- А зовут меня Тутта Карлссон.В канаве наступила тишина. Оба думали одно и то же: "Кто же сидит напротив меня?" И снова первым начал спрашивать Людвиг Четырнадцатый;- Ты птица, не правда ли?Тутта помотала своей маленькой головкой.- Но ведь ты же сама сказала, что летаешь не очень хорошо! Тутта опять помотала головкой.- Ты живёшь здесь, в лесу? Тутта покачала головой.- У людей?Тутта утвердительно кивнула.- А какого цвета у тебя шубка?- У меня нет ни-ни-никакой шубки, у меня пушинки, и они жёлтые, - ответила Тутта Карлссон.Людвиг Четырнадцатый почесал за ухом совсем как папа Ларссон. "Жёлтая птичка, которая не умеет хорошо летать и которая живёт у людей, - размышлял он. - Не может быть, чтобы это была..."- Ты же, конечно, не курица? - спросил он в ужасе.- Да нет, - пропищала Тутта. - Я ещё не курица. А ты что за птица? Ты живёшь в лесу?Людвиг Четырнадцатый кивнул.- Ты ручной?Людвиг Четырнадцатый фыркнул.- А какого цвета твои пушинки?- У меня нет никаких пушинок, у меня шубка, и она рыжая, - ответил Людвиг Четырнадцатый.- А хвост у тебя есть?- О-о, да, конечно.- Пин-пин-пинтересно! Значит, я правильно угадала! - воскликнула Тутта и ближе подошла к Людвигу. - Ты заяц?- Положим, - возразил Людвиг Четырнадцатый. Тутта остановилась. "Дикий зверь с рыжей шубкой и большим хвостом. Если это не заяц, то тогда это должен быть..." Тутта задрожала.- Тогда, может быть, ты хитрый лис? - заикнулась она. - Нечего сказать пик-пик-пикантно.- "Пик-пик-пик"! - сердито передразнил Людвиг Четырнадцатый. - Опять на тебя напала пик-пик-пикота? Тутта вздохнула с облегчением.- Вот здорово, - сказала она. - А то я было подумала, что попала в такую ужасную компанию.Людвиг Четырнадцатый таинственно улыбнулся. Знала бы Тутта Карлссон... И тут у него засосало под ложечкой.- Я хочу есть, - захныкал он. - Я не ел целый день.- Бедный Людвиг Четырнадцатый! - воскликнула Тутта Карлссон. - А что ты любишь больше всего?- Я ем всё, - ответил Людвиг. - Разве ты не слышишь, как у меня бурчит в животе?- У меня есть предложение, - обрадовалась Тутта Карлссон. - Проводи меня домой. Я ведь очень боюсь ли-ли-лисиц. А там у нас во дворе много всякого съестного.- А мне можно? - удивился Людвиг Четырнадцатый.- Конечно же, это совсем не опасно, - заверила Тутта Карлссон. - Сначала пройдём через овсяное поле, потом через клубничную поляну, и мы дома. Ты же бежал той дорогой, когда упал на меня.Людвиг Четырнадцатый вдруг вспомнил, почему он оказался в канаве.- Туда я больше не пойду, - заявил он. - Уж лучше умереть с голоду.- Вот глупый! - засмеялась Тутта Карлссон. - Люди совсем не опасны. Да и Максимилиан тоже. Даже если ты боишься собак.- Я совсем не боюсь ни людей, ни собак, - Его бросило в дрожь от волнения. - Я боюсь Этого на клубничной поляне. Разве ты не видела гам такого огромного, такого ужасного, который вот так расставил руки и страшно звенит? А его лицо без глаз и без носа...Тутта Карлссон рассмеялась, да так, что все её пушинки заколыхались.- Нечего пи-пищать, - заикнулся Людвиг Четырнадцатый. - Если бы я не сбежал и не спрятался в канаве, Этот догнал бы меня и съел.- Пойдём, - сказала Тутта Карлссон и захлопала крылышками. - Обещаю, что Этот не съест тебя.- Ты с ним знакома, да? - Людвиг Четырнадцатый разинул рот от удивления.Тутта Карлссон ничего не ответила и засеменила через овсяное поле. Вскоре они оказались на клубничной поляне.- Остановись, - зашептал Людвиг Четырнадцатый. - Разве ты не видишь? Этот так и стоит на месте. Дальше я не сделаю ни шага.- Трусишка, - ответила шёпотом Тутта Карлссон. - Я ведь иду первая.Людвигу Четырнадцатому очень не хотелось показывать, как ему страшно, и он поплёлся за Туттой Карлссон. Но с каждым шагом сердце его стучало всё громче и громче.
И вот они уже стояли под самыми распростёртыми руками, - Вот твой ужасный Этот, - сказала Тутта Карлссон. - Смотри, он же совсем не движется.
- Да, но на нём шуба и шляпа! Так что же это? Может, это всё же человек? прошептал Людвиг Четырнадцатый.- Пин-пин-пинтересно, все лесные звери такие дураки? - поинтересовалась Тутта Карлссон. - Какой же это человек?Людвиг Четырнадцатый впервые подумал, что, может быть, он действительно глупый.- Скажешь ты наконец, кто это? - грозно спросил он.- Пугало!И Тутта Карлссон начала опять попискивать от смеха.- А ты и вправду считал, что пугало может в два счёта проглотить тебя, как червяка? - захлёбываясь, верещала она. - Вот расскажу я всем домашним жив-жив-животным и пич-пич-пичугам. Ну и посмеются же они, пик-чик-чик!- У-у-у, болтушка, пик-чик-чик! - обиделся Людвиг Четырнадцатый. - Откуда я могу знать всё на свете? Люди чего только не напри-думывают. Лучше уж достала бы мне поесть, ты же обещала. Ведь я своё обещание исполняю! Ни одна хитрая лиса тебя не тронет.- Пойдём в домик, там светит лампа, - сказала Тутта Карлссон. - Там наверняка осталось что-нибудь от ужина. И мы устроим пик-пикник.Людвиг Четырнадцатый даже не успел передразнить. Как только он пролез вслед за Туттой и заморгал, глядя на лампу под потолком, раздался крик.- По-мо-ги-и-те-е, ли-и-са-а-а! - донеслось из угла.А потом раздался такой крик, что бедный Людвиг чуть не оглох.- Куда ты, куда, куда ты! - закудахтало со всех сторон. - По-мо-ги-и-и-те!И тут Людвиг Четырнадцатый наконец понял, куда он угодил.КУРЯТНИК!Он поискал глазами Тутту Карлссон и увидел, что она спряталась за большим ведром.- Ты соврала мне, - сказал он и зазаикался по-настоящему: - Ты ку-ку-ку-курица!- Нет, я не ку-ку-курица, я всего лишь цып-цып-цыплёнок, - сказала она. Это ты обманул меня. Это ты хитрый лис.- Нет, - возразил Людвиг Четырнадцатый. - Я лис, но я не хитрый.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вскоре в курятнике снова наступила тишина.Все с удивлением смотрели на Людвига Четырнадцатого. Не мудрено, ведь цыплята впервые видели живую лису.- Подумать только, хитрюшка-ворюшка - гость в нашем доме, - кудахтала старая курица Лаура. - А ты действительно уверен, что не хочешь нас съесть? Я хорошо знаю твоего папу, он, право же, очень мил.- Терпеть не могу курятины. Но я в самом деле голоден. Тутта Карлссон обещала меня накормить чем-нибудь.- Бедняжка, - закудахтала Лаура. - Конечно же, ты получишь еду. Мне кажется, что вон в той миске есть чем полакомиться.Второй раз Людвига Четырнадцатого приглашать не пришлось. Он мигом подлетел к миске и начал глотать.- Это хорошо, что ты так спешишь, - заметила Лаура. - Как только наешься, сейчас же исчезай. Не думаю, чтобы Петрус Певун был в восторге, когда узнает, что у нас в гостях лисёнок.- Петрус Певун - это наш петух, - пояснила Тутта Карлссон. - Он сейчас во дворе и поёт, но скоро снова вернётся. А до этого ты должен исчезнуть.Но было слишком поздно!Через дыру в стене важно вошёл Петрус Певун и взмахнул красивыми разноцветными крыльями.- Кукареку-у, кукареку-у, уже четверть девятого, - пропел он и, склонив головку, прислушался.Вдруг он круто повернулся к лисёнку и в ужасе закричал что было мочи:- Ку-ка-ра-ул! Лис в доме. По-мо-ги-и-те! Максимилиан-ан, сюда! Ку-ка-ра-ул! Спасите женщин и дете-е-ей!О Максимилиане - псе, почти таком же хитром, как и сам папа Ларссон, Людвиг Четырнадцатый как-то совсем забыл.- Ку-ка-ра-ул! - подхватил поэтому Людвиг. - По-мо-ги-и-те! Я не хочу, чтобы меня поймал Максимилиан!Тогда все куры хором начали убеждать Петруса Певуна в том, что Людвиг Четырнадцатый очень милый лисёнок.И опять начался дикий шум и возня. Петух кукарекал, куры кудахтали, цыплята пищали, а Людвиг Четырнадцатый подвывал.