— Я записал Ларк-Коттедж на ее имя в день, когда мы с тобой поженились, — произнес Джейк мрачным голосом, затем тоже поднялся из-за стола и прошел в комнату.
В полном недоумении Клэр последовала за ним. В какой-то момент ей показалось, что в его глазах промелькнула боль, словно его задела мысль, что Лиз намерена расплатиться с ним за щедрость, проявленную по отношению к ней за эти два года.
Джейк остановился у окна, сжав руки в кулаки в карманах брюк, и смотрел вниз, на тихую улочку. И хотя в своих мягких тапочках Клэр ступала по толстому ковру практически бесшумно, он отлично знал, что она здесь, потому напряженно проговорил:
— И речи быть не может, чтобы Лиз выплачивала мне стоимость коттеджа. А насчет ее содержания — это было частью нашего договора, и я не собираюсь от него отступать.
Клэр медленно подошла к нему, мельком отметив, как напряглись его мускулистые плечи. Содержание, которое он платил Лиз, было более чем достаточным, чтобы ни в чем не нуждаться. Он не жалел и своего времени — они постоянно навещали Лиз, когда бывали в Англии, а когда уезжали, то регулярно ей звонили. При своем крайне напряженном графике Джейк всегда находил время, чтобы каждую весну дней на десять свозить Лиз и Салли Хардинг в Италию на озера. А еще постоянно отправлял ей книги, которые, по его мнению, могли бы ей понравиться. Незначительные знаки внимания — вроде бы ничто на фоне его огромного состояния, — но они значили очень много, гораздо больше, чем условия, оговоренные в брачном контракте.
Клэр очень не хотелось, чтобы Джейк подумал, что его щедрость будет брошена ему обратно, в лицо. Ни в коем случае нельзя позволить, чтобы ему было больно.
Не понимая, глубина ли чувств или обыкновенный человеческий порыв заставили ее развернуть Джейка за плечи и дотронуться до его словно вытесанного из камня лица, она мягко сказала:
— Лиз ни за что не простила бы себе, если бы ты счел ее неблагодарной. Но, Джейк, пойми, мама очень горда, а теперь у нее наконец появилась возможность доказать себе, что она тоже чего-то стоит. Не заставляй ее отказываться от этого.
Прохладными пальцами она бессознательно гладила его висок, ее ладонь по-прежнему лежала на его щеке. Не отрывая от нее внимательного, глубокого взгляда, Джейк вдруг склонил голову и скользнул губами по ее ставшей невыносимо чувствительной ладони. Клэр сделала дрожащий, судорожный вздох, ее тело пронизали обжигающие стрелы, и она увидела, как расширились его зрачки. Она отдернула руку.
Прикосновения не входили в их контракт. С этим оба беспрекословно согласились два года назад. Клэр была слишком разборчива, чтобы допустить секс без любви, а Джейк не стал бы стремиться к сексуальным отношениям без моральных обязательств, так как в противном случае поставил бы их вполне земное и только начинающееся партнерство под угрозу.
Так почему же сейчас он отступил от своего правила избегать любого физического контакта — даже самого невинного? Неужели понял то, о чем она сама раньше не подозревала, — что малейшее его прикосновение способно заставить трепетать ее сердце?
Только 6bi не выдать своего волнения и не покраснеть! Клэр проворно отступила назад, расправила плечи и обычным, дружелюбным тоном заявила:
— Если мы поедем в Ливертон через Ларк — Коттедж, то мне нужно кое-что прихватить с собой. Но предупреждаю, что, как бы мне ни была симпатична твоя сестра, не жди, что я похороню себя там на целых две недели. Да я умру со скуки!
Неправда. Они с Джейком прекрасно провели в Ливертоне прошлое Рождество, а после — упоительный уик-энд ранней осенью. Тогда они были вместе… Не признаваться же, что ей будет тоскливо без него! Сама мысль о двух тоскливых неделях без Джейка приводила ее в ужас.
Несмотря на то что после своего заявления Клэр быстро вышла из комнаты, у нее возникло чувство, что последнее слово осталось не за ней.
Четыре часа спустя Лиз открыла им дверь и радостно воскликнула:
— О, как я счастлива вас видеть!
Она встала на цыпочки, чтобы чмокнуть Джейка в твердую щеку, на мгновение прижалась к его кожаной куртке, когда он обнял ее, а затем повернулась к дочери. Стиснув в объятиях хрупкую фигурку матери, Клэр подумала, что та уже не так слаба, как раньше. На глаза навернулись слезы благодарности за все, что Джейк для них сделал.
— Пойдемте, пойдемте с холода. Едва мы услышали, как ваша машина поворачивает из — за угла, Салли побежала включить котел отопления. Ваши комнаты уже готовы. Можете подняться наверх и освежиться перед обедом.
Входная дверь закрылась и отгородила их от холодного, серого декабрьского тумана. Джейк заполнил всю маленькую прихожую своей внушительной широкоплечей фигурой и почти пугающим мужским магнетизмом. Остро почувствовав необходимость уединиться в своей комнате, подальше от его угрожающей притягательности, Клэр подхватила чемодан, но Джейк, сбросив куртку, твердо сказал:
— Прежде всего, Лиз, мне надо поговорить с тобой наедине.
— Этот суровый тон означает, что Клэр наконец передала тебе мои новости? — Голубые глаза заглянули в серые. — Я всегда осуждала радость по поводу полученного по завещанию наследства. Но в случае с дядей Арнольдом меня, думаю, можно простить. Он за всю свою жизнь никогда ни о ком не заботился и в конце концов на склоне лет остался один-одинешенек. — Уголки ее губ дрогнули. — Хотя я и посылала ему открытки на Рождество, держала его в курсе всех новостей даже после того, как он…
Лиз умолкла, и Джейк, мягко, но непреклонно взяв ее за руку, подтолкнул в сторону гостиной.
— Не старайся меня разжалобить, Лиз. Я жду от тебя кое-каких объяснений. Для чего еще нужны близкие родственники, как не для того, чтобы по возможности помогать друг другу? А ведь мы близки, не правда ли? Ты же не хочешь сказать, что считаешь мою скромную поддержку бременем, от которого пора избавиться?
Жесткие слова Джейка смягчал теплый тон, которым они были сказаны. Клэр коротко вздохнула и пошла наверх. Вопрос о содержании эти двое должны решить сами, с глазу на глаз. Хорошо хоть удалось убедить маму, что ее решение выплатить Джейку полную стоимость Ларк-Коттедж выглядит черной неблагодарностью и очень для него обидно…
А еще она была очень рада, что заставила Джейка пообещать никогда, ни при каких обстоятельствах не разглашать, что она вышла за него исключительно ради благополучия матери.
Клэр зашла в комнату, заперла дверь и огляделась.
В лимонных, серых и кремовых тонах обои, старинная сосновая мебель, на дубовом паркете разбросано несколько мягких ковриков. Губы Клэр искривились: она вспомнила, как потрясена была Лиз, когда они, впервые приехав к ней в гости, заявили, что, будучи современными людьми, решили спать в отдельных комнатах.
Но еще больше Лиз была бы потрясена, если бы узнала, что брак ее дочери и зятя, которого она любила и очень уважала, был не более чем деловым соглашением.
Повесив темно-синий костюм в шкаф, Клэр распаковала вещи, взятые с собой на пару дней — именно столько, по словам Джейка, они собирались здесь провести. Когда она разложила все по полкам, то позволила наконец тишине и умиротворению, царящему в коттедже на окраине уединенной деревушки Шропшира, успокоить ее растревоженную душу.
Вовсе незачем дольше оставаться вместе, убеждала себя Клэр. Они с Джейком давно решили, что расторгнут фиктивный брак, как только в нем не будет больше нужды. Полученное мамой наследство очень кстати — оно лишает их брак смысла.