Адъютант молчал. "Самый лучший выход! - лихорадочно думал он. - Варвара может проболтаться. Когда я развязал ее, она была в обмороке от страха. Потом стала сыпать вопросами..."
- Вы хотите стать обер-лейтенантом?! - раздраженно спросил фон Лютцов.
- Яволь, герр полковник! - вытянулся Крюгер.
- Тогда действуйте! Учитесь у русского: выстрел в затылок, и человека родная мать не узнает. О Петрове забудьте! У Абвера никогда не было такого агента. Я лично уничтожу его дело. Если пройдет удачно, обещаю похлопотать о награде.
Адъютант щелкнул каблуками. Полковник вышел во двор. Светало. Фон Лютцов достал сигарету, закурил.
"Как он рассчитывает выбраться из города? - размышлял полковник. - Русский еще в N, это бесспорно. Люди Шойбера и фельджандармерия прочесывают город, день-два и беглецов найдут. Если доложу о мертвом интендантуррате, а затем объявится живой... Случится скандал и неприятные последствия. Однако не доложить нельзя. Надо посоветоваться с Шойбером..."
Отдаленный тягучий гул вплелся в шум двора. Полковник недоуменно прислушался, затем взглянул на небо.
- Доннер ветер!
Фон Лютцов швырнул окурок на землю и побежал к входу в бомбоубежище.
- Алярм! Алярм! - раздавалось за спиной.
"Следовало догадаться! - подумал фон Лютцов, занимая место под бетонными сводами подвала, расширенного и укрепленного немецкими саперами. - Бомбардировщики расчистили шпиону путь в N, теперь расчищают дорогу обратно. Шпион может погибнуть под своими же бомбами, но русских такие соображения не останавливают. Если Зонненфельда разнесет в клочья - даже лучше. Не буду спешить с докладом..."
Земля над головой содрогнулась. Взрыв ударил неподалеку, затем второй, третий... Бетонный свод над головами немцев вздрагивал и осыпал их пылью и крошкой. Полковник перестал думать...
Ил-4 под управлением старшего лейтенанта Попова вышел из пике и устремился на восток. Освободившись от бомб, самолет летел быстро, как будто тоже спешил домой. Попов по привычке прижимал машину к земле - так безопаснее. Истребители, вылетающие на перехват бомбардировщиков, ищут врага в небе. Не каждый догадается взглянуть вниз, да и заметить самолет над пестрой мозаикой земли сложно.
Попов вел Ил-4 над дорогой - хороший ориентир, не заблудишься. Дорога была прямой и просматривалась издалека. Поэтому Попов своевременно заметил грузовик, кативший от города. Старший лейтенант привычно бросил взгляд на приборную доску - топлива оставалось в обрез. Обогнать и лечь на боевой разворот не получится. Попов сделал небольшую горку, затем опустил нос самолета. Когда крытый кузов грузовика оказался в прицеле, нажал гашетку. Он видел, как пули стегнули по брезенту, вырывая из него куски, в следующий миг грузовик скрылся из вида. Попов подумал и решил не докладывать об уничтожении цели. Во-первых, наверняка не уничтожил. Во-вторых, грузовик мог оказаться порожним; прострелить брезент - невелика доблесть. Старший лейтенант забыл о происшествии, как забывал о десятках других.
Атакованный "илом" грузовик вильнул и остановился на обочине. Крайнев стащил с руля окровавленное тело Николая и откинул на сиденье. Безжизненно застывшие, черные глаза подполковника равнодушно смотрели на него. Крайнев выскочил из кабины и подбежал к заднему борту.
- Все целы?
- Целы, товарищ майор! - послышался голос Седых. - Мы, как самолет увидали, сразу на пол легли. Летчик не знает, что здесь свои. Щепками обдало - только и всего.
- Николая убили! - сказал Крайнев.
- Ах ты!.. - раздалось из кузова, и Седых спрыгнул на дорогу.
- Перетащим в кузов! - сказал Крайнев. - Ты сядешь за руль. Офицер за рулем - это подозрительно.
- Слушаюсь!
Вдвоем они вытащили тело подполковника из кабины. Иван помог поднять его в кузов. Снял с себя шинель, положил под голову Октябрьского и накрыл лицо полой. Иван ничего не сказал, но глаза у него влажно блестели. Седых сел руль, Крайнев пристроился рядом, и грузовик покатил по дороге.
- Через два километра сворачиваем на проселок! - сказал Крайнев.
- Помню! - отозвался Седых.
- Как Эльза? - спросил Крайнев.
- Спит. Как дал ей товарищ подполковник таблетку, так и заснула. Лоб не горячий. Не переживайте, товарищ майор, к обеду будем в бригаде, а там врач...
Крайнев кивнул и достал сигареты. Смертельно хотелось спать...
16.
Сталин слушал доклад молча. Не перебивал, не задавал вопросов, молча вертел в пальцах пустую трубку, которую то клал на зеленое сукно стола, то снова брал в руки. Было в этом молчании нечто зловещее, что заставляло присутствующих внутренне ежиться. Василевский, Абакумов, Пономаренко - все они сидели, опустив головы. Судоплатов докладывал стоя. Сталин, не предложил ему сесть, как обычно, и в этом тоже просматривалось нерасположение Верховного. Начальник 4-го управления НКВД СССР смотрел на вождя сверху вниз. Он видел склоненную седую голову и сухие кисти, торчавшие из обшлагов френча. Левая кисть была заметно суше правой.
Судоплатов закончил и умолк. Сталин молча дал ему знак сесть. Сам встал, прошел к письменному столу. Молча стал набивать трубку табаком из разорванной папиросы "Герцеговина Флор". Это привычное занятие позволяло ему все обдумать, прежде чем говорить. Решение вождя должно быть безошибочным и мудрым, каждое слово - выверенным. Сталин зажег спичку, раскурил трубку и вернулся к столу для приглашенных.
- Итак, - сказал он, пыхнув дымом, - подытожим. Абверу удалось втайне от нашей разведки создать школу, подготовившую шестьдесят девять профессиональных шпионов. Это тридцать три разведывательные группы. Я правильно понимаю, товарищ Судоплатов!
- Так точно! - вскочил генерал.
- Сидите! - Сталин сделал жест трубкой, как будто придавливал офицера чубуком. Судоплатов подчинился. - Тридцать три группы! - повторил Верховный. Цифра напомнила ему семинарскую юность. - В то время как для срыва летнего наступления в Белоруссии достаточно одной. Если верить вашему докладу, Павел Анатольевич, группы готовы, возможно, немцы начали их заброску. Так?
- Так точно!
Генерал снова вскочил, но Сталин усадил его тем же жестом.
- Информация достоверная?
- Ручаюсь, товарищ Сталин!
- Что собой представляет Петров?
- Воюет с первого дня войны. В 1941 был ранен, попал в окружение, но пробиваться к линии фронта не стал, а создал в Городском районе партизанский отряд. В марте 1942 года отряд полностью очистил от немцев Город и район, которые оставались свободным от оккупантов до прихода Красной Армии.
- Помню! - сказал Сталин. - Отрядом командовал старший лейтенант Саломатин, а создал некто Брагин. Так, Пантелеймон Кондратьевич?
- Так точно! - сказал Пономаренко, в который раз поражаясь нечеловеческой памятливости вождя.
- Нам тогда доложили, что под фамилией Брагина скрывается другой человек.
- Это был капитан государственной безопасности Петров! - сказал Судоплатов. - После того, как отряд Саломатина получил указание Центрального штаба партизанского движения перебазироваться в другой район, Петров оставил отряд, где его пребывание не диктовалось необходимостью, сумел перейти линию фронта и добраться до Москвы. Благополучно прошел проверку и служил инструктором в спецшколе диверсантов. Подал несколько рапортов с просьбой направить на фронт. По всем получил отказ. После чего самовольно сел в самолет с очередной группой и выбросился в тылу немцев.
- Опытные специалисты рвутся воевать, а мы держим их в тылу, -сказал Сталин. - Сами же за линию фронта отправляем неумех, которые сразу проваливаются. Отправь мы Петрова годом раньше, возможно, узнали бы о "Валгалле" своевременно.
Судоплатов и Абакумов подняли опущенные головы. Сталин сказал "мы". Это означало, что вину за несвоевременную заброску Петрова он не возлагает на кого-то конкретно.
- Почему ваши люди ничего не знали? - Сталин посмотрел на Пономаренко.
- В N действовало комсомольское подполье, но в 1942 году его разгромили, - сказал начальник Центрального штаба партизанского движения. - Дети, вчерашние школьники, никакого понятия о конспирации.
- Почему не послали в помощь опытных разведчиков?
- Посылали, товарищ Сталин! - сказал Судоплатов. - Две группы. Обе погибли. В N чрезвычайно сильны СД и Абвер, что не удивительно, если учесть, что неподалеку от города обосновалась разведывательная школа.
- Но Петров смог оставить немцев в дураках?
- Смог, товарищ Сталин!
- Почему?
- Признаться, мы сами не рассчитывали на такой результат. Заброска Петрова не готовилась заранее, он действовал спонтанно. Тем не менее, сумел продержаться в N полгода. Полагаю, сыграли роль личные качества Петрова: интуиция, умение перевоплощаться, склонность к импровизации.
Сталин довольно кивнул. Признание Судоплатова подтверждало верность лозунга: "Кадры решают все!" А так же неумение многих занимающих высокие посты людей находить и выдвигать такие кадры.
- Насколько я понимаю, - сказал Сталин. - Мы можем гордиться успешной разведывательной операцией Красной Армии. Полгода в глубоком тылу немцев действовали наши разведчики. Добытая группой информация оказалась чрезвычайно ценной, враг понес значительный урон в живой силе и технике. Группа благополучно вернулась на базу.
- Подполковник Октябрьский погиб! - напомнил Судоплатов.
- Случайность, которая не влияет на правильность вывода! - сказал Сталин. - Согласны?
- Так точно!
- Представления о награждении готовы?
- Никак нет!
- Почему?
- Хотел дождаться возвращения группы в Москву.
- А если не вернется? Идет война.
Судоплатов не ответил. Этого не требовалось: вопрос прозвучал, как упрек.
- Летчику-истребителю, сбившему двадцать самолетов врага, мы присваиваем звание Героя Советского Союза, - продолжил Сталин. - Летчик-штурмовик, становится героем за восемьдесят боевых вылетов, снайпер, уничтоживший сотню гитлеровцев, также получает Золотую Звезду. Это правильно. Разведчик, чья добытая с риском для жизни информация помогла уничтожить тысячи фашистов, а также большое число их военного снаряжения, остается без награды. Вот это неправильно. Так, товарищ Судоплатов?
- Майор Петров отправился за линию фронта самовольно, - сказал Судоплатов. - Он грубо нарушил воинскую дисциплину и подлежал суду воинского трибунала.
- Он не в тыл побежал, не так ли? Воинская дисциплина свята, нарушителей мы строго караем. Для провинившихся офицеров существуют штрафные батальоны. Многие из осужденных честно искупают вину кровью. С тех, кто особо отличится, не только снимают судимость, но и представляют их к наградам. Например, первым ворвался в траншею врага, взял "языка" или уничтожил огневую точку противника. Неужели майор Петров сделал меньше?
- Представления будут готовы сегодня же! - сказал, вставая, Абакумов.
- Можно и завтра! - сказал Сталин. - Садитесь! Пора вернуться к этой "Валгалле". Какие будут предложения?
- Уничтожить! - сказал Василевский, раскрывая папку с фотоснимками. - Одним налетом авиации.
- Покажите! - сказал Сталин, подходя.
Василевский стал раскладывать на столе фотографии.
- Данные авиаразведки совпадают с информацией разведгруппы. Школа расположена в здании бывшего монастыря поселка Орешково. У монастыря толстые стены, наверняка имеются подвалы. Но если поднять в воздух эскадрилью тяжелых бомбардировщиков с ФАБ-1000, ни одна живая душа не уцелеет.