- Ну, это не бывает!
- Надо разоблачить ее. Устроить показательный суд для борьбы с темнотой, вот здорово будет!
- А может, она и не колдунья, а просто лекарственные травы знает.
- Она их собирает и в аптеку сдает, мы же через аптеку про нее и узнали. И еще сказали, что она нам покажет, чего нужно собирать.
- За нужные травы в аптеке деньги платят, вот мы и хотели...
- А все-таки она колдунья! Мы как заглянули в избушку да как увидели ее - бежать. А она с клюкой за нами. Да как закричит! У нас прямо ноги подкосились.
- Ой, так страшно, девочки!
- Эх вы, труханули, а еще звено имени Розы Люксембург. Роза - она же бесстрашная была!
- Товарищи, насчет молока ничего не выходит. Все молочницы везут его в Москву, там дороже...
- Там им воду удобней подливать, прямо из водопровода!
- Товарищи, батрачонок Васька предлагает нам потихоньку выдаивать кулацких коров. А он будет сваливать это на ужей. В деревне думают, что ужи на заболоченных местах подкрадываются к коровам и высасывают молоко.
Васька за их счет давно молочком пользуется!
- Ну, то Васька, его эксплуатирует кулак, а он где может кулака надувает.
- А нам что, обманывать кулаков нельзя, что ли?
- Жалко ужей!
- При чем тут ужи?
- Так ведь их же всех побьют за это, а они полезные!
- Хороши мы будем пионеры, если поддержим суеверие!
- Эх, в совхозе, вот где молоко! Сладкое-сладкое...
От таких красивых коров.
- Симментальской породы.
- Но оно для больных. Нам только попробовать дали.
- Постойте, ребята, а вы знаете, что "молоко у коровы на языке". Если лучше кормить - больше молока. Вот принести им самой-самой лучшей травы, они ее пожуют-пожуют да и прибавят удой.
- Верно, пусть нам только эту прибавку и отдадут!
Объясним это директору.
Так мы искали, предлагали, думали. И наш поиск давал результаты. Иногда самые неожиданные.
КАК МЫ БИЛИ КУЛАКОВ РЕДИСКОЙ
Вдруг явились к нам на огонек представители артели "Красный огородник". Вот они у костра. Председатель, молодой парень в буденовке, бледный, с красным шрамом на лице. И толстенький, круглолицый, красноносый его заместитель, "спец по сбыту".
- И прямо вам скажу, ребята, попали мы с нашим спецом впросак. Я за то, чтобы снабжать нашим продуктом столовые, больницы, детдома. Ну, словом, городскую пролетарию. А он нас тянет в Охотный ряд. С кулаками конкурировать - там, дескать, за овощь дороже дают. А мы, артельщики-то, бедны. Нам деньги нужны на разживу. Ну и заключил он с охотнорядскими зеленными торговцами договор на поставку того-сего, петрушки, укропа, салата, редиски... Выгодный, цену нам дали вдвое против казенных учреждений. И одна только маленькая оговорочка в этом договоре: в случае, если мы не доставим в срок столько-то и того-то, с нас штраф, плати неустойку. Потому что, мол, на раннюю овощь цена скользящая. Чем позднее, тем дешевле... Вот и попались мы, как птички в силок, в эту удавку. Не можем выполнить поставки в срок, да и все... Погнались за ценой, пообещали всего много, а и мало-то поставить не можем. Такую нам подножку дали местные кулаки-огородники, старые, бывалые поставщики Охотного ряда. Сманили они всю -рабочую силу. Девчонкам малым и тем хорошую цену платят. Наличными.
Только бы работали не у нас, а у них.
Поредела наша артель. Оставшиеся - мы с нашими женами, детьми, бабушками - день и ночь работаем, управиться не можем. Морковь надо прореживать, огурцы полоть, укроп рвать, редиску, петрушку... Да еще самим и везти на своих подводах... Ну, просто зарез, недаром пословица говорится: "Дурак огурцом зарезался". А нас вот завтрашний день должна зарезать редиска!
- И очень просто - завтра ей последний срок. Не доставим, платим неустойку... Кроме того, пересидит она в земле день-другой - и образуется в середке у нее пустота.
Не тот вкус.
Капризный товар, - почесал в затылке виновник всей беды "спец по сбыту". - Ведь хотел-то я как лучше для артели, а, вишь, кулачье нас перехитрило. Сговор у них с охотнорядцами, не иначе!
- Не связывайся с нэпманами, держись за пролетариат.
- На будущее это я понимаю, теперь-то как быть?
- Помогите, ребята, вас ведь вон какая артель! Что вам стоит редиски на две телеги нарвать!
- Да морковки еще на подводу.
- Побьем кулака огурцом!
- Морковью!
- Редиской!
Наутро, по зову горна, под гром барабана отряд шагал на выручку красных огородников.
На головах ребята несли корзинки, у артельщиков даже тары для овощей не хватало. Оказывается, наш милейший Иван Данилыч плел свои великолепные двуручные корзинки для кулаков-зеленщиков. За хорошую цену. И мы ему в том немало помогли, увеличив производительность ловких рук старика чуть не вдвое. Лозинки ему резали - самая канительная для старика работа.
Вот какая вышла петрушка!
Вот оно, наше первое поле битвы с классовым врагом - огород. Вместо окопов - грядки. А в них пышные султаны морковной ботвы, огуречные плети, ватаги сорняков, густые кущи редиски.
В наступление, отряд!
Одно звено выдергивает, другое таскает в корзинках к ручью, а девичье, "Красная Роза", связывает в пучки мочалками, полощет и складывает на телеги. Принимает капризный товар сам "спец по сбыту" красноносый Пуговкин - так переделали его фамилию наши остроумцы.
Работа спорилась. Никто не отлынивал. Ведь мы не просто редиску дергали - мы помогали нашим красным артельщикам вырываться из лап хитрого и коварного классового врага.
И когда три телеги с зеленью поехали, грохоча по мосту, мы бросали вверх панамы и кричали "ура" в честь одержанной победы.
Выкупались тут же в бочагах овражного ручья, а когда вышли на берег, смотрим, из деревни поспешают бабы и несут на палке дымящийся котел.
В нем оказался гороховый суп.
И радостные трели горниста огласили поле победной битвы:
Бери ложку,
бери бак,
если нету,
беги так!
Это все наш дядя Миша. Михаил Мартынович заранее сговорился с председателем, и, пока мы воинствовали, не зевали и артельные кошевары.
Домой возвращались с трофеями. Каждый нес пучок редиски, торжественно, как скальп врага. К грохоту барабана присоединился новый звук: Костя Котов ловко бил железным половником по медному котлу, подаренному огородниками.
Подошло воскресенье - срок нашего возвращения в Москву.
- Ребята, а может быть, еще поживем недельку?
- А что же, теперь мы с горячей пищей. Так мы все лето можем прожить.
- Что вы скажете, дядя Миша?
- Что скажут ваши родители - вот вопрос.
- И райбюро пионеров. И районе, - добавил я.
Ведь мы улизнули под видом экскурсии, никакого лагеря нет, это все так, озорная проделка, отчаянная вылазка.
Как быть, что делать, как превратить наше "шалашество" в признанный пионерский лагерь? Как сказку сделать былью?
- Думайте, ребята, думайте!
- А вам самим-то очень хочется вот так пожить?
- Очень, дядя Миша, очень!
- Ну, тогда будем действовать в этом духе.
КАК МЫ ОТСТАИВАЛИ СВОЮ СВОБОДУ
Быть или не быть нашему лагерю - мы решали всем отрядом. И решили очень быстро - за то, чтобы быть, поднялись все руки, а Франтик поднял две.
Сложней оказался вопрос: как быть с родителями, согласятся ли они с нашей затеей.
И как быть с начальством, разрешат ли нам такой самодеятельный лагерь.
С начальством поручили говорить вожатому и председателю совета отряда. А партприкрепленного Михаила Мартыновича просили воздействовать на родителей.
- Ну, должны же они понимать, что у нас свобода, а в свободной стране нельзя угнетать своих детей.