— Нам еще повезло, что она не убежала с ним, — заметила Джорджина.
— И отказалась бы от своего высокого положения герцогини Гордон? Вряд ли такое возможно. Когда мама вышла за отца, она решила, что ее голова будет управлять сердцем, и воспитала нас в той же вере. Это самый мудрый выбор, Джорджи, когда все сказано и сделано.
«Но они несчастливы вместе! — подумала Джорджина. — Может, у Шарлотты голова и управляла сердцем, когда она выходила замуж за будущего герцога Ричмонда, но я никогда этого не сделаю. Никогда не выйду замуж, если не буду любить жениха всем сердцем!»
* * *
— Мама! Мама! Джорджи! Джорджи!
Целый хор голосов встретил двух сестер, когда они вошли в Мэрилибон-Мэнор. Лорд Джон и лорд Джеймс, близнецы четырех лет, и трехлетняя леди Сара, обхватив руками материнские юбки, прыгали от радости. Леди Мэри, которой было пять, точнее, почти шесть лет, бросилась к любимой тетке и сказала с блаженной улыбкой:
— Я не знала, что вы собираетесь приехать!
Джорджина подхватила ее на руки и закружила.
— Это сюрприз! Это сюрприз!
Она обожала детей и не могла дождаться, когда у нее появятся собственные. Она полагала, что материнство — единственная часть замужества, которая ей действительно понравится. Навстречу им вышла няня. На руках у нее была девочка, которой еще не исполнилось и двух лет. Джорджина спросила у Мэри:
— Как же зовут малышку? Я забыла.
Мэри хихикнула.
— Ее зовут Джорджина!
— Какое странное имя… Никак не могу его запомнить. — Джорджина вслух пересчитала детей: — Один, два, три, четыре, пять… кого-то не хватает.
— Чарлза. Папа приехал домой, и они пошли на конюшни.
— Он совсем большой — скоро ему исполнится девять лет. Сейчас он явно предпочитает мужское общество женскому.
— В этом году мне будет шесть, а на будущий год семь, — с важностью сообщила Мэри. Я примерю твою шляпу, тетя Джорджи?
Джорджина поставила Мэри на ковер, сняла с себя широкополую соломенную шляпу с красивыми присборенными атласными лентами и надела на голову племянницы.
— Вид у вас просто божественный, леди Мэри.
— Ах, благодарю тебя, леди Джорджи.
— Очень не хочется нарушать ваш взаимный обмен восторгами, но мне нужно, чтобы ты поднялась наверх и решила, какую комнату хочешь занять.
— Мы хотим розовую комнату, — сказала Мэри без малейших раздумий.
— Благодарю вас, миссис Всезнайка, — сказала Шарлотта.
— Пошли.
Джорджина взяла Мэри за руку, и они отправились за Шарлоттой.
Часом позже Джорджина кончила распаковывать веши и присоединилась к детям в детской, где они пили чай. К этому времени юный Чарлз вернулся из конюшни.
— Здравствуй, тетя Джорджи. Ты поиграешь с нами сегодня вечером?
— Конечно. А во что будем играть? В прятки?
— Нет, малышня вечно прячется так, что ее ничего не стоит найти. Мы будем играть в салки.
— Ха! Неужели ты думаешь, что сумеешь меня осалить? — с вызовом спросила Джорджина.
— Я сделаю это одним хорошим выстрелом, — заявил Чарлз, засовывая в рот половину лепешки.
— А, ну если ты хочешь пользоваться ружьем, у тебя будет несправедливое преимущество.
Мальчик подавился от смеха, и Джорджина похлопала его по спине.
— Я не люблю ежевичный джем. В нем столько зернышек, — пожаловалась Мэри, решив снова обратить на себя внимание тетки.
— Ежевичные зернышки дают волшебную силу, — сказала Джорджина, намазывая джемом лепешку Мэри.
Глаза у девочки стали большие, как блюдца.
— Мне нужна такая сила.
Сразу же изменив свое отношение к джему, девочка принялась за лепешку. Чарлз наморщил нос.
— Теплое молоко — это для малышни.
— Я сию минуту попрошу твоего папу прислать сюда эля.
Юный наследник смеялся так, что упал со стула. Едва горничная, прислуживавшая в детской, убрала со стола, Чарлз сказал:
— Досчитаю до трех, чтобы дать вам фору.
Джорджина вскочила и помчалась как ветер. Детская находилась на нижнем этаже, и вечернее солнце светило в западные окна. Она побежала по коридору, через парадную столовую, мимо библиотеки и дальше, в просторную гостиную.
Джордж Финн, граф Уинчилси, большой друг Леннокса, бывший к тому же энтузиастом игры в крикет, вышел из библиотеки посмотреть на бегущих. Он изумился при виде того, как красивая молодая леди-сорванец перелезает через спинки двух кресел в гостиной в безумном стремлении спастись от двух отчаянно кричащих детей, бегущих за ней.
— Не обращай внимания на шум, Джордж. Когда у нас гостит сестра жены, у нас всегда шум до потолка.
— Такую красавицу и я бы не отказался преследовать.
— Затруднительное положение, Джордж. Она еще не выезжает.
Граф сдвинул брови:
— Запретный плод?
— Этот плод еще не созрел, чтобы его можно было сорвать, — как видишь, леди Джорджина пока предпочитает детские игры.
— Мне повезло.
С этими словами Уинчилси протянул графу свой бокал, чтобы тот налил ему.
Вечером за столом элегантная девушка, со вкусом одетая, являла собой совершенно иное зрелище в отличие от той сорвиголовы, которая перепрыгивала через мебель в гостиной.
Когда ее представили графу Уинчилси, лицо ее озарилось улыбкой.
— Очень рада познакомиться с вами, Джордж. Буду с нетерпением ждать, когда вы научите меня бить по крикетному шару.
— Леди Джорджина, вы действительно соизволите сыграть в крикет?
— А почему бы и нет? Я играю в теннис, а когда живу в Шотландии, часто играю в гольф.
Граф был совершенно очарован этой оживленной красавицей и ловил каждое ее слово. К концу трапезы, когда с едой было покончено, и Джорджина опустила пальцы в хрустальную чашу для полоскания рук, он пробормотал:
— Ваше милое прикосновение способно обратить воду в вино. Мне даже хочется выпить эту воду.
Джорджина усмехнулась:
— Перед сном я буду мыть ноги. Может, мне велеть горничной оставить ее для вас?
На другое утро Джорджина проснулась и увидела, что Мэри лежит рядом с ней в кровати, свернувшись калачиком.
— Как ты сюда попала?
— Волшебной силой, — серьезно ответила та.
— А, после того как ты поела ежевичного джема, полагаю. Сегодня тепло и солнечно. Чем тебе хотелось бы заняться?
— Мы пойдем гулять в лес? Только мы вдвоем?
Джорджина взяла в руки пухлую ножку девочки и внимательно посмотрела на нее.
— А ты умеешь долго ходить?
— Я могу пройти много-много миль.
Джорджина коснулась большого пальца на ее ножке.
— Этот поросенок на рынок пошел. — Она коснулась следующего пальчика. — Этот поросенок дома остался. Этот поросенок мясо жарил. А у этого поросенка ничего не было, — грустно сказала она.
— Ах, бедненький поросеночек! — с искренним сочувствием вздохнула Мэри.
Джорджина выразила на своем лице не грусть, а радость.
— Этот поросенок кричал «Иии! Иии!» всю дорогу домой.
Она отпустила ножку и пощекотала девочке животик. Малышка смеялась и извивалась, подушки разлетелись во все стороны, и обе они — Джорджина и ее племянница — со смехом скатились с кровати.
Вошла горничная, которая принесла на подносе завтрак.
— Вот вы где, маленькая мисс Озорница. Няня вас обыскалась.
— Я большая, — возразила Мэри.
— Скажите няне, что она цела и невредима и что она у меня. Большие девочки проводят утро вместе.
— Хорошо, миледи.
Горничная присела в реверансе и вышла.
— Я скоро вырасту такая же большая, как ты, тетя Джорджи.
Мэри стала на цыпочки рядом с теткой. Поскольку Джорджина была невысокого роста и ей еще самой предстояло вырасти, голова Мэри пришлась как раз под ее грудью.
Вскоре эти большие девочки съели все, что было на подносе.
— Ступай оденься. Найди старую блузу, которую не жаль порвать в лесу, и не забудь надеть ботинки.
Сама Джорджина надела самое простое платье из сероватого батиста, выглядевшее довольно скучно. Не важно, если оно испачкается, — на нем грязи даже не будет заметно. Она натянула чулки и обула крепкие ботинки для прогулок. Расчесала темные локоны и распустила их по плечам.
Пара любительниц природы отправилась на прогулку и вскоре оставила сады Мэрилибон-Мэнора позади. Они стали подниматься по лесистому склону, известному под названием холм Первоцветов, и над их головами собрались тучи мелких мошек. Джорджина сорвала две ветки с густыми листьями и отдала ту, что поменьше, Мэри.
— Размахивай ею как волшебной палочкой, и мошки разлетятся… уф!
Мэри, подражая ей, махнула веткой:
— Уф! Уф! — И радостно рассмеялась. — Она и правда волшебная!
Они дошли до вершины холма Первоцветов и посмотрели вниз.
— В таких лесах, как там, внизу, обычно водятся олени. Пойдем-ка дальше потихоньку.
Полевка пробежала под большим лопухом, и Мэри восторженно пискнула. Этот звук потревожил пару белок, и бурый кролик, который ощипывал папоротник, в страхе ускакал прочь. Мэри приложила палец к губам.
— Ш-ш-ш!
Они остановились и прислушались. Джорджина услышала шум журчащей воды и крики мальчишек. Они спустились с холма и вышли из леса на луг, по которому бежал широкий ручей — приток Темзы. Два мальчика стояли на берегу с удочками в руках.
— Вот шумят-то, черт бы их побрал! — прошептала Мэри.
Джорджина знала, что это слово ее маленькая племянница не должна употреблять, но еще она знала из личного опыта, что в доме, где много детей, ругательные выражения обычно в ходу.
Когда они подошли к ручью ближе, Джорджина увидела, что мальчики ростом почти с нее, хотя, по ее предположению, им было всего одиннадцать-двенадцать лет. Потом она заметила мальчика гораздо младше, сидящего на берегу, и решила, что все они братья.
— И как рыбка? — спросила она.
— Не клюет, — ответил старший.
— Это потому что здесь слишком мелко. Если хочешь поймать рыбку, нужно зайти на середину, где глубже.
— Вы уверены? — спросил темноволосый мальчик с серьезным лицом.
— Конечно, уверена. Когда я ловлю рыбу на реке Спей в Шотландии, я всегда захожу подальше. Давай я тебе покажу.
— Уильям, дай ей свою удочку, — велел старший брат.
— Мэри, сядь на берегу и смотри.
Джорджина сбросила ботинки, подвернула юбку, взяла у Уильяма удочку и пошла туда, где вода доходила ей до колен.
Не прошло и двух минут, как у нее клюнуло и на крючке забилась рыбка.
— Поймали! Поймали!
Два мальчика, охваченные возбуждением, подошли к ней, чтобы получше рассмотреть добычу. Джорджина вернула Уильяму удочку, чтобы он испытал удовольствие от улова. Двое детей, сидевших на берегу, тоже вошли в воду.
— Меня зовут Джонни, — застенчиво сказал младший.
— Здравствуй, Джонни. Напрасно ты не сиял ботинки.
— А я сняла, — с важным видом сказала Мэри.
Внезапно за их спинами резко прозвучал мужской голос:
— Френсис! Уильям! Что вы там делаете?
Джорджина повернулась, поскользнулась на камне, потеряла равновесие и намочила юбки. К ним приближался необычайно высокий человек мощного телосложения с черными как смоль волосами. Было видно, что он сердится. Джорджина часто видела, как отец выходил из себя, но мрачное выражение на лице этого человека придавало ему вид гораздо более опасный, чем герцогу Гордону.
Двое старших мальчиков выбрались из воды, но младший застыл на месте.