медальон — подарок Мэтью. Дон заметно помрачнел. Значит, по-прежнему ревнует… Вздохнув, молодая женщина отправилась в кухню жарить яичницу и варить кофе.
Уже сидя за завтраком, она с тоской подумала, что вся их будущая семейная жизнь будет отравлена сомнениями и недоверием. А ей-то мечталось о духовной близости, когда без слов угадываешь мысли любимого человека…
— Как, опять сожаления? — тут же нахмурился Дон.
— Нет, — возразила она. — По крайней мере, не те, что ты думаешь. Мне просто до боли жаль, что мы никогда не поймем друг друга… Заколдованный круг какой-то.
— Ну да, ты отказываешься сказать мне правду насчет серег, а я не намерен смиряться с ложью.
Дженнифер до крови закусила губу. Физическая боль слегка приглушила ноющую боль в сердце. Все равно ей не победить, зачем затевать очередную ссору!
— Я бы предпочла сменить тему, — отрезала она.
— А почему, если ты — невинная овечка?
— Не могу взять в толк, с чего ты решил, что серьги от Мэтью? — возмущенно выпалила она.
— Поверь мне, у меня есть очень веские основания.
— Какие же?
— Сначала изложи свою версию событий, — покачал головой Дон. — Время игр закончилось, Джо. Я хочу знать, как к тебе попали серьги, и ты мне скажешь. Немедленно! Сейчас!
Дженнифер заколебалась: врожденная приверженность к правде боролась в ней с нежеланием уступать грубому шантажу.
— Хорошо же, слушай, — наконец сдалась она. — Серьги завещала мне моя настоящая, родная мама…
— Настоящая мама?
— Это долгая история.
— А ну, выкладывай!
Вздохнув, Дженнифер перебралась на диван, собралась с мыслями и приступила к рассказу.
— Я понятия не имела, что меня удочерили, до тех пор пока мои приемные родители не погибли в автокатастрофе. Вот тогда я и узнала, что моя настоящая мама умерла вскоре после родов, а женщина, которую я всегда считала матерью, на самом деле приходится мне тетей. Я — дочь ее младшей сестры.
— А что сталось с твоим настоящим отцом?
— Понятия не имею. Кажется, мама была не замужем. А когда она умерла, никто так и не заявил о своих правах.
— И тебя удочерили тетя с дядей?
— Ну да. Когда мама заболела, они пообещали, что возьмут меня на свое попечение, если с ней, не дай Бог, что-то случится. И как в воду глядели…
— А как же насчет серег?
— Мама предназначала мне серьги в подарок, на день совершеннолетия. Они хранились у тетушкиных поверенных вместе с письмом от мамы. Я о наследстве понятия не имела — до тех пор пока мне не исполнился двадцать один год. К тому времени я осталась одна-одинешенька: дядя с тетей погибли незадолго до того. Кажется, они собирались открыть мне правду о моем происхождении одновременно с вручением серег, да только не успели. О том, что меня удочерили, я узнала из документов и поначалу ужасно разозлилась. Я бы непременно расспросила их про родную маму… Так хотелось знать, какая она была по характеру и с виду, и похожа ли я на нее… А все, что мне осталось — коротенькое письмецо да пара серег.
Дон задумчиво сощурился.
— Значит, вот какова твоя история! Все именно так и было? Ты ничего в ней менять не собираешься?
— С какой стати? — гневно фыркнула Дженнифер. — Это чистая правда. Подозреваешь, что я все выдумала? Да я бы романы писала, будь я такая умная!
— А это, по-твоему, не роман?
Волной накатило отчаяние. Да, Лайонел причинил им обоим непоправимое зло! Упрямо вздернув подбородок, Дженнифер предположила:
— Наверняка семейные поверенные не откажутся подтвердить мои слова!
— Вполне вероятно. Если, конечно, еще не удалились на покой.
— Право, не поручусь, — неуверенно отозвалась Дженнифер. — Контора была совсем маленькая, в тупичке, а с тех пор больше пяти лет прошло.
— Не хочешь ли съездить проверить? — с вызовом предложил Дон.
Дженнифер заколебалась. Вдруг контору давным-давно закрыли? Но если и так, что она теряет?
— Хочу, — твердо отозвалась она.
— Тогда нанесем им визит по дороге в Торнтон.
Десять минут спустя серебристый «мерседес» отъехал от коттеджика и, влившись в поток машин, покатил на восток. День выдался холодный и ясный. Ветер трепал вывески и гнал по небу клочья серых облаков, похожие на дымовые сигналы.
— Нам нужен один из переулков Роквелл-роуд, — напряженно вспоминала Дженнифер. — Названия не помню. Там на углу еще был стилизованный под старину паб. Стены в синий цвет выкрашены.
— Похоже, вот оно, — глухим, незнакомым голосом проговорил Дон.
Дженнифер проследила взгляд мужа. Да, верно! Вот безвкусно расписанная пивная, а за нею здание с траурного вида черно-золотой табличкой с надписью «Фиркин и Джонс, поверенные». Краска слегка облупилась. У входной двери скопилась горка мусора. В общем и целом контора выглядела так, словно знавала лучшие дни.
В комнате, служившей приемной, за столом сидела секретарша, опрятно одетая женщина средних лет.
— Доброе утро. Чем могу служить?
Дженнифер смущенно откашлялась.
— Мы с мужем хотели бы навести справки касательно наследства пятилетней давности. Ценный предмет хранился у вас вплоть до моего совершеннолетия.
— Как ваша девичья фамилия?
— Беркли. Джозефина Дженнифер Беркли.
— А с кем из компаньонов вы имели дело?
— С мистером Джонсом.
— Сейчас узнаю, не занят ли он. А вы пока присядьте…
Не прошло и нескольких минут, как секретарша возвратилась.
— Мистер Джонс готов вас принять. Будьте добры, проходите сюда.
Они проследовали в душный, тесный офис. Владелец его, маленький, франтовато одетый человечек, с пронзительными голубыми глазами и редкими седыми волосами, поднялся им навстречу.
Дженнифер сразу его узнала, и сердце забилось быстрее. Но сам поверенный вряд ли ее вспомнит, ведь столько лет прошло…
— Пожалуйста, садитесь. — Мистер Джонс указал посетителям на кресла красной кожи, некогда ослепляющие великолепием, а теперь изрядно потертые. — Чем могу служить?
Дженнифер повторила то, что сообщила секретарше.
Поверенный открыл одну из лежащих на столе папок.
— Ваш день рождения — третьего апреля, а вашу родную мать звали Дженнифер Томпсон?
— Все верно! — радостно подтвердила молодая женщина.
— Так что именно вы хотите узнать?
Дон решительно вступил в разговор:
— Что именно представлял собой «ценный предмет».
— В описании говорится «пара антикварных серег». — Мистер Джонс поднял глаза. — Но если память меня не обманывает, речь идет о настоящем шедевре ювелирного дела. Начало семнадцатого века, очень тонкая работа… История искусства — мое хобби, так что эту вещь я запомнил.
Дон извлек из кармана бумажник и вытряхнул серьги на ладонь.
— Что-то вроде вот этих?
— В точности такие, — заверил мистер Джонс.
— Благодарю вас. — Дон спрятал украшение обратно в бумажник и поднялся. — Мы узнали все, что хотели. — И, взяв жену под руку, решительно увлек ее к двери. Уже от порога Дженнифер сбивчиво пролепетала слова благодарности.