В другой раз перед уходом с работы он помогал ей надеть пальто. На короткое время его руки задержались на ее плечах. И в этот момент он больше походил на влюбленного, чем на сослуживца. Росс подумал тогда, что в ее позе было что-то, чего не выразишь словами, что-то, что давало ему надежду.
А однажды он помогал ей выйти из машины. И она оперлась на его руку, посмотрев на него особенно теплым взглядом. Он пытался убедить себя, что это ничего не значит, но воспоминания об этом взгляде не давали ему уснуть почти всю ночь.
Кончилось тем, что Росс оказался уже не в состоянии сдерживать поток нахлынувших на него чувств. И в один из дней даже осмелился последовать за ней на машине. Он наблюдал, как она припарковалась на улице, как вошла в дом. Он сидел в машине, глядя на свет в окнах и изредка видя ее силуэт на фоне задернутых штор.
Затем представил, как она снимает одежду, принимает душ, садится на кровать в пижаме или халате, а спит, возможно, голая. В тишине машины Росс чувствовал, как его дыхание становится прерывистым. Ему казалось, что он отчаявшийся любовник, следящий за своей возлюбленной. В этот момент он испугался, что теряет ощущение реальности. Росс сказал себе, что так продолжаться не может, что он не выдержит. Затем, разозлившись на себя, поехал домой, дав себе слово никогда больше тайком не следить за Лесли.
В пятницу, в середине рабочего дня, он не выдержал и зашел к ней в кабинет и был неприятно удивлен, застав там и Марджори. Лесли разговаривала по телефону. Она смущенно улыбнулась ему, но Росс извинился и, показав жестом, что зайдет попозже, отправился к себе.
Не успел он сесть за стол, как дверь открылась, и, не дожидаясь приглашения, в кабинет впорхнула Марджори. Вопреки существующим в агентстве правилам, она всегда появлялась на работе в чрезмерно короткой и вызывающей одежде. Глубокий вырез ее облегающих стройную фигуру платьев вызывал глухое недовольство не только у Росса, но и у большинства сотрудников. К сожалению, психологическая несовместимость не могла служить основанием для увольнения, иначе Росс давно бы обратился к Саймону Роулзу с этим предложением.
Марджори никогда не опаздывала, не совершала грубых ошибок в порученных ей делах. Если же случались небольшие промахи, у нее всегда имелись наготове правдоподобные объяснения. Ее извинения были достаточно сдержанные, правда им не хватало искренности, но все же это были извинения.
– Чем обязан? – нахмурился Росс.
– В таких случаях обычно говорят, что случайно проходили мимо и решили заглянуть.
– Ты выбрала неподходящий момент, Марджори. Через пять минут я должен уйти.
Но она, словно не слыша его слов, плавной походкой приблизилась к столу и с вызовом вскинула голову, прищурив темные глаза.
– Что тебе нужно? – строго спросил Росс.
– Тебя. Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?
В ее взгляде была такая откровенная чувственность, что он на мгновение растерялся. Росс давно решил избегать личных отношений с ней. И был намерен твердо придерживаться своего решения. А причина ее присутствия здесь была явно очень личная.
И действительно, не дожидаясь ответа, Марджори обошла стол, уселась к Россу на колени, порывисто обняла за плечи. Ее губы прижались к его губам, а стройное молодое тело всеми своими выпуклостями и изгибами прильнуло к нему с такой ловкостью, которой она никогда не проявляла в разговоре.
– Какого дьявола ты делаешь! – В раздражении отстранившись от нее, Росс с трудом разомкнул кольцо обнимавших его рук. – Это какое-то безумие, – пробормотал он. – Ты, должно быть, сошла с ума.
Лицо Марджори осветила торжествующая улыбка.
– Начало положено, – проворковала она, ничуть не боясь клокочущей в нем ярости, которую спровоцировала. Даже наоборот, казалась очень довольной его реакцией.
– Не рано ли ты открыла доступ к себе? – резко спросил Росс.
– Не отвергай меня! Ты – единственное, что у меня есть!
– Надо было лучше отрепетировать, Марджори, – укоризненно покачал он головой. – Над этой фразой еще нужно поработать. А теперь уходи отсюда, да поживее. Ты и так достаточно злоупотребила моим вниманием. Кто угодно может войти и увидеть нас.
И словно в подтверждение его слов за дверью послышались легкие шаги и в кабинет заглянула Лесли.
– Росс, можно войти? Мне нуж… – Она замолчала на полуслове, увидев их недвусмысленную позу.
– Ты должна была постучаться, дорогая, – лукаво заметила Марджори. – Куда подевался присущий тебе такт? Разве можно к такому мужчине, как Росс, входить без предупреждения?
– Извините, – пробормотала Лесли, щеки которой сделались пунцовыми. Как ошпаренная она выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.
Росс грубо схватил Марджори за плечи. Ни единой попытки оказать сопротивление она не сделала.
– Будь ты проклята! – прорычал он. – Теперь я понимаю, чего ты добивалась. – Голос его дрожал, зрачки расширились, делая совершенно непроницаемыми темные глаза. – Постарайся запомнить раз и навсегда: держись от меня подальше! В противном случае я гарантирую тебе массу неприятностей!
Он резко оттолкнул ее, но Марджори совсем не обиделась. Похоже, ее забавлял такой поворот событий.
Росс бросился за Лесли, а вслед ему раздался громкий и язвительный смех Марджори.
Он догнал молодую женщину почти у лифта, взял за руку.
– Послушай… – начал он звенящим от волнения голосом.
Но Лесли рывком высвободила руку.
– Не трогай меня.
Выражение ее лица было печально-задумчивое.
– Да, но ты чем-то огорчена, – нахмурился Росс.
– Пустяки. Мне совершенно безразлично, с кем ты целуешься.
Однако Росс заметил в ее взгляде растерянность и еще что-то неясное, неопределенное.
– Это совсем не то, что ты думаешь.
– Неужели? – Лесли презрительно посмотрела на него. – И что же я думаю?
– Гмм… – Росс замялся в нерешительности.
– У тебя кровь на губах, – вдруг сказала она. – Скажи своей подружке, что не стоит так усердствовать.
– Что бы я ни говорил, ты ведь мне все равно не поверишь…
– Подожди-ка. – Лесли протянула руку и дотронулась до его рта, а затем посмотрела на свой палец. – Это же не кровь, а помада. Как это я сразу не догадалась!
– Она набросилась на меня, как тигрица. Я никак не ожидал, что…
– Ну конечно. Марджори оказалась нимфоманкой. Она кидается на самых ценных сотрудников прямо в кабинетах. Садится на колени, обнимает, целует. А ты, безусловно, ни при чем.
– Все произошло именно так, как я сказал. И я хочу, чтобы ты верила мне.
Ее глаза сузились.
– Росс, ты не обязан передо мной оправдываться. Я не желаю вмешиваться в твою жизнь. Но в следующий раз придумай какое-нибудь более убедительное объяснение. С этой версией я уже знакома.
– О чем это ты?
– Мой бывший жених поведал мне аналогичную историю, когда я застала его с женщиной. Это случилось два года назад и тоже под Рождество.
5
А началось все тогда с одной-единственной фразы. Лесли и сейчас отлично помнила, как это было. Они вместе с Уитни подъезжали к гаражу, куда она собиралась поставить машину. Откинув резким движением головы волосы назад, чтобы те не лезли в глаза, Уитни повернулся к ней со странным выражением на лице. Он убавил громкость магнитофона, откуда неслись неистовые звуки очередного хита «Ролинг стоунз», и спросил:
– Лесли, а что, у Тимоти с Энн Нортон роман?
Сестра едва не расхохоталась.
– Уитни! Ты с ума сошел! Надо же сказать такое!
Немного озадаченный тем, что Лесли не допускает даже мысли об этом, он с минуту молчал, но потом все-таки продолжил:
– А по-моему, да. – Уитни опять повернулся к ней в нерешительности, и она заметила, что он чуть покраснел.
– Да с чего ты это взял?
Лесли была совершенно спокойна. Произошло какое-то недоразумение, и все скоро прояснится. Правда, разговорить Уитни будет сложновато. Она считала, что брат держится несколько отстраненно, однако объясняла это издержками подросткового возраста: он чрезмерно увлекался поп-музыкой, вечно запирался у себя в комнате, хмуро и односложно отвечал на вопросы.
– Не знаю, стоило ли мне вообще заводить этот разговор.
Вот тут в сердце Лесли закралась тревога. В теплой машине ее неожиданно пробрал озноб, и одновременно она почувствовала, как горячая кровь бросилась ей в лицо. Лесли обратила внимание, что у Уитни на рубашке оторвалась пуговица – как будто сейчас это было крайне важно.
– Продолжай, Уитни.
Это явилось концом начала и началом конца. Энн Нортон и Тимоти. Энн была новой сотрудницей в юридической фирме жениха Лесли, который являлся одним из старших партнеров. Молодая, красивая – протеже его друга, – она часто появлялась на вечеринках. По характеру во многом Энн Нортон была точной копией Тимоти и полной противоположностью Лесли. Обладая проницательным умом, эта особа была холодна и энергична, всегда носила безукоризненные деловые костюмы и целеустремленно двигалась к намеченной цели.
Лесли было забавно наблюдать за Энн Нортон. Она даже старалась проникнуться к ней симпатией, поскольку, по словам Тимоти, новая сотрудница уже проявила себя незаменимой помощницей в делах фирмы. Однако в тот день, когда Уитни рассказал сестре, что видел, как Энн Нортон и Тимоти пылко обнимались на крыльце его дома, все сразу же приобрело значение, причем весьма существенное.
Лесли немедленно поговорила обо всем с женихом. Но тот лишь отшучивался, уверяя ее, что мальчик неправильно растолковал простой дружеский жест. Тогда она ему поверила.
А потом было Рождество. Замерзшая, усталая, но безмерно счастливая, она приехала к Тимоти пораньше, чтобы помочь приготовиться к приему гостей. Открыв дверь своим ключом, Лесли вошла в дом и остановилась в дверях гостиной как вкопанная. Подарки выпали из ее рук на пушистый ковер.
Энн стояла, прислонившись к стене, и призывно улыбалась. Тимоти приблизился к ней, взял ее голову – осторожно, бережно, нежно, точно так же, как много раз сжимал ладонями голову Лесли, – и склонился…
Лесли, не выдержав, отвела взгляд. Созерцать их поцелуй было свыше ее сил. Хотя все происходило на самом деле, ей почему-то не хотелось, чтобы этот поцелуй запечатлелся в ее памяти.
Смотри! – тем не менее приказала она себе, но глаза закрылись сами собой. Ну смотри же, смотри, наивная дура! Пойми наконец, как все происходит на свете! Но Лесли была не в состоянии. Что-то препятствовало, не давало ей делать этого. Поэтому, так и не открыв глаза, она попятилась к входной двери.
Возвратившись домой, охваченная тоской, вся в слезах, Лесли мысленно распростилась с прошлым, окинув мысленным взором свою разбитую на мельчайшие осколки жизнь. Это случилось два года назад…
В понедельник Лесли с головой окунулась в работу. Ее рабочий график был перегружен как никогда. Утром она встречалась с новым клиентом, затем последовал ланч с Чарлзом Монтом и еще с двумя представителями руководства, на котором она отчиталась о текущей работе. Теперь она торопилась на встречу с одним из самых важных для агентства клиентов – ей предстояло сообщить ему о комплексной и дорогостоящей рекламной кампании.