- Царенвич - бездельник, который любит лишь веселье, а Лупибей - его верный слуга. Эх, узнал бы мудрый Великий Треххвост, что творится в городе! Он бы взгрел их как следует!
Смешинка в нетерпении прервала его:
- Вы не видели старого аиста?
- А, это та странная рыба с большими, как у Ската, плавнниками? оживился Ерш.- Мы случайно слышали, как Лупибею докладывал Дракончик-шпиончик, что эта странная рыба говорит дерзкие речи, ругает стражу. И Лупибей поклялнся отомстить ему. Мы хотели предупредить старого аиста, но не успели...
Мичман-в-отставке успокаивающе погладил девочку по плечу:
- Не волнуйся, Смешинка, твой друг вернется, когда ему захочется. Он сказал это перед тем, как исчезнуть.
- Правда? Значит, он вернется? И я снова увижу старого доброго Остроклюва? - засмеялась Смешинка.
Своим смехом она заразила Бекасика, потом захихикала Барабулька, за ней хохотнул Бычок-цуцик, и, наконец, веселье коснулось и Храброго Ерша. Его колючки пригладились, рот растянулся, и весь он стал добрым и симпатичным. Улыбался и Мичман-в-отставке, глядя на всех.
- Хорошо смеется тот, кто смеется первым,- сказал он, покачивая головой.- Много ума не надо, чтобы все время быть злым и надутым, а вот первым засмеяться и подарить веселье другим...
- Давно мы так не смеялись,- сказал Бычок-цуцик. Храбрый Ерш при этих словах помрачнел.
- Не печальтесь! - объявила Смешинка.- Скоро все жинтели города будут смеяться и радоваться.
- С чего бы это? - насторожился Храбрый Ерш.
- Я научу их.
Барабулька пришла в восторг:
- Вот здорово, честное слово! Мы будем смеяться! Но Храбрый Ерш насупился и так посмотрел, что Баранбулька забулькала от испуга.
- Ах вот как...- процедил он, поворачиваясь к Смешиннке.- Ты научишь жителей смеяться? А кто тебя об этом просил?
- Царевич,- девочка недоумевающе смотрела на него.- Он и пригласил меня в Коралловый город, чтобы я научила жителей смеяться. А то они какие-то унылые.
- Ага! - Храбрый Ерш даже подскочил от ярости.- Так вот зачем ты приехала сюда! Теперь все понятно!
- Что тебе понятно?
- Я ошибся. Ты не такая, как царевич или Лупибей. Нет, - голос бунтаря выражал презрение: - Ты хуже! Ты во сто раз хуже, чем Лупибей, чем все эти Спруты, чем Дракончики-шпиончики, чем Прилипалы и Прихвостни, чем Пузанки, Ротаны, Горлачи, хуже, чем самый гадкий Слизень!
Сначала Смешинка добродушно улыбалась, потом побледннела, улыбка исчезла с ее лица...
- За что? За что ты так меня оскорбляешь? - спросила она дрожащим от возмущения голосом.
Но Храбрый Ерш молча отвернулся от нее.
- Поясни мне. Храбрый Ерш, - вмешался Мичман-в-отнставке,- почему милая девочка Смешинка кажется тебе такой плохой?
- Потому что она будет учить всех смеяться в то время, как жители стонут и плачут от горя и страданий. Зачем нам ее смех? Он будет только на руку этим восьмируким и десятируким, которые захватили власть в Коралловом городе! Да знаешь ли ты, какую клятву дал я себе в тот день, когда Спрунты и Каракатицы наводнили наш прекрасный город?
- Какую же?
- Не смеяться нигде и никогда до тех пор, пока хоть одно их щупальце находится в городе. Вот! А она заставила меня нарушить клятву.
- И ты думаешь, что если все время будешь мрачным, то этим поможешь жителям города? - задумчиво опросил Мичнман-в-отставке.
- Я не должен забывать, как страдают морские жители,- упрямо твердил Храбрый Ерш.- И всегда должен воевать, чтобы плохо было всем тем, кто заставляет их постоянно страндать. А если я буду весело посмеиваться, то мне и воевать раснхочется!
- Че-пу-ха! - отрезала Смешинка.- Когда я научу житенлей смеяться, то им легче будет переносить страдания, легче жить. И они с веселой улыбкой будут...
- ... гнуть свои спины на поработителей? - с возмущеннием крикнул Храбрый Ерш.
- Нет, не бывать этому! Мы занставим тебя убраться из нашего города!
В тот же миг из-за развалин взметнулось длинное черное щупальце и обвило его поперек туловища.
- Преда...- захрипел было Храбрый Ерш, но другое щунпальце приставило к его носу пистолет.
Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик тоже были скручены. Не избежал этой участи и Мичман-в-отставке - он трепыхался в объятиях здоровенного стражника.
- Так-так-так! - Из-за камней показался Лупибей, опинраясь на дубинку.- Попались наконец! Всю шайку накрыли в полном сборе! И как раз в тот момент, когда они угрожали нашей драгоценной гостье Смешинке!
Храбрый Ерш отчаянно барахтался, пытаясь вырваться из цепких объятий Спрута.
- А это кто такой? - Лупибей остановился возле Мичма-на-в-отставке.
- Его отпустите! - рванулась к нему девочка.- Он защинщал меня! Он со мной!
- Тогда совсем другое дело,- Лупибей дал знак стражнинку, и тот освободил изрядно помятого пленника.- Кто же ты все-таки?
- Мичман-в-отставке, - просипел тот, с трудом расправнляя плавники.
- Гм... в отставке, - начальник стражи с сомнением рас сматривал его. - А почему, собственно, отставили? За какой проступок?
- За старость... кхе-кхе! Этот проступок совершает кажндый в своей жизни... рано или поздно.
- Оставьте его здесь. Он будет напоминать мне о старом аисте, Смешинка погладила Мичмана-в-отставке, - который исчез, спасаясь от бандитов.
- И из-за которого пострадал наш славный Крадимигом.- Начальник остановился над оглушенным Спрутом и велел его унести.- Ничего, бандиты за все ответят!
- Но они не виноваты в гибели старого аиста и ранении стражника, возразила Смешинка. - То были другие... банндиты.
- Бандиты есть бандиты, дорогая девочка, - веско сказал Лупибей. Они не могут быть одними, а потом другими. Они всегда бандиты и будут отвечать за свои преступления.
- Но они не совершали никаких преступлений! - воскликннула девочка. - Клянусь вам! Наоборот, они спасли меня!
- Когда мы подкрадывались сюда, я хорошо слышал, как бунтарь Ерш угрожал тебе! - настаивал начальник стражи,
Вдали показались Крылатки, взмахивающие алыми плавнниками.
- Сюда спешит царевич! - воскликнул Лупибей. Действительно, то была карета Капельки. Он на ходу соснкочил и торопливо подбежал к Смешинке.
- Моя маленькая девочка! - он порывисто схватил ее за руки.- Ты здорова? Как я рад! Почему ты убежала из дворца, ничего не сказав мне? О, я был в ужасе, когда мне сообщили об этом - ведь в городе столько опасностей!
- Я искала своего друга,- грустно сказала Смешинка.
- И нашла?
- Нет, это мы ее нашли, - почтительно вмешался начальник стражи, прикладывая сразу три щупальца к каске.- И как раз в тот момент, когда шайка грязного Ерша угрожала ей вот этим.
Царевич брезгливым движением оттолкнул от себя гимнотиду, которую совал ему Лупибей.
- Уберите! Какой ужас, какой ужас! - повторял он, не сводя встревоженных глаз со Смешинки.- И где же эти пренступники?
- Взяты под стражу. Вот они, полюбуйтесь,- победоносно заявил Лупибей, указывая на пленников. Но царевич замахал руками:
- Что ты говоришь! Я не хочу смотреть на этих гадких бандитов, а ты предлагаешь еще ими полюбоваться! Лучше позаботься, чтобы в городе не совершалось преступлений.
- Будьте уверены! - рявкнул Лупибей и, обернувшись к подчиненным, приказал: - Посадить их в темницы-одиночнки! Я сам займусь ими!
Царевич Капелька взял девочку под руку:
- Пойдем отсюда скорее.
Смешинка таяла от удовольствия. Она не могла не огляннуться торжествующе на Храброго Ерша: вот, мол, как нужно обращаться с девочками, а не кричать и грозить. Но бунтарь только презрительно отвернулся.
- Пойдем, Мичман-в-отставке! - крикнула она старичку. И объяснила царевичу: - Я хочу, чтобы он был со мной.
Четырехглазка взмахнул длинным бичом, и карета троннулась.