— Сделаю все, что смогу.
Увидев свою подругу Дороти, Джорджина подошла к ней.
— Ты сегодня просто нарасхват. Не пропустила ни одного танца.
— Твой брат танцевал со мной. Как он хорош!
Тут Джорджина заметила, что Френсис Расселл направляется прямо к ней. Она глубоко вздохнула и улыбнулась.
Но герцог Бедфорд не обратил на нее никакого внимания.
— Леди Дороти. — Он отвесил изящный поклон. — Не окажете ли мне честь танцевать со мной?
Леди Дороти хихикнула и позволила ему взять себя за руку.
Джорджину это позабавило. «Он мстит мне за мое пренебрежительное обращение». Увидев своих друзей Бет и Генри Холланд, она пошла к ним. Но прежде чем она успела это сделать, к ним подошел джентльмен в элегантном вечернем костюме. Она прищурилась, не веря своим глазам. Это был Джон Расселл.
Леди Холланд неожиданно пришла в волнение.
— Джон, дорогой, как я рада видеть вас здесь!
Расселл поднес к губам ее пальцы.
— Бет, вы сегодня очень хороши, как, впрочем, и всегда.
Она ударила его веером по руке:
— Льстец.
Расселл устремил взгляд на Джорджину, и она с огорчением почувствовала, что краснеет.
— Разрешите представить вам мою подругу леди Джорджину. Она только что начала выезжать, — любезно проговорила Бет.
Джон встретился взглядом с Джорджиной.
— Я знаком с этой леди.
— Ах как глупо с моей стороны, — сказала, рассмеявшись, Бет.
А Джон сказал, не отрывая взгляда от Джорджины:
— Вы позволите мне пригласить вас на следующий танец, миледи?
— Благодарю вас, Джон, — ответила Бет. — С удовольствием.
Джорджина знала, что он имел в виду ее. Он грустно ей улыбнулся. «Мы понимаем друг друга без слов. Мы читаем мысли друг друга». От его улыбки, сама не зная почему, она затаила дыхание.
А лорд Холланд весело сказал:
— Это дает мне возможность пригласить самую красивую дебютантку этого сезона. Я ждал этого целый вечер.
Когда кончился танец и объявили контрданс, Генри сказал с сожалением:
— Не везет мне.
— Мне так жаль, Генри. Очень плохо, что сегодня не будет рилов.
Джентльмены вывели дам, и пары стали двумя рядами лицом друг к другу. В контрдансе танцующие меняются партнерами. Пока танец продолжается, каждый мужчина успевает протанцевать с каждой дамой.
Поняв, что следующим ее партнером будет Джон Расселл, Джорджина почувствовала что-то вроде панического страха. Когда они шагнули друг к другу и он взял ее за руки, она выпалила:
— А ваша жена сегодня здесь?
И тут же опять покраснела. «Проклятие! Этот надменный дьявол решит, что я к нему неравнодушна».
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Любопытство во мне взяло верх над хорошими манерами. Хотелось бы посмотреть, какая она.
— У моей жены внешность ангела.
Джон сказал это таким тоном, что стало ясно — разговор окончен, и он не желает обсуждать с ней свою жену. Он положил руку ей на талию, чтобы покрутить ее, и ей показалось, что тепло его ладони обожгло ее. Джорджина опять вспыхнула и тут же задрожала. Джон это заметил, и она вспыхнула еще сильнее.
Когда он двинулся дальше вдоль ряда к следующей даме, у Джорджины от облегчения ослабли колени. Она увидела, что ее новый партнер — граф Лодердейл, и это дало ей возможность прийти в себя.
— Шотландские девушки — самые лучшие партнерши, — сказал лорд Лодердейл, подмигнув ей.
— Вы говорите о танцах, милорд, или о браке?
— Зовите меня Джеймс. Если подумать, так и в одном, и в другом, Хорошо бы музыканты сыграли для нас зажигательный рил.
После того как партнеры сменились еще раз десять, Джорджина увидела, что следующий в ряду Френсис Расселл. Она и виду не подала, каким забавным ей кажется, что теперь он уже не сможет игнорировать ее.
Он кивнул с любезным видом, но не улыбнулся.
— Какая честь, ваша светлость.
— Это честь для меня.
Голос его был холоден и бесстрастен.
— Да, пожалуй, это так.
Неистовый огонь зажегся в его глазах, и это говорило о том, что на самом деле он не холоден и не бесстрастен.
— Вы играете в кошки-мышки. — Он положил руку ей на талию и сжал ее. — Я бы с удовольствием поиграл с вами в другие игры, Джорджина.
«Он отчаянно флиртует со мной, а я ничего не чувствую, кроме неприязни».
— Быть может, в мушку?
Она постаралась, чтобы в голосе ее не прозвучал сарказм.
— Можно было бы поиграть в фанты, — сказал он с плотоядной усмешкой.
В голове у Джорджины прозвучал голос брата: «Тебе не следует дразнить Бедфорда. Он известный бабник».
Когда контрданс кончился, мать приперла Джорджину к стене:
— Я надеялась, что ты будешь держаться с Бедфордом поощрительно, когда вы пойдете танцевать.
— А его не нужно поощрять. Он и так вел себя весьма фамильярно.
— Великолепно! Я знала, что он не устоит перед тобой, если ты пустишь в ход свой шарм.
— Леди Гордон, — лорд Л одердейл склонил доверительно голову к Джейн, — этот бал не идет ни в какое сравнение с вашим. Музыканты даже не умеют играть рилы.
— Вы слишком добры, Джеймс.
Джорджина увидела, что Джон Расселл направляется прямо к ней, и внезапно ее охватило волнение. Он почтительно кивнул ее матери:
— Леди Гордон.
Потом обратился к Лодердейлу:
— Джеймс, если я могу украсть вас у дамы, мне бы хотелось, чтобы вы пошли со мной выпить.
— От таких предложений я никогда не отказываюсь. Холланд сказал, что вы меня ищете. — Он галантно поклонился Джейн и Джорджине. — Прошу простить меня, леди.
«Этот неотесанный грубиян совершенно не обращает на меня внимания. — Джорджина была оскорблена в высшей степени и смотрела ему вслед, почему-то чувствуя себя брошенной. — Если этот мрачный тип пригласит меня танцевать, я решительно откажу ему!»
Спас Джорджину лорд Олторп, сын графа Спенсера. Джек, кузен леди Дороти, был рыжеволосым бездельником восемнадцати лет, другом Джорджины и большим забавником.
— Джек, как я рада, что вы здесь. Я искала вас, но не нашла.
— Я только что приехал. Сегодня у нас в Спенсер-Хаусе жуткий шум. Поскольку герцогиня Девоншир приходится сестрой моему отцу, он требовал, чтобы мы поехали на этот бал. Матушка решительно отказалась, потому что она презирает свою золовку.
Джорджина рассмеялась.
— Бедная Лавиния проиграла в споре.
— А вот и нет, — сказал с усмешкой Джек. — Вместо бала она отправилась в театр со своим старым поклонником.
Протанцевав с Джеком, Джорджина захотела пить и направилась в буфет. В дверях она столкнулась с Джоном Расселлом.
На лице его мелькнуло довольное выражение.
— Не меня ли вы ищете, леди Джорджина?
Самодовольная свинья!
— Жаль разочаровывать вас, Расселл. Единственное, что я ищу, это бокал шампанского.
Довольное выражение исчезло с его лица.
— А вы не слишком ли молоды, чтобы пить шампанское, мисс?
— «Бог в своей доброте послал виноград, чтобы радовать малых и великих; малые глупцы выпьют слишком много, а большие глупцы вообще не станут пить», — процитировала она.
Джону захотелось предостеречь ее:
— Вино может затуманить рассудок и вовлечь молодую леди в неприятности.
— На это-то я и надеюсь. Неприятность — это мое второе имя.
— Неужели вы считаете нужным всегда придерживаться крайностей?
— Воистину так. Крайности — это черное и белое… вот почему я люблю их.
Джорджина вернулась в бальный зал, где ее снова пригласил принц Эдуард. Он попытался назначить ей свидание, и она осадила его. Тем не менее от авансов принца у нее появилось чувство беззащитности, и она укрылась в обществе лорда Холланда, где ей ничто не грозило. После того как Генри протанцевал с ней, к Джорджине вернулась уверенность, и она пошла танцевать с лордом Петти и графом Уинчилси. После этого ее пригласил лорд Гренвилл Левесон Гауэр.
После такого количества танцев Джорджине показалось, что в бальном зале слишком жарко и душно, и она принялась обмахиваться веером, чтобы отдышаться. Она увидела мать, занятую разговором с хозяйкой дома, подняла голову и окинула взглядом зал. «Господи, она меня ищет». Выскользнув на балкон, Джорджина глубоко вдохнула свежий воздух.
Она подняла глаза к темному небу и посмотрела на мерцающие звезды. Немного побыв в блаженном уединении, она почувствовала запах табака и поняла, что не одна. Она окинула взглядом балкон и увидела огонек горящей сигары.
— Прошу прощения, я не хотела вам мешать.
— Вы мне не мешаете, малышка.
Узнав этот глубокий голос, она замерла.
— Это вы! — возмущенно сказала она.
— Вы, очевидно, ожидали найти кого-то другого.
Это обвинение привело ее в ярость.
— Вы, конечно же, не думаете, что я устроила свидание здесь, на балконе?
— Думаю, что вы способны устроить все, что вам заблагорассудится, Джорджина Гордон.
Она разозлилась еще больше. «Почему мы, встречаясь, непременно превращаемся в кремень и трут?» Ответ был очевиден. Этот проницательный дьявол слишком хорошо ее знает. Ей нечем от него защититься.
— Идите к дьяволу, старикашка!
Глава 12
— Джорджина! Не смей спать. Я крайне тобой разочарована.
Джейн Гордон потрясла дочь за руку. Джорджина уснула, как только уселась в карету, которая везла их домой с бала, продолжавшегося всю ночь.
— Леди Дороти как-то смогла заставить Френсиса Расселла четыре раза пригласить ее на танец, а ты всего лишь две минуты танцевала с ним контрданс.
— Это ведь не соревнование, мама.
— Это именно соревнование — Гордоны против Девонширов. И мы проигрываем. И очень сильно!
— Почему ты так думаешь?
— Герцогиня Девоншир с самодовольным видом сообщила мне, что они пригласили герцога Бедфорда погостить у них в Чатсуорте на следующей неделе, и что Френсис Расселл принял это приглашение!
У Джорджины точно гора с плеч свалилась. Если герцог ухаживает за леди Дороти — значит, можно вычеркнуть его из списка предполагаемых поклонников.
— Ну что же, в одну и ту же игру могут играть и двое. Я напишу Сьюзен и заставлю ее послать Бедфорду приглашение от герцога и герцогини Манчестер посетить Кимболтон, как только он вернется. В это время года доехать до Кембриджшира гораздо удобнее, чем до Дербишира. Ведь его поместье в Уоберне всего лишь в одном перегоне от Кимболтона.
Джорджина вышла из кареты, ей хотелось поскорее добраться до спокойного убежища — своей спальни. Пока она поднималась по лестнице, мать шла за ней по пятам, без умолку болтая о планах вырвать брачный приз этого десятилетия из цепких ручек герцогини Девоншир. «Ад и преисподняя! Единственное, чего я хочу, — это спать».
* * *
— Я доволен, что ты уговорил меня поехать на бал к Девонширам, Френсис. Там было больше вигов, чем в палате общин.
— Это обычное дело. Дом Девонширов — это что-то вроде нашего частного клуба, там все время идет игра. На следующей неделе я приглашен в Чатсуорт.
— И ты поедешь? — спросил Джон у брата.
— Ну, они явно хотят навязать мне свою дочь. Мне нужно оценить Чатсуорт и его сокровища и выяснить, могут ли они компенсировать мне те жертвы, которых потребует от меня этот брак.
У Джона на языке вертелось горькое замечание, но вслух он его не произнес. Он принялся разбирать только что принесенную почту и открыл письмо от жены.