— Джери! — воскликнула она. — Вот уж не ожидала…
— По-моему, ты меня даже не узнала, — произнес Джереми.
— С чего ты взял? — не хотела признаваться Саманта. — Конечно, я тебя узнала, Джереми Рассел, мой драгоценный однокурсник.
— Драгоценный? — переспросил Джери.
— Ну да. Я очень рада, что ты догадался мне позвонить. Давно не видела и не слышала никого из наших…
— А что, Эмили тебе не звонит?
— Звонит, но в последнее время как-то не часто… Ну, рассказывай: как у тебя дела, чем занимаешься?
Саманта была уверена, что Джери позвонил ей просто поболтать по старой дружбе. Раньше они часто перезванивались, делились новостями и впечатлениями.
— В данный момент я стою перед вывеской «Лавка древностей», — торжественно произнес он.
— «Лавка древностей»? Наш магазин тоже так называется… А ты сейчас где? В Таллахасси? Я, конечно, догадывалась, что наша «Лавка» не единственная…
— Буквы не очень большие, — продолжил Джереми, — медные на бежевом фоне. Искусственно состаренные, я думаю…
— Не может быть, — еще больше удивилась Саманта. — Прямо как у нас.
— Слева и справа от входа огромные окна. В одном из них выставлены смешное кресло с «ушами» и маленький столик с вазочкой, а во втором…
— Джери! — воскликнула Саманта. — Ты в Гроссвиле!
— Не может быть, — невозмутимо произнес он.
Саманта бросилась к дверям, распахнула их и на несколько мгновений застыла на пороге, глядя на улыбающегося Джереми, закутанного в шарф почти до самого носа. Собственно, кроме носа, глаз и большого количества теплой одежды смотреть было не на что. Даже рта не было видно. Но о том, что он улыбается, легко можно было догадаться по выражению глаз. А глаза у Джереми были необыкновенные. На самом деле они были карие, но Саманте всегда казалось, что они янтарно-желтые. Возможно, потому, что в них всегда сияла скрытая или не очень скрытая улыбка.
Джереми тоже смотрел на Саманту, и это, несомненно, доставляло ему удовольствие. На ней были светлые вельветовые брючки, прекрасно сидевшие, водолазка и меховой жилет. А на ногах — короткие меховые сапожки. Джереми заметил и то, что она сменила прическу. Раньше он никогда не видел, чтобы она заплетала волосы в косу. Он подумал, что коса ей необыкновенно идет, так же как и короткая густая челка пшеничного цвета, который оттеняет небесную голубизну ее глаз.
Саманта радостно бросилась ему на шею.
— Джери! — завопила она. — Как ты здесь оказался?
— А я уж думал, ты никогда не догадаешься, — проворчал он, обнимая Саманту. Его недовольный тон никак не вязался с радостным выражением глаз.
— Надо было сразу сказать, что ты здесь. — Саманта надвинула шапку ему на глаза.
— Я и сказал, — пробормотал Джереми, не выпуская ее из объятий.
— А чего это ты так укутался? Вроде бы сегодня не так уж холодно.
— Не так уж холодно?! — возмущенно воскликнул он. — Минус двенадцать градусов! Я, когда вышел из самолета, думал, превращусь в сосульку.
— Ах, ну ты же у нас южанин, — вспомнила Саманта. — Меньше плюс десяти для тебя катастрофа… Ну, тогда пошли греться. И пить чай. И ты мне все подробно расскажешь. Отпусти же меня, наконец. — Она высвободилась из его объятий. — Чего ты в меня так вцепился?
— Ты теплая, — сказал Джереми и смущенно отвел глаза.
Они вошли в магазин, Саманта тихонько сказала матери, что это ее однокурсник и что они пойдут наверх пить чай. Миссис Мелроуз, на секунду оторвавшись от покупателей, улыбнулась Джереми и кивнула Саманте.
Саманта схватила Джереми за руку и потащила его в глубину магазина. Они поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице и оказались в небольшой гостиной, где стояли диван, несколько кресел и три низких столика. В углу располагалась кухонная зона с плитой, раковиной, столом и буфетом, заполненным посудой.
Саманта со смехом смотрела, как Джереми разоблачался. Сначала он размотал шарф. Потом снял шапку и попытался расстегнуть пуховик, но в шерстяных перчатках это было не очень удобно.
— Черт, — пробормотал он. — Лучше вообще на улицу не выходить, чем каждый раз по полчаса одеваться и раздеваться.
— У меня на это уходит двадцать секунд, — сказала Саманта. — Не переживай, тоже научишься.
— Лучше бы это было что-то одно. Какой-нибудь меховой комбинезон со встроенными перчатками. — Джереми наконец освободился от пуховика и перчаток.
— И с обогревателем, — добавила Саманта.
— Точно! Надо запатентовать эту идею.
— Много было разных умников, которые пытались придумать что-то подобное. Приезжал тут один, рекламировал свои «космические» комбинезоны. «Тонкие, но удивительно теплые».
— И что? — с интересом спросил Джереми.
— Обанкротился. Люди предпочитают привычную одежду. Но ты не волнуйся — через несколько дней согреешься. У меня тоже так бывало: приезжаешь с юга, несколько дней мерзнешь, а потом ничего… А ты надолго к нам? И как тебя сюда вообще занесло, в наши богом забытые края?
— Ты вроде чаю обещала, — негромко и жалобно сказал Джереми, потирая покрасневший нос.
— Ой, извини! Хозяйка из меня не очень. Пойдем. Садись сюда, к окну, поближе к батарее. — Саманта указала на большое уютное кресло.
Джери уселся, а она поставила чайник на плиту, достала заварку и занялась приготовлениями к чаепитию. Джереми смотрел то на Саманту, то в окно — на заснеженную улицу, на крупные снежинки, кружащиеся в воздухе, — и зябко потирал руки.
Саманта поставила поднос с дымящимися кружками, чайником и вазочками со сладостями на столик возле кресла Джереми. Он взял в руки кружку, сделал большой глоток и закашлялся.
— Что… что это такое? — еле выдавил он, когда приступ кашля прошел и он смог нормально дышать.
— Я просто добавила в чай немного местного согревающего эликсира, — объяснила Саманта, с улыбкой глядя на Джереми. — И я вижу, что он уже действует. У тебя щеки порозовели.
— Еще бы не порозовели! Да у меня внутри как будто огромный костер разожгли!
— И что в этом плохого? — спросила Саманта, отхлебывая из своей чашки, в которой не было эликсира.
Джереми несколько секунд молча смотрел на нее, прислушиваясь к своим ощущением, после чего произнес с удивлением:
— И правда, ничего плохого. Даже приятно. Тепло. Причем во всем организме. И такое странное ощущение, как будто из ушей пар идет…
— Точно! — расхохоталась Саманта. — У меня тоже такое было, когда я эликсир в первый раз попробовала.
— Интересно, что входит в его состав?
— Разные травки, настоянные на самогоне. А самогон этот жутчайшей крепости.
— Ого! — изумился Джереми. — Я самогон никогда не пил. И не знаю, как он на меня подействует.
— Да я в твою кружку совсем чуть-чуть плеснула, так что не волнуйся. Вот если бы ты его в чистом виде выпил, тогда да…
Джереми сделал еще несколько глотков и развалился в кресле с блаженной улыбкой.
— А я смотрю, ты подготовился к поездке, — произнесла Саманта, глядя на его порозовевшее лицо. — Шарфов накупил, шапок, даже перчатки не забыл…
— Какой там подготовился! Конечно, я надел свою самую теплую куртку и свитер, но, когда вышел из самолета, мне показалось, что я голый. Ветер ледяной, воздух прямо в носу замерзает… Так что первым делом пришлось ехать в магазин. Там мне и посоветовали, что нужно купить, чтобы выжить в вашем Гроссвиле.
— Я надеюсь, они не забыли тебе предложить самую важную часть гардероба? — спросила Саманта. В глазах ее прятались смешинки.
— Какую еще часть? — Джереми уставился на нее в недоумении. — По-моему, я нормально экипирован…
— Теплые кальсоны! — объявила Саманта. — Мой отец всегда говорил моему брату, что зимой нужно носить теплые кальсоны.
— Саманта! — с упреком воскликнул Джереми.
— Ладно, ладно. Я воздержусь от обсуждения интимных частей твоего гардероба. Расскажи лучше, как ты здесь оказался.
— Я приехал писать про ваш Ледовый фестиваль. По поручению своего журнала. Я знал, что ты здесь живешь, и попросил у Эмили твой адрес. — Почему-то он заторопился с объяснениями. — Точный адрес она не знала, но знала новый номер телефона. А название магазина я и так помнил. Ты как-то говорила… Только я не думал, что этот магазин такой огромный. Думал, так, небольшая лавочка.
— Значит, про Ледовый фестиваль… — задумчиво проговорила Саманта. — Здорово. В этом году действительно планируется что-то грандиозное. И, я надеюсь, все получится. Мои родители в оргкомитете, — объяснила она. — Ты один приехал?
— Нет, с фотографом. Хотя я и сам прекрасно справляюсь с фотоаппаратом. Мои снимки уже много раз печатались. Не знаю, почему на этот раз они решили навязать мне профессионала. — В его голосе звучало раздражение.
— А куда ты его задевал?
— Кого? — не понял Джереми.
— Своего фотографа. Он что, замерзает где-нибудь в сугробе?
— Вообще-то это она.
— А-а, понятно.
Саманта произнесла эти два слова очень многозначительно.
— Что тебе понятно?
— Да нет, ничего. — Саманта потупила взор.
— Между нами ничего нет и не было, — запальчиво произнес Джереми. — И не будет, — добавил он.
— Да ладно, ладно. Мне-то что.
Саманта улыбалась, и он понял, что она ему не поверила. Ну и ладно.
— Так куда ты ее подевал? Спрятал в гостинице? И как, кстати, ее зовут? Может, я ее знаю?
— Зовут ее Каролина Блент, вряд ли ты ее знаешь. Она сидит в своем номере и приводит себя в порядок. Понятия не имею, что это значит.
— Видимо, хочет хорошо выглядеть, — объяснила Саманта.
— Лучше бы с головой своей что-нибудь сделала. Точнее, с мозгами.
— Нехорошо быть таким грубым. И что ты так на нее взъелся? Потому что она будет фотографировать вместо тебя?
— Да это еще полбеды. Если бы она при этом молчала, я бы и слова против не сказал.
— Хочешь сказать, она много болтает?
— Это еще мягко сказано. Трещит без умолку, — пожаловался Джереми. — У меня к концу полета правое ухо распухло. Которым я к ней сидел.
— Ах, какая жалость! — Саманта покачала головой. — Она говорит без умолку и не дает слова вставить нашему красноречивому Джереми. А ведь он любит сам быть в центре внимания…
— Саманта! Это несправедливое обвинение!
— Не обижайся, — рассмеялась она. — Но ты действительно всегда, сколько я тебя помню, старался стать душой любой компании и любил, когда все смотрят на тебя. Особенно все девушки.
— Может, так оно и было, — со вздохом произнес Джереми. — Когда-то давно. С тех пор многое изменилось.
— Да брось! По-моему, ты ни капли не изменился за те полгода, что мы не виделись. Все такой же очаровательный Джери, всеобщий любимец и похититель женских сердец.
Саманта протянула руку и потрепала его по волосам.
— И ты все такая же, — тихо произнес он. — Только стала еще красивее.
— Такая же язва, ты хочешь сказать?
— И это тоже.
— Ну, какие у тебя планы? То есть у вас. У тебя и у твоего фотографа. Ведь до фестиваля еще два дня. Вы рановато приехали.
— Ну, я хотел тут осмотреться. А эта кукла увязалась за мной. Я думал, она позже прилетит…
— Я просто умираю от желания с ней познакомиться, — произнесла Саманта, разворачивая конфету Джереми поперхнулся остатками чая, закашлялся, и Саманте пришлось колотить его по спине.