Не могу себе представить, чтобы ты выдержал хоть несколько дней, слушая лишь собственный голос. И еще не могу представить тебя без борьбы с кем-то или чем-нибудь.
Он приложил ладонь к ее щеке, ощутил шелковистое тепло кожи. Все верно. Так и есть. В своем определении она попала в точку.
— Значит, вот каким я тебе кажусь?
Женщина в Кейт наслаждалась его лаской, а мозг ученого в то же время анализировал странную потребность в этой ласке.
— Конечно. Вспомни, как ты отреагировал на то, что я имела смелость тебе отказать, — медленно произнесла она, не отводя взгляда от его лица. С каждой минутой, проведенной в его обществе, Кейт обнаруживала в нем все больше и больше приятных ей черт. С каждой минутой он все больше нравился ей.
— В моем положении так поступил бы любой.
— Ну не знаю. Кто-нибудь другой, возможно, просто пригласил бы менее строптивого специалиста.
Он обвел кончиком большого пальца губы Кейт, и она с трудом сдержала чувственную дрожь. По телу разлился жар, вызвав непреодолимое, почти мучительное желание оказаться в его объятиях. Кейт слегка придвинулась в надежде, что этот жест пройдет незамеченным. Его запах дразнил ее обещаниями всего того, в чем она себе так долго отказывала.
— У тебя черные глаза. По-моему, я никогда не встречал женщины с черными глазами, — глубоким, грудным голосом пробормотал он.
— Гены. Наследство от матери.
— Правда? — Роберт вдруг обнаружил удивительную, необъяснимую вещь: просто слушать ее голос, просто прикасаться к ней… уже этого было достаточно, чтобы усмирить его гнев, утешить, принести облегчение душе. Он поднял и вторую руку, мечтая о большем… не зная, позволит ли она что-то большее. — Ты похожа на нее?
— Насколько я помню — да, — тихо отозвалась Кейт.
— Она умерла?
— Меня у нее забрали.
Ответ честный, но если Кейт и осознала это, то весьма смутно. Она перестала быть собой. Нежность его прикосновения разрушила барьеры, охраняющие тайны ее прошлого. На какой-то миг она стала просто женщиной, и у нее не было причин что-то скрывать или приукрашивать себя и свои чувства. Кейт утонула в его ласке. Никогда в жизни в ней не звучала такая животрепещущая струнка, такое желание слиться с мужчиной в единое целое.
Роберт недоуменно свел брови, пораженный неожиданным ответом, но еще больше — искренностью ее реакции. Этой женщине были неведомы любовные хитрости. Ее взгляд откровенно выдавал вспыхнувшее желание, прильнувшее к нему тело было мягким и податливым. Никогда не испытывавший потребности кого-то защитить — за исключением собственных детей, — он вдруг понял, что не рискует идти дальше осторожных прикосновений пальцев к ее лицу и взгляда, впитывающего написанные в ее глазах дивные чувства. Да, он ее хочет. Желание мягким, но настойчивым огоньком мерцало глубоко внутри. Но… он не подчинится этому желанию. Не может он взять то, что бессознательно идет к нему в руки. Только не от Кейт!
— Ты хмуришься. Почему? — пробормотала она, легко прикасаясь к его лбу, чтобы разгладить морщинки.
— Ты девственница?
Кейт рассмеялась. Сама привыкшая задавать прямые вопросы, она не посчитала этот за дерзость.
— Нет. А по-твоему, должна? — Ее губы прошлись по его губам.
Роберт поймал ее за плечи, удержал, отодвинув как можно дальше от своего изнывающего от страсти тела. Аромат Кейт окутывал его безмолвной тайной, словно уговаривая и возмущаясь его упорным отстранением.
— Что за черт! Впервые в жизни я из кожи вон лезу, стараясь быть благородным. Нет чтобы помочь мне, а ты только мешаешь.
— А что, я должна помогать? Ты не хочешь любви со мной?
Роберт не ожидал услышать подобного.
Хрипотца в ее голосе, как и прежде, говорила о желании, но в ней появилась нотка любопытства, которую он и не заметил бы, если бы чувства Кейт не интересовали его сейчас больше, чем собственное влечение к ней.
— Хочу, — всматриваясь в ее лицо, протянул он. — Но не собираюсь тут же тащить тебя в постель. И не позволю тебе подтолкнуть меня.
Кейт, глядя прямо ему в глаза, читала в них искреннее признание так же, как прочитала бы и ложь. Ложь она распознавала мгновенно, она стала настоящим экспертом по лжи еще с тех пор, как поняла, что человечество редко использует слова в их прямом значении.
— Я хочу тебя. — Его честность взывала к такой же откровенности с ее стороны.
— Я вижу, но мне хотелось бы знать — почему.
Кейт нашла ответ, который, как ей казалось, будет ему понятен:
— Мне одиноко.
— Это твой собственный выбор, и тебе ничего не стоит все изменить. Один шаг с этого холма — и любой мужчина падет к твоим ногам, стоит тебе только появиться в обществе. Есть другое объяснение? — Его пальцы сжались на ее плечах, требуя ответа.
Кейт улыбнулась. Туман желания постепенно рассеивался, уступая место спортивному азарту игрока в схватке с достойным противником.
— Нет. А у тебя есть?
— Да. Это экзамен. — С другой женщиной подобное объяснение разъярило бы его. Но ведь это Кейт… Ему казалось само собой разумеющимся, что он не получит ее, не пройдя хотя бы одного-двух испытаний.
— Похоже, это тебя не смущает.
— А должно было бы.
— И все-таки не смущает. — Ее губы дрогнули в циничной усмешке, которая обычно отталкивала от нее людей. — Почему?
— Потому что упади ты так легко в мои объятия, я был бы разочарован, — без обиняков отозвался Роберт. Он любовался и этой ее усмешкой, и ее веселым вызовом, и ее искренней радостью от общения с ним. Та настороженность, которую он уловил в Кейт раньше, но которую даже не успел объяснить, исчезла без следа. Если утром, когда он вторгся в ее владения, Кейт и пыталась укрыться за стенами своей крепости, то теперь эти стены рухнули.
— А я никогда не падаю.
Он вскинул брови.
— Неужели? Так-таки и никогда?
— Именно. Вообще-то нет ничего плохого в том, чтобы упасть, вот только разрыв причиняет адскую муку. А я ненавижу боль.
— Значит, у нас с тобой много общего.
— Все может быть, — пожала она плечами. Роберт всегда тонко чувствовал, когда стоит надавить, а когда лучше сдержаться. И сейчас он отпустил Кейт.
— Я не ставлю на этом точку.
— Будь это так, ты бы меня разочаровал. — Она шагнула в сторону коридора. — Ты, кажется, хотел увидеть Бэби. Если не передумал, то это можно сделать сейчас.
Роберт направился следом.
— Ты ведь работаешь. Мне бы не хотелось тебе мешать.
Она с задорной улыбкой взглянула на него.
— Не родился еще человек, которому бы удалось мне помешать.
Роберт на миг оторопел, а потом расхохотался, вскинув голову:
— Да уж, леди, вы и в самом деле мастер испытывать терпение. Смотрите, поосторожней! Лучше не будить спящего зверя. Не дай Бог проснется — вам может не понравиться его рев!
Глава четвертая
— Вот это и есть обитель Бэби. — Кейт открыла дверь в свою рабочую комнату и отступила, пропуская Роберта вперед.
Он шагнул через порог и замер, переводя взгляд с одного компьютера на другой. Панорама за окнами, где разбушевавшаяся стихия взяла горы в свои тиски, бледнела перед чудесными творениями ума и рук человека, а в данном случае одной-единственной женщины — Кейт.
— Не могу поверить, — пробормотал Роберт, проходя, наконец, дальше в комнату.
Кейт не отставала от него, смотрела, как он одно за другим изучает ее детища. Вопросов Роберт не задавал, но глаза его горели любопытством. Потребуй он от нее объяснений, Кейт ему отказала бы.