– Правда, я все еще думаю, что Мелани предпочла бы жить ближе к городу.
Мелани.
– Я же вам говорила, что нужно было взять ее с собой. Если бы она увидела усадьбу, она бы тут же влюбилась в нее.
– Как и вы, – сказал он. – Хотя на нее, вероятно, произвела бы впечатление кровать, а не сад.
– Кровать? – переспросила Физз, как будто в первый раз слышала о ней.
В этой маленькой старинной усадьбе ей понравилось все, до последней деревянной панели, отполированной за века до мягкого матового блеска. Ее взгляд встретился со взглядом Люка. Он слегка приподнял бровь. Она могла бы не заметить этого. Но она заметила.
– Она замечательная, – сказала Физз.
– Очень живописная, – согласился он. – Несмотря на маленький размер.
– Я имела в виду усадьбу.
– Мы могли бы вернуться и уточнить размер, – задумчиво предложил он. – Вы примерно такого же роста, как Мелани.
Физз поспешно отвернулась и уткнулась в список, чтобы скрыть гневный румянец, проступивший на ее скулах. Она во власти этого человека. Но ведь он не должен флиртовать с ней? Неужели для его самолюбия недостаточно того, что он обладает Мелани Бретт?
– Больше ничего подходящего в этом списке нет, – упрямо заявила она.
– Вы сможете убедить меня в этом за обедом.
Он вышел из машины и открыл ей дверцу. Обед. Обед означал, что она будет сидеть напротив него, не имея никакой возможности скрыться. И обсуждать достоинства кровати с пологом.
– Для обеда довольно поздно, – сказала она, глядя на часы. – Мне пора возвращаться. У меня куча дел.
– Ублажать меня – самое важное дело для вас, – напомнил он, помогая ей выйти из машины.
Ее макушка едва доставала ему до подбородка.
– Вы пока еще не наш спонсор, – сказала она, обращаясь к его галстуку.
Он взял ее за подбородок и приподнял его так, чтобы она встретилась с ним взглядом.
– А вы нашли другого? – спросил он. Низкий, хрипловатый звук его голоса отозвался эхом внутри нее, прикосновение его пальцев посылало сигналы, на которые ее тело реагировало недвусмысленным образом.
– Зачем мне кого-то искать, если вы так щедры, – сказала она, пытаясь сохранить выдержку.
– Неужели? Но ведь вы ищете. Безуспешно. Вряд ли кто-нибудь в Брумхилле горит желанием швыряться сейчас деньгами. Все ждут объявления об увольнениях в «Харрис индастриз».
Итак, он контролирует ее действия. Интересно, как ему это удается? Он что, нанял частного сыщика? Прослушивает ее телефон? Внедрил шпиона на радиостанцию? Ей очень хотелось бы знать. И использовать те же методы против него.
– Их будет много? – спросила она. – Увольнений?
– Я не собираюсь говорить вам этого, Физз. – Он почти улыбался. – И вы это понимаете.
Конечно, она понимала. Но если бы она не спросила…
– Новость, что Мелани будет работать с нами, привлечет рекламу, – напомнила она.
– Сколько дополнительного рекламного времени вам удалось набрать на сегодня?
– Около пяти минут. Но у меня было слишком мало времени.
– Отнесите в банк мой чек, и вы получите все, что вам нужно.
– Но ведь сначала мы должны подписать официальное соглашение, – заметила она.
– В пятницу, в двенадцать. Разумеется, если вы не подпишете его, Мелани не будет работать у вас.
– Разве не она решает это?
– Нет. Возможно, нет.
– Понимаю.
– Я рад этому.
Как может он быть таким безжалостным? Вопрос читался у нее на лице. Его темные глаза горели непреклонной решимостью, и по телу Физз пробежала волна нервной дрожи. Она попыталась скрыть ее, беспечно пожав плечами.
– А почему я не должна подписывать? Насколько я могу судить, это выгодная сделка для меня.
– Значит, у вас есть все основания ублажать меня. И пятница будет хорошим днем для нас обоих.
Его рот находился так близко, что на какой-то момент Физз подумала, что он собирается поцеловать ее.
Понимание того, что она хочет, чтобы он ее поцеловал, что он мог прочесть это желание в ее глазах, мгновенно охладило ее, как если бы она нырнула в ледяную воду. Она резко отступила назад, освободившись от теплого прикосновения его пальцев.
Люк слегка приподнял брови, и она попыталась рассмеяться, чтобы скрыть смущение. В конце концов, мысль о поцелуе была на самом деле смешной. У него есть Мелани Бретт, чтобы согревать ему постель.
– Вы, кажется, говорили об обеде? Он слегка улыбнулся, как будто желая выразить одобрение ее послушанию, и, взяв под руку, провел внутрь. Ресторан был небольшим, уютным и, видимо, очень старым.
– Я обязательно должен привести сюда Мел, – сказал Люк, пока Физз оглядывалась вокруг. – Она обожает всякую древность.
– Я вам говорила, что ей понравится Уинтерборн. Кстати, там у дверей растут дикие розы. Летом вы будете рады уединению.
– Что вы будете пить? – спросил он.
– Воду, пожалуйста.
– И все? Вы ведь не за рулем.
– Я на работе.
– Неужели общение со мной представляется вам столь тяжелым трудом?
– У меня такое чувство, что вы хотите, чтобы это было так, – сказала она.
Тогда я должен постараться, чтобы помочь вам расслабиться, – ответил он. Мягкость его тона была обманчивой. – Особенно если учесть, что вы тратите ваше драгоценное время, помогая мне.
– У меня не было выбора. – Физз вспыхнула, осознав, насколько позволила личным чувствам вторгнуться в то, что было чисто деловым вопросом. – Извините. Я не имела в виду… – Она остановилась. Она не знала, что она имела в виду, но извинения только ухудшили дело. – Радиостанция не работает сама по себе, Люк. Я должна заниматься делами.
– Вы должны? Но ведь ответственность лежит на вашем отце?
Что-то в его тоне заставило Физз помедлить, прежде чем возразить ему.
Да, имя ее отца стояло в документах на право вещания. И Эдвард Бьюмонт имел кабинет в мезонине, гораздо более роскошный, чем ее нора на чердаке. Но он занимался главным образом своими собственными делами, и ему помогала в этом секретарь, предоставленная радиостанцией в обмен на его участие в сериале «Залив каникул». Такое положение устраивало всех.
Для всего внешнего мира, включая сотрудников радиостанции, за исключением нескольких человек, которые работали здесь с самого начала, «Павильон-радио» принадлежал Эдварду Бьюмонту. В конце концов, кто в здравом уме мог серьезно подумать о том, чтобы выдать лицензию девятнадцатилетней девушке, которая на руинах своей мечты пытается построить для себя новую жизнь и найти новое дело?
– Ваш отец держатель лицензии? – настаивал Люк.
Физз почувствовала, что для него это важно, и неожиданно испугалась, что, если он узнает, что радиостанция – это ее детище, а вовсе не многоуважаемого Эдварда Бьюмонта, он, возможно, не станет с такой готовностью оказывать им поддержку.
– Мой отец? – переспросила она, уставившись в свой стакан.
Говори «да», Физз, подталкивало ее подсознание. Говори быстрее.
В конце концов, это было правдой. И все же эта идея осенила именно ее, Физз, когда отец в один из дней вытащил ее из дома, где она страдала над своим разбитым сердцем, и привел на пирс. Он хотел просто вытащить ее на свежий воздух, вернуть ее бледным щекам немного румянца.
В городе уже поговаривали о необходимости открыть местную радиостанцию, и неожиданно Павильон – полуразрушенный и заброшенный показался Физз идеальным местом. И, увидев искру воодушевления в глазах дочери, Эдвард Бьюмонт поддержал ее, согласившись внести свое имя, если она найдет деньги и подготовит документы. Деньги были меньшей из проблем. Она и Клаудия унаследовали состояние матери. Оно было небольшим для актрисы, которая долгое время была на вершине своей профессии.