— У Элли нюх отца на сенсации. — Она прижалась к груди Алена, не в силах подняться с дивана, чтобы принести еще мороженого.
— Тебя не беспокоит, что нас связывают вместе?
— Если честно, меня поздравляют с победой, если иметь в виду твою репутацию.
— Какую репутацию?
Она высвободилась из его объятий, чтобы взглянуть ему в глаза.
— Удивительно мрачный и скверный характер, человек, ищущий одиночества, хотя никто не знает, почему. Сексуальный, — она ухмыльнулась. — Иными словами, идеальный мужчина, по мнению женщин.
Ален нахмурился, не поддаваясь на ее уколы.
— Должен тебе сказать, милая, я совсем не идеален.
Надя поцеловала его в подбородок.
— Ты слишком скромен, — прошептала она и попыталась поцеловать его еще раз, но он взял ее лицо в свои руки.
— Надя, что, если я скажу тебе, что в прошлой своей жизни я делал такие вещи, о которых мне стыдно даже думать?
Надя насторожилась. Что-то связанное со смертью друга, подумала она. То, что загнало Алена в добровольную ссылку.
— Все мы время от времени признаемся в наших ошибках и стараемся стать лучше.
— И все же, как человеку узнать, что он изменился в достаточной мере? И что значит достаточно?
Надя притронулась к его могучим плечам кухонным полотенцем.
— Как я понимаю, ты смотришь на себя и свои дела глазами людей, которых уважаешь и любишь, людей вроде Эдды, Ника и Элли. И меня. — Она улыбнулась, глядя на Алена влюбленными глазами. — Признают они тебя, и это может стать началом принятия тобой самого себя. И если они любят тебя, а это так, ты, возможно, научишься и сам любить себя.
Он сделал медленный, глубокий вдох.
— В твоих устах это звучит так просто, дорогая.
Ее губы сжались.
— Я не уверена, что что-то стоящее бывает простым. У меня так не получалось. — Она повела плечами. — Полжизни я пыталась быть идеальной дочерью, потом идеальной женой, идеальной матерью. Я так жаждала признания и любви, что делала вещи, которые не следовало делать. Я говорила себе, что делала их из любви, но на самом деле так просто было легче.
— Легче?
— Конечно. Зачем делать выбор, когда кто-то мог сделать его за меня? Если потом что-нибудь получалось не так, я в этом не была виновата.
Надя усмехнулась, но внутри у нее похолодело.
Мой брак не удался потому, что Фред оказался никудышным мужем. Разве я не делала все так, как он говорил? Отец был разочарован во мне. А разве я не была хорошей дочерью? — горько подумала Надя.
Вот и сейчас ей так хотелось уткнуться носом в грудь Алена, но что-то останавливало ее.
— Разве человек не делает странные вещи, когда ему хочется, чтобы его приняли?
Ален медленно вдохнул. Вместо ответа он притянул ее к себе, и голова Нади оказалась на его плече. Сильные руки уверенно держали ее, дышал он глубоко и ровно.
О чем он задумался? Что-то настораживало в его прошлом. Надя чувствовала, что он несет в себе какую-то боль. В один прекрасный день он доверится ей. И когда этот день наступит, она поймет, что он по-настоящему любит ее.
— Ален, — прошептала она, почти засыпая.
— Чего ты хочешь, милая?
Она улыбнулась этим словам. Как может мужчина, дающий так много, так мало просить для себя?
— Ничего. Я хотела сказать тебе кое-что, прежде чем засну.
— Что, милая?
— Ничего особенного. Просто я люблю тебя.
Ален сбрил остатки щетины со своих щек и вымыл бритву под струей воды. Его тело устало от постоянных переработок и недосыпа. Приложив полотенце к лицу, Ален зажмурился. Он оставил Надю спящей, свернувшейся калачиком на софе.
Приехав домой, принял душ, двигаясь механически и мысленно вспоминая список пациентов, которых должен был принять сегодня.
Затем навел порядок в ванной комнате и как был неодетый прошлепал в спальню, не обратив внимания на незанавешенные окна.
Да в этом и не было нужды. Никто, даже потерявшийся охотник, не добирался до этой части леса. Бывший лесоруб, уступивший ему этот дом, уверял, что он населен призраками, но Ален так и не встретился с ними.
Одевался Ален быстро. Каждая секунда, потерянная попусту, означала потерянную секунду сна.
Он натянул на себя трикотажную футболку. Его губы вдруг скривились в усмешке, когда он представил Надю рядом с собой на еще не разобранной постели.
Он ни разу не приводил сюда женщину. Его дом был домом холостяка, в нем нет места для сопутствующего женщинам беспорядка или для буйных детских игр.
Надев джинсы и чистые носки, Ален нашел фланелевую рубашку и обнаружил в ней порядочную дырку на локте. Он взял другую и быстро натянул на себя.
Посмотрев на будильник, Ален нахмурился. Он обещал Элли быть ровно в шесть. Нельзя ее разочаровывать, даже если придется пропустить завтрак. Он надел часы, взял ключи и бумажник и стал спускаться по ступенькам к ожидавшему его кофейнику, который он включил, как только приехал.
Ален налил кофе и быстро выпил его, добавил еще. Кофе напомнил ему о стыде, который он испытал девять лет назад. Ненависть к человеку, которым он был, была заглушена годами ревностного служения своим пациентам.
Ален уверился в том, что стал новым человеком, и потому позволил себе приблизиться к Наде.
Слово «любовь» тоже приходило ему на ум. Но оно не было словом, которым он часто пользовался и которое уважал. Как раз этому слову он привык не доверять. Но произнесенное Надей, оно задело его сильнее обычного. Ален не был готов услышать его. Не был готов поверить ему, но, боже, как он хотел быть готовым!
Началась весна. Река вернулась в свои берега, дети пошли в школу. Надя подхватила простуду и была к тому же в отвратительном настроении.
В туалете редакции обнаружилась течь, а ее лучшая добытчица рекламы объявила о своей беременности и уходе в отпуск.
Ощущение рока нависло над газетой как грозовая туча. Принесенные Аленом фиалки выглядели такими же удрученными, как и она, несмотря на нежную любовь Алена.
Надя улыбалась всякий раз, когда думала об утешении, которое находила в объятиях Алена. Такова любовь, думала она. Даже худшие дни не казались ей теперь такими уж черными.
Медленно потягивая кофе, она смотрела сквозь запотевшее окно на то, что происходит на Главной улице. Через дорогу она увидела синий «бронко» Алена на месте только что отъехавшего пикапа.
Он выбрался из машины грациозным движением спешившегося всадника, захлопнул дверцу с видом делового человека и решительно направился к аптеке.
Из-за вновь выпавшего снега он надел меховые сапоги и коричневые джинсы.
Надя подумала о том, как трудно представить большие руки Алена со скальпелем. Ему подошло бы что-нибудь более капитальное. И тем не менее все знали, какие изящные швы с крошечными узелками получаются у доктора Смита.
И эти же руки приносили столько удовольствия ей. Надя улыбнулась, как бы почувствовав на губах вкус поцелуя.
Она все еще улыбалась, когда Ален вышел из аптеки с небольшим белым пакетом в одной руке и огромной плиткой шоколада в другой. Он забрался в «бронко», завел мотор и отъехал так же быстро, как и приехал. Ален не был у нее уже три дня. В долине появилась ветрянка, и они с Ником пытались объехать всех заболевших.
Поскольку Элли не болела ветрянкой, они договорились, что он пока не будет заходить. Но Надя страшно скучала по нему и никак не могла дождаться встречи, хотя и понимала, что они должны быть очень осторожны. Миртл — городок маленький, с типичными для такого места обычаями и предрассудками, а они оба в добывании средств существования зависели от расположения его обитателей.
Более того, они оба любили и уважали своих соседей. И не хотели обижать тех, кого считали друзьями.
И еще была Элли.
С тяжелым вздохом Надя вернулась за свой письменный стол. Может, позднее наступление весны и было причиной ее мрачного настроения. Реклама приносила меньше доходов, чем ожидалось. Хотя Надя и ввела кое-какие изменения во внешний вид «Пресс» и редакторский стиль — все это почти не приносило результатов. Но оставалась призрачная надежда, что редакция все же каким-то чудом сможет решить финансовые проблемы: конечно, если старые трубы в здании удастся еще раз починить и если подвернется такая же классная добытчица рекламы, как уходящая через месяц в отпуск.
Надя открыла папку с заявлениями о приеме на работу, оставшуюся от ее предшественника, в поисках необходимого ей работника. Их было несколько, но все уже нашли работу, как она узнала, сделав шесть телефонных звонков.
Надя была удручена, когда зазвонил телефон.
— Алло, миссис Адам слушает.
Послышался женский голос.
— С вами говорит Мари Стоун из «СМ продакшнс». У вас есть время поговорить?
— Чем я могу быть вам полезна, миссис Стоун?
— Во-первых, вы можете называть меня просто Мари, мы познакомились два года назад у Линды Кейс в Голливуде. Я там была с Блеком Ричардом. Мы с вами сидели за одним столом.
Она, конечно, знала Блека. Несколько лет назад они работали вместе на одной телестудии.
— Извините, я… Минутку! Конечно, я помню вас. Вы уговорили Линду на съемку документального фильма о городском здравоохранении.
— Верно, «Ангелы в белых халатах». Спасибо вам за прекрасную записку, которую вы прислали мне после выхода фильма. — Мари усмехнулась. — Она была единственной, которую я получила.
Прижав трубку плечом к уху, Надя уселась в кресле поудобнее. Голос из прошлого был приятным развлечением.
— Удачная была штука, мне особенно понравилось, как вы подчеркнули, что добрые дела делаются, несмотря на плохое. Я еще пожалела, что сама не додумалась до этого.
— Прекрасно. Так мне легче просить об одолжении.
— Какого рода одолжение? — Надя сразу же насторожилась.
— Я работаю над идеей нового фильма, на этот раз о провинциальной медицине. В тех же рамках, что и о городской. С реальными пациентами и реальными проблемами, естественно.
— Звучит любопытно, — осторожно сказала Надя. — Но я не могу понять, почему вы звоните мне?
— Все очень просто. Вы жили в большом городе, а сейчас живете в маленьком, и вы опытный журналист. Я хотела бы видеть вас в своем фильме.
Надя нахмурилась.
— Я уже давно не делала репортажей.
— То-то и оно. Вы не будете репортером. Вы будете пациентом — одним из нескольких.
— Вы собираетесь снимать здесь, в Миртле?
— Да, хотелось бы.
Насторожившись, Надя опустила ноги на пол и выпрямилась. Развлечение, которого она ожидала, приобрело интригующий поворот.
— Интересный ход, но я не больна.
— Да, но, как сообщил мой источник, вам сделали операцию в местной больнице, а ваша дочь Элли лечилась после несчастного случая на игровой площадке.
То, что разговор был по телефону, помогло Наде скрыть удивление.
— Могу я поинтересоваться, что это за источник?
— Я могу лишь намекнуть, что он в курсе всех медицинских событий.
Надя почувствовала, как неприятные мурашки пробежали по ее спине.
— У меня такое ощущение, что меня пытаются использовать.
К ее удивлению, Мари Стоун рассмеялась.